"В одном гимне Бонавентуры есть строчка, о которой я думаю гораздо чаще, чем мне хотелось бы: "Fac nos sic te diligere" — сделай так, чтобы мы полюбили тебя, или, если следовать более плотной латинской грамматике, — сделай нас такими, чтобы. Визионерка Анджела из Фолиньо дополняет этот невротический кейс. Иисус не устаёт повторять ей, что любит её больше всех святых и больше, чем она Его, но Анджела никак не может поверить: «Почему ты так любишь меня, такую грешницу, почему ты так любишь меня, когда я так уродлива и презренна и обижала тебя всю мою жизнь?» Иисус говорит ей всё то же, что скажет вам незаслуженно влюблённый в вас человек: я не помню твоих ошибок и не вижу твоих недостатков, ты самое большое моё сокровище. И признаётся: я люблю тебя так, что скрываю от тебя свою любовь, потому что ты не вынесла бы её. «Если ты всемогущий Бог, сделай так, чтобы я смогла её вынести», – просит Анджела.

И Бонавентура, и Анджела — францисканцы; и тут вспоминается, наверное, главное изменение, которое Бонавентура внёс в образ отца-основателя своего ордена. У Фомы Челанского, автора первой биографии Франциска, святой получает стигматы извне, как дар внезапной божественной милости. У Бонавентуры, которому спустя сто с лишним лет поручили написать официальное житие святого, Франциск сосредоточенно молится и усердно медитирует на страдания Христа, и получает стигматы именно поэтому; знаки, которые он рисовал перед внутренним взором, в стигматах просто обретают физическую видимость, и он даже не удивляется Серафиму. Своей версией событий на горе Альверно Бонавентура показывает, что полное единение с Иисусом зависит от усилий самого верующего; в то же время стигматизация Св. Франциска остаётся единичным чудом, а описанный метод – заведомо недостижимым образцом. Возможно, в этом противоречии и кроется одна из причин тревожности Анджелы. Спасение не в том, чтобы заставить Бога полюбить себя за чистоту мыслей и дел – он уже любит нас любыми. Нам, и это гораздо труднее, нужно как-то выдержать эту любовь и её отразить: стать самой эмпатичной версией себя, отбросить сомнения и страх, думать о единении так, как будто оно уже произошло. Анджеле из Фолиньо ещё повезло: Иисус разговаривал с ней чаще самого терпеливого любовника и не уставал подбадривать её на тернистом пути imitatio. Обычному же верующему, тоскующему перед этой непосильной задачей довериться безответному Жениху, только и оставалось, что вспоминать про него каждую ночь и просить: пожалуйста, сделай нас такими, чтобы мы смогли"

(с) мамкин медиевист