Не видно лица и на лицевой стороне не осталось следов,
Слепленных из моего материального мира вновь,
Потеряв образ, образцом души стал туман,
Не имея лица он прятал меня от моих ран,
Душевных, которыми порезано тело на части,
Уверенно верил в то что данный день праздник,
И частично подставив себя под определения власти,
Я стал не связным образом безмерного бреда,
Оставшись продолжал верить, вены Налились ядом,
По закону закованный должен был падать,
Но немым неминуемо был пленен, чувства скомканны,
Спрятав свой взгляд под подоконником,
Видел как горит свеча, забирая с собой всю бумагу,
Писатель остался один и навсегда лишен своего дара.