Глава 5. Лилиан.

Она шла среди прекрасного, удивительного сада. Прямо как в ее сне: огромные деревья в своем величии возносились вверх, окутанные шалью самых разных листьев – не только зеленых, но и красных, и синих, и каждый из них, казалось, сиял изнутри своей бесконечной жизнью. Воздух был очень свеж и весел. А глядя на голубое и прозрачное небо хотелось только улыбаться. Как во сне. Но это не было сном. Лилиан понимала это, но, тем не менее, не могла полностью растворится в этой умиротворенности и красоте. Потому что самого дорого ей человека здесь не было. Вся эта красота всегда была нужна ей только для одного – чтобы разделить ее с братом, с тем, кто всегда заботился о ней, всегда дарил все крупицы счастья, что мог только отыскать в окружающей их смерти, тот, кто страдал –она видела это – ведя ее через этот замок. Наконец, тот, кто единственный мог родить в ней улыбку. И она искала его, даже в этом райском месте чувствуя страх и поразительное одиночество без своего братика.
Но нашла она не его – из-за очередного дерева вдруг вышел навстречу ей молодой юноша. Лицо его было невероятно одухотворено и прекрасно, в глазах тихим озером сверкала нежность и любовь, светлые волосы шелковыми прядями спадали на плечи. Одет он был в какие-то экзотические синие с золотым одежды, придающие его фигуре стройность и изящество. Пораженная, Лилиан замерла – никогда она не думала, что человек может быть настолько красив.
- Здравствуй, Лилиан, - приветливо улыбнулся незнакомец.
- З-здравствуйте, - потеряно произнесла девочка – она вдруг почувствовала странный сумбур в мыслях, но все же нашла в себе силы спросить, - Кто вы?
- Принц.
- И… что вы делаете здесь?
- Я пришел сделать свою принцессу счастливой, - улыбнулся принц.
- И кто она? – с удивлением Лили вдруг поняла, что ей действительно хочется посмотреть на эту принцессу: неужели она так же красива?
- Ты, - прошептал принц и, наклонившись, медленно поцеловал ее в губы.
- Оставайся, - его голос, шепчущий ей на ухо, был легок, как шорох листвы, - Оставайся, и я подарю тебе свою любовь. И сами небеса будут воспевать наше счастье.
- Но…
- Не говори ни о чем и ни о ком из того мира, откуда ты пришла. Это мир страданий – и в нем не знают, что такое настоящая любовь. Любовь там – лишь похоть и страх.
- Неправда! – отпрянула от него Лилиан. Она вдруг вспомнила Марка и его добрый взгляд, каким он всегда смотрел на нее. Он любил ее, по настоящему любил.
Принц грустно вздохнул.
- Боюсь, мне придется показать тебе, что такое любовь твоего мира.
В следующее мгновение Лилиан закричала…

- Боже, что с ней?! – вскрикнул Марк, увидев это.
- Увы, но она должна узнать, - развела руками хозяйка.
- Узнать что?
- Ты знаешь, - ее глаза хищно блеснули.
С холодным предчувствием Марк опять посмотрел на свою сестру – и сам увидел то, что видела она.
Секс. Сношение. Крики. Удовольствие. Боль. Мужской член. Безумие. Вагина, истекающая кровью. Стоны. Пот. Набухшие соски. Пальцы, вгрызающиеся в плоть. Наслаждение. Сперма. Насилие. За доли секунды проносились самые извращенные картины животного сношения между мужчиной и женщиной. Секс, на вершине своего безумного удовольствия и грязи. С бешеной скоростью эти образы мелькали в сознании, разбивая его и погружаясь в бессознательное. И когда их поток, втиснутый в какие-то секунды, наконец-то иссяк, Марк, обессиленный, упал на пол, полным боли взглядом наблюдая за слезами своей сестренки.
- Зачем?... – только и прошептала она.
- Прости, но я должен был, - принц присел рядом и осторожно обнял ее, - Ты должна знать, каков он – твой мир, чтобы никогда не пожелать вернуться туда.
- Но мой брат…
- Твой брат, боюсь… Лилиан, он любит тебя не чистой любовью, а такой любовью.
Марк похолодел.
- Что? – Лилиан непонимающими глазами посмотрела на принца.
- Твой брат не просто любит тебя, моя принцесса, но он хочет тебя. Хочет от тебя того, что, как ты видела, мужчина может хотеть от женщины.
Глаза Лилиан расширились.
- Нет…
- Теперь, когда ты все знаешь, загляни внутрь себя – и ты увидишь истину.
- Нет! Я не верю тебе! – Лили затрясла головой, новый поток слез потек по ее щекам, - Ты лжешь!
- Прости…
- Не извиняйся! – Лилиан, сбросив его руку, резко поднялась, - Как… как мне выйти отсюда?
- Принцесса… не надо…
- Как?!
Несколько секунд принц смотрел на нее, а потом опустил вниз голову.
- Просто иди вперед, и ты найдешь дверь, - тихо прошептал он, глядя в землю.
Лилиан в последний раз посмотрела на него и, повернувшись, пошла прочь…

Глава 6. Архон – часть вторая.

Видение исчезло, но Марк еще долго невидящим взором смотрел на темные камни стены. Она знает… Как он теперь сможет смотреть ей в глаза? Как…
Потом, как будто очнувшись, он заметил, что той, кто называет себя хозяйкой замка, нет, зато в комнате появилась дверь. Подойдя и открыв ее, он вышел.
Направо во тьму уходил длинный коридор, а прямо перед ним была еще одна дверь. Прислонившись к стене рядом с ней, он стал ожиданием. И впервые в жизни ощущал себя настолько грязным и отвратительным.
А потом эта дверь растворилась, и из нее вышла его сестра.
- Господи, наконец-то я нашел тебя! – Марк стремительно обнял ее, - Я уж боялся… Ты в порядке?
Со сжавшимся сердцем, он посмотрел ей в глаза.
- Да… - взглянув на него, она, не выдержав, опустила свой взор.
Повисла напряженная тишина. Марк чувствовал, что ни он, ни она уже не могут быть прежними. И, неожиданно для себя, вдруг сказал:
- Послушай, Лили, не знаю, что ты видела, или что тебе сказали, но помни – этот замок есть тьма и ложь. Не верь ему.
- Да… - сказала она, но глаз так и не подняла.
Некоторое время он смотрел на нее, а потом с тяжелым сердцем предложил идти дальше…

Коридор вывел их в тот же огромный зал, где он сражался с Архоном. Только теперь здесь уже полновластно царствовала тьма. Лишь небольшой лучик света, прорвавшись откуда-то сверху, освещал тело мертвого ангела.
Осмотрев его, Марк вспомнил, что так и не вытащил свой нож. «Как же я мог забыть?» - удивился он и, наклонившись, потянул за рукоять. В тот же миг Архон открыл глаза.
Марк успел только один раз взмахнуть мечом, после чего взмыл в воздух. Щупальца, в которые превратились белоснежные крылья стража, крепко оплели все его тело, не давая двинуться. Они подняли его высоко в воздух, и сжали так, что он едва мог дышать. Вновь зажегся свет. И Марк увидел под собой Лилиан. Испуганные ее глаза смотрели прямо на него. Он зарычал от бессилия.
- Теперь твою судьбу определит твоя спутница, - послышался безучастный голос Архона, - Но прежде чем она вынесет свой вердикт, ты должен сказать правду.
Правду? Они смотрели друг на друга и Марк понимал, что не сможет сказать эту правду. Только не ей.
- Говори же, иначе я убью тебя, а потом и ее.
Марк смотрел на нее, и чувствовал как слезы текут по его щекам.
- Лилиан, я… люблю тебя, - пересохшими губами прошептал он.
Он видел ее глаза, но не мог разобрать, что в них творится. С невероятным усилием он продолжил:
- Лилиан, я… тебя… хочу.
С последним словом небеса обрушились на землю и силы окончательно покинули его. Внутри осталась только пустота и боль. Темнота застлала весь взор.
- Так что ты скажешь? Ему умереть?
Наверное, если бы она сказала убить его, он был бы счастлив.
- Нет.
Щупальца исчезли и он упал на пол. Потом медленно поднялся на четвереньки, глядя в пол. Поднять голову и посмотреть на нее он не мог. Никогда больше не сможет. И даже если он еще и жив, часть его души все равно уже погибла.
Он почувствовал, что она подошла к нему. Почувствовал, как положила руку ему на голову.
«Лилиан…»
- Пойдем, братик, - услышал он…

Глава 7. Ночь.

- Учитель! – закричал он.
Высокий человек с длинными темными волосами, развевающимися на ветру, замер.
- Что? – не оборачиваясь спросил он.
Марк затормозил, тяжело дыша после быстрого бега. Поставил рядом с собой Лилиан, ей было три года и она всегда плакала, оставь он ее одну. Но сейчас он смотрел только на человека впереди, четыре года назад по одной своей прихоти пожелавшего стать его учителем, и по-настоящему не знал что сказать.
- Вы… уходите?
- Да. Ты мне надоел. Четыре года – для меня слишком много. Отныне сам будешь направлять свой меч.
- Учитель, пожалуйста, не уходите!
- Если хочешь, чтобы я остался – убей меня, - усмехнулся человек, - Тогда я уже никуда не уйду.
Учитель сделал несколько шагов, но внезапно остановился.
- Знаешь, пожалуй я преподам тебе последний урок.
С этими словами он, резко обернувшись, метнул нож прямо в Лилиан. Марк, не успев даже подумать, прыгнул, выставив вперед левую руку. На несколько мгновений время почти остановило свой бег – а потом он упал. Холодное лезвие застряло в его ладони, пронзив ее насквозь. С выступившими на глазах слезами он посмотрел на учителя.
- Теперь ты знаешь, что для тебя самое главное в жизни, что ты ставишь даже превыше ударов своего сердца, - улыбка сошла с его лица. – Запомни: не станет ее, не станет и тебя.
Он повернулся и медленно двинулся прочь.
- Да, кстати, можешь оставить себе этот нож. Обагренный твоей кровью, он будет верно служить тебе. Всегда носи его с собой – без оружия ты не сможешь ее защитить.
Марк долго смотрел ему вслед, а потом посмотрел на сестру – она, казалось, так и не поняла, что чуть не умерла только что – и улыбнулся…

Марк чувствовал, как страшная стена отчуждения выросла между ними. Они шли по очередному коридору, Марк впереди, и он не мог оглянуться и посмотреть на нее, как не мог и сказать что-либо. Оставалось лишь ощущать, как тишина своими когтями рвет его душу. Марк почти не чувствовал окружающего – он весь был в том мгновении, когда, глядя в ее глаза, в глубине которых была вселенная, но главное – он сам, любовь к нему и боль, он пересохшими губами говорил то, от чего убегал все последние годы, чего боялся сам и от чего так старался укрыть ее.
Лилиан, я…тебя…хочу.
И в тот миг, когда он говорил это, никогда еще она не казалась ему столь невинной…, и никогда еще он не желал ее столь страстно, настолько, что хотел даже убить…
Коридор закончился дверью. Пройдя внутрь, они оказались в уютной комнате. В правом дальнем углу стояла кровать, на которой они могли бы поместиться, только тесно прижавшись друг к другу. В противоположном углу стоял миниатюрный столик с лампой. Справа от входа была небольшая комнатка с туалетом, а напротив (входа) – большое окном, за стеклом которого в ночи, озаряемой красным ликом луны, шел снег…
- Они… издеваются? – вырвалось у Марка.
Дверь, через которую они вошли и которая, собственно, была единственной, внезапно захлопнулась. Марк кинулся к ней, но, сколько ни пытался, открыть так и не смог.
- Черт, как будто и не дверь, а стенка, - произнес он, чтобы словами заглушить весь тот хаос, который ворвался в его душу. Лишь огромным усилием воли ему удалось хоть как-то успокоиться.
- Что ж, полагаю, они хотят, чтобы мы провели здесь ночь, - по возможности спокойным голосом сказал он и повернулся. И замер.
Лилиан, скинув всю одежду, полностью обнаженная стояла перед ним.
- Я… знаю, что ты любишь меня, - сбивчиво начала она, - По-настоящему любишь. Ты всегда… помогал мне, отдавал мне все… И я знаю, что… если бы ты не любил меня, ты бы… давно уже сделал… Теперь я вижу, как ты… страдал. Братик… во имя моей любви к тебе… во имя себя… пожалуйста, сделай… то, что хочешь…
Меч упал на пол. Марк почувствовал, что стена, возникшая между ними, рухнула. Но уже не думал о ней. Он вообще сейчас ни о чем не думал. Просто смотрел на нее. Столь притягательное лоно. Только наметившиеся груди. Тонкие, нежные пальчики. Ангельская шея. Мягкие светлые волосы. Дрожащие губы. Глаза… Смотрел на нее, и не мог насытиться. А потом подошел и медленно положил свои дрожащие ладони ей на плечи. Она вздрогнула. Но, быстро овладев собой, робко обхватила своими руками его талию. Затаив дыхание, он смотрел на нее, и вдруг заметил в ее взгляде страх… и льдинки слез.
И он закричал. Внутри темноты своей души, он кричал, руками терзая свою плоть.
- Лилиан… ложись спать…
- Что?
Желание его руками тянулось вперед, но он вживую грыз их, истекая кровью, чувствуя, как боль ураганом терзает его изнутри.
- Тебе… надо выспаться…
Слезы потекли по ее щекам.
- Пожалуйста, сестренка… ложись… я долго не выдержу, - сипло сказал он.
- А ты?
- Я посплю на полу.
Лилиан посмотрела на него, собрала свою одежду и легла на кровать.
- У меня самый лучший в мире братик, - прошептала она.
- Да… - эхом отозвался он.
Марк подошел к окну, присел на колени и, положив голову на подоконник, весь погрузился в танцующие снежинки. Постепенно вдалеке стала видна хрупкая фигура Лилиан. Нагая, окруженная снежным дождем, она стояла, обхватив себя руками, и плакала…
- Марк, что ты делаешь? – послышался сзади голос хозяйки замка.
- Спасаю ее, - не поворачиваясь, задумчиво ответил Марк.
- Погружая себя в ад?
- Неважно…
В конце концов, любое страдание, если оно имеет смысл, можно выдержать. Но можно ли хоть какое-нибудь страдание назвать осмысленным? Марк вдруг понял, что не знает.
- А она, она будет счастлива, когда ты будешь страдать?
- В раю она забудет меня, как каждый попавший туда забывает тех, кто туда уже никогда не попадет.
- Ты рад этому?
- Я… должен этому радоваться.
- Хорошо, Марк, но как ты думаешь: будет ли она счастлива без тебя, пусть даже и не зная, что ты есть? Ведь ты один, Марк, другого такого уже нет. А счастье – это не просто отсутствие страданий. Это нечто большее. Сейчас только ты можешь даровать ей улыбку, без тебя такой улыбки у нее уже не будет. Ты – это уже часть ее. Может быть, она будет более счастлива, лишившись рая, но оставшись с тобой?
Марк вдруг понял, насколько же его поразили эти слова.
- Я… я не смогу заменить вечного блаженства, - неуверенно заметил он.
- Что такое вечное блаженство? Абстрактное понятие, ты даже представить его себе не можешь. Откуда ты знаешь, что оно такое на самом деле? Возможно ли оно вообще? И есть ли в вечности настоящая жизнь?
Марк потерянно замолчал. Но потом вспомнил ее глаза, в которых был страх.
- Она не хочет меня физически. А я не смогу себя долго сдерживать. И потому рядом со мной она будет страдать.
- Марк, ее страх – это всего лишь страх перед неведомым. Кроме того, она увидела тебя с новой стороны. Это тоже ее напугало. Но она примет нового тебя, она уже сделала это.
- Этот мир все равно скоро умрет.
- А разве в смерти вы по-настоящему не станете едины и навсегда?
- Эх, Марк, Марк, - послышался вдруг голос учителя, - Ты так и не научился быть счастливым, так и не научился верить в свою мечту. Мир есть сон, знаешь ли? И рай – тоже сон. Реален лишь ты. И она, поскольку имеет для тебя значение. Почему ты решил, что твое желание – это грех? Оно – это ты, ты же вне добра и зла. Останься с ней, овладей ею – и в своем счастье вы станете богами. Почему ты, наслушавшись каких-то других людей, которым до тебя по-настоящему нет дела, так бежишь от самого себя? Неужели ты настолько слаб?
- Марк, подумай о том, чего ты лишаешь ее, оставляя ее, и чего ты лишаешь себя, поступая так. Разве не лучше попытаться достичь счастья вместе, пусть и в мире смерти?
Снежинки все так же парили в темноте, а Лилиан все так же стояла под ними и плакала. Но внезапно к ней подошел он сам и накинул на нее свой плащ. Обняв его, она прижалась к его груди и улыбнулась. А он, поцеловав ее волосы, поднял голову вверх и засмеялся небесам…

Глава 8. Начало и конец.

Всю ночь Марк так и не сомкнул глаз. Всю ночь он просидел на полу, глядя на спящую сестру, и старался ни о чем не думать. Только смотреть, каждую секунду борясь с желанием лечь рядом с ней, прижаться к ней… Иногда взор его застилали видения, в которых он представал то богом, владеющим Лилиан, то растерзанным трупом, лежащим на голой земле и стеклянными глазами взирающим на парящую в небесах сестренку. А еще он видел призраков. Зеленым огнем сверкали их глаза из темноты. Они пугали и несли с собой безумие…
Когда наступило утро, дверь сама собой открылась. Марк разбудил сестру и они двинулись в путь. За дверью оказался коридор, от других отличающийся только тем, что был достаточно освещен. Они шли, в молчании держась за руки. Коридор закончился квадратной пустой комнатой. Половину одной из ее стен занимали золотые двустворчатые двери. Врата рая…
Они были открыты. За ними был виден аккуратный деревянный мостик, перекинутый через маленькую речушку, вода в которой была чиста и прозрачна. С веселым журчанием она утекала куда-то вдаль. За мостом было безграничное зеленое поле, с встречающимися иногда деревьями, голубое бесконечное небо и птицы, прекрасные белые птицы, поющие восхитительную песнь…
- Вот мы и пришли, сестренка, - тихо сказал Марк, - Боюсь, за эти двери сможешь переступить только ты.
Лилиан нерешительно сделала несколько шагов вперед, вглядываясь за двери, а потом, резко повернувшись, бросилась к Марку.
- Братик, Марк, - обняв его, она плакала, Марк вдруг понял, что она впервые назвала его по имени, - Я хочу остаться с тобой! Неважно где, только с тобой…
Подумай о том, чего ты лишаешь ее, оставляя ее, и чего ты лишаешь себя, поступая так…
«Лилиан, я люблю тебя. И это – мой ответ жизни, смерти, всему этому миру и Богу. Я знаю, ты тоже меня любишь. Но это – любовь сестры к брату, который всегда был с ней и защищал ее. Я не смею разрушить ее. Я не смею погубить тебя. Пусть я не знаю, что такое этот рай впереди, и рай ли это, а не очередной обман, но я знаю, что ты должна пройти туда… во имя нашей любви. И во имя нашей любви ты будешь счастлива… Я люблю тебя – и это все, что я знаю…»
Марк медленно опустился на колени и посмотрел прямо в глаза своей сестренки.
- Лили, ты веришь мне?
- Да.
- Ты ведь знаешь, что я действительно люблю тебя?
- Да.
- Так будь счастлива. И знай, я обязательно приду, чего бы мне это не стоило.
- Обещаешь?
Марк улыбнулся.
- Обещаю.
Они обнялись.
- А теперь ты должна идти, сестренка… - прошептал Марк.
- Я… я буду ждать тебя… - тихо произнесла она, мягко улыбнулась и, кое-как вытерев слезы, направилась к дверям…
Как только она переступила их, двери дрогнули и начали медленно закрываться.
«Как только они закроются, она навсегда забудет меня…» - отстраненно подумал Марк.
Когда она была уже на середине моста, Лилиан внезапно обернулась. Их взгляды соприкоснулись. Кажется, она хотела что-то крикнуть, он тоже… Двери закрылись.

«Вот я и один…» - подумал Марк и присел около двери, прислонившись спиной к стене. Он чувствовал внутри себя страшную пустоту, а вокруг – бездонную тишину. И одиночество… бесконечное одиночество, в один миг ставшее им. Он не знал, сколько просидел так, но внезапно судорога скривила его лицо. Он увидел трехлетнюю Лилиан, которую только что спас от смерти… Это было больно. А потом воспоминания всесокрушающей волной ворвались в его сознание. Лилиан. Лилиан. Лилиан. Он не мог без нее. Она была всем. Но теперь ее нет. И его теперь нет для нее. Он остался один. Лилиан. Боль терзала его, становясь все больше и больше. А когда он вновь увидел ее последний брошенный на него взгляд, Марк закричал. Страшным, нечеловеческим криком.
Лилиан!
Вскочив, он бросился к дверям.
- Лилиан! – кричал он, кромсая их своим мечом. Он бил их и бил, захлебываясь от ужаса того, что никогда ее уже не увидит.
- Бедный, бедный мальчик… - покачала головой хозяйка замка за его спиной.
Он бил, пока лезвие вдруг не сломалось. Отбросив бесполезную рукоятку, он пальцами вцепился в створки, пытаясь разорвать их.
- Отдайте мне ее! Мою сестру!
Кожа на пальцах стерлась, и теперь они оставляли после себя кровавый след.
- Она моя!
Наконец, когда силы окончательно оставили его, Марк медленно сполз по двери на пол. Слезы текли по его щекам.
- Моя… - прошептал он…