Не только боги и герои, но и вся жизнь отображалась в мифах в совершенно новом оформлении. Прежде всего, преображается вся природа, которая раньше была наполнена для человека страшными и непонятными силами. Теперь природа воспринимается греками умиротворённо и поэтично. Нимфы рек и озёр, океаниды, или нимфы морей нереиды, а также нимфы гор, лесов, полей и т.д. раньше представлялись в диком и ужасном виде. Но теперь ими стали любоваться и поэтически их воспевать. Значительно возросла власть человека над природой; теперь он уже умел более спокойно ориентироваться в ней, пользоваться ею для своих надобностей, находить в ней красоту.

   Характерно окружение Зевса на Олимпе. Около него - Ника - Победа - уже не страшный и непобедимый демон, но прекрасная крылатая богиня, которая является только символом мощи самого же Зевса.

Фемида раньше тоже ничем не отличалась от Земли и была страшным законом её стихийных и беспорядочных действий. Теперь она богиня права и справедливости, богиня прекрасного человеческого правопорядка, и она - тоже возле Зевса, как символ его благоустроенного царства. Детьми Зевса и Фемиды являются Оры - весёлые, прелестные, благодетельные, вечно танцующие богини времён года и государственного порядка, справедливейшим образом ниспосылающие с неба атмосферные осадки, открывая и закрывая небесные ворота.

Оры. Эдвард Джон Пойнтер - Edward Poynter, 1896

Рядом с Зевсом также и Геба, богиня и символ вечной юности. Даже Мойры, эти страшные и неведомые богини рока и судьбы, управлявшие раньше всем мирозданием, трактуются теперь как дочери Зевса и ведут блаженную жизнь на светлом, лёгком, весёлом и красивом Олимпе. 

   Весёлое, изящное и мудрое окружение характерно теперь и для Аполлона с его Музами, и для Афродиты с её Эротом и другими игривыми демонами любви, с её Харитами-Грациями, символом красивой, изящной, весёлой и мудрой жизни.

Jules Scalbert - The Three Graces Dancing With A Faun

   Человеческий труд также получил теперь своё дальнейшее и эффективное развитие. По велению богини земледелия Деметры Триптолем разъезжает теперь по всей земле и всех учит законам земледелия. Звери приручаются человеком (отголосок чего мы находим хотя бы в мифе о Геракле и усмирении им диких коней Диомеда). Гермес и Пан следят за стадами и не дают их никому в обиду.

   Появляются знаменитые мифические художники ( и среди них Дедал), которые поражают мир своими открытиями и изобретениями, своим художественно-техническим творчеством. Так, Дедал соорудил крылья для своего полёта с сыном Икаром (известнейший рассказ об этом и о трагической гибели Икара у Овидия  - "Метаморфозы", VIII, 183 - 235). 

«Дедал привязывает крылья Икару».  Пётр Иванович Соколов (1753—1791)

          

            Дедал, наскучив меж тем изгнанием долгим на Крите,

            Страстно влекомый назад любовью к родимым пределам,

        185 Замкнутый морем, сказал: "Пусть земли и воды преградой

            Встали, зато небеса - свободны, по ним понесемся!

            Всем пусть владеет Минос, но воздухом он не владеет!"

            Молвил - и всею душой предался незнакомому делу.

            Новое нечто творит, подбирает он перья рядами,

        190 С малых начав, чтоб за каждым пером шло другое, длиннее, -

            Будто неровно росли: все меньше и меньше длиною, -

            Рядом подобным стоят стволы деревенской цевницы;

            Ниткой средину у них, основания воском скрепляет.

            Перья друг с другом связав, кривизны незаметной им придал

        195 Так, чтобы были они как у птицы. Присутствовал рядом

            Мальчик Икар; он не знал, что касается гибели верной, -

            То, улыбаясь лицом, относимые веющим ветром

            Перья рукою хватал; то пальцем большим размягчал он

            Желтого воска куски, ребячьей мешая забавой

        200 Дивному делу отца. Когда ж до конца довершили

            Дедала руки свой труд, привесил к крылам их создатель

            Тело свое, и его удержал волновавшийся воздух.

            Дедал и сына учил: "Полетишь серединой пространства!

            Будь мне послушен, Икар: коль ниже ты путь свой направишь,

        205 Крылья вода отягчит; коль выше - огонь обожжет их.

            Посередине лети! Запрещаю тебе на Боота

            Или Гелику смотреть и на вынутый меч Ориона.

            Следуй за мною в пути". Его он летать обучает,

            Тут же к юным плечам незнакомые крылья приладив.

        210 Между советов и дел у отца увлажнялись ланиты,

            Руки дрожали; старик осыпал поцелуями сына.

            Их повторить уж отцу не пришлось! На крыльях поднявшись,

            Он впереди полетел и боится за спутника, словно

            Птица, что малых птенцов из гнезда выпускает на волю.

        215 Следовать сыну велит, наставляет в опасном искусстве,

            Крыльями машет и сам и на крылья сыновние смотрит.

            Каждый, увидевший их, рыбак ли с дрожащей удою,

            Или с дубиной пастух, иль пахарь, на плуг приналегший, -

            Все столбенели и их, проносящихся вольно по небу,

        220 За неземных принимали богов. По левую руку

            Самос Юнонин уже, и Делос остался, и Парос;

            Справа остался Лебинт и обильная медом Калимна.

            Начал тут отрок Икар веселиться отважным полетом,

            От вожака отлетел; стремлением к небу влекомый,

        225 Выше все правит свой путь. Соседство палящего Солнца

            Крыльев скрепление - воск благовонный - огнем размягчило;

            Воск, растопившись, потек; и голыми машет руками

            Юноша, крыльев лишен, не может захватывать воздух.

            Приняты были уста, что отца призывали на помощь,

        230 Морем лазурным, с тех пор от него получившим названье.

            В горе отец - уже не отец! - повторяет: "Икар мой!

            Где ты, Икар? - говорит, - в каком я найду тебя крае?"

            Все повторял он: "Икар!" - но перья увидел на водах;

            Проклял искусство свое, погребенью сыновнее тело

        235 Предал, и оный предел сохранил погребенного имя.

Боги Посейдон и Аполлон строят стены города Трои ("Илиада", XXI, 440 - 457).

И тогда к Аполлону вещал Посейдон земледержец:

"Что, Аполлон, мы стоим в отдалении? Нам неприлично!

Начали боги другие. Постыдно, когда мы без боя

Оба придём на Олимп, в меднозданный дом Олимпийца!

Феб, начинай; ты летами юнейший, - но мне неприлично:

Прежде тебя я родился, и боле тебя я изведал.

О безрассудный, беспамятно сердце твоё! Позабыл ты,

Сколько трудов мы и бед претерпели вокруг Илиона,

Мы от бессмертных одни? Повинуясь воле Кронида,

Здесь Лаомедону гордому мы, за условную плату,

Целый работали год, и сурово он властвовал нами.

Я обитателям Трои высокие стены воздвигнул, 

Крепкую, славную твердь, нерушимую града защиту.

Ты, Аполлон, у него, как наёмник, волов круторогих

Пас по долинам холмистой, дубравами венчанной Иды.

Но, когда нам условленной платы желанные Горы

Срок принесли, Лаомедон жестокий насильно присвоил

Должную плату и нас из пределов с угрозами выслал.

Лютый, тебе он грозил оковать и руки и ноги

И продать как раба, на остров чужой и далёкий;

Нам обоим похвалялся отсечь в поругание уши. 

Так удалилися мы, на него негодуя душою.

 Характерен миф об Амфионе, заставлявшем своей игрой на лире камни складываться в стены Фив. Сохранились мифологические предания о таких выдающихся певцах, как Мусей, Эвмолп, Фамирид, Лин и особенно Орфей, которым приписывались черты, характеризующие их как деятелей восходящей цивилизации. Орфей укрощал пением бури, грозы и диких зверей, что тоже было символом власти человеческого интеллекта и человеческого творчества над силами природы. 

Копия с оригинала Лисиппа. «Геракл и Немейский лев»

   В лице Геракла эта героическая эпоха достигает наивысшего расцвета. Не удивительно, что такой герой был взят Зевсом на небо и там вступил в брак с Гебой, богиней вечной юности. Подобного рода мифы могли появиться только в эпоху сознательной и мощной борьбы человека за своё счастье.

По кн. А.Ф. Лосева "Античная литература"