-  Да, алё, - Лена кричала в трубку, - да, я слушаю вас. Говорите!
Никто не ответил.




Лена положила трубку, но не успела даже дойти до кухонной двери, как телефон зазвонил снова.
 -  Ну, говорите же, - сказала она сразу.
 -  Здравствуй, - сказал голос и замолчал.
Лена присела, отстранила трубку и испуганно посмотрела на неё.
Потом опять осторожно приложила её к уху и шёпотом сказала:
 -  Прости. У меня глюки.
В трубке ничего не ответили, только было слышно, что на том конце провода кто-то есть, но он просто молчит.
 -  Очень боялся тебя испугать.
Лена молчала. Сначала она подумала, что это кто-то так шутит, но его голос она узнала бы из миллиона. Нет, из миллиарда. Нет. Его голос она никогда бы не спутала, ни с кем. Потому что это был самый родной и самый желанный голос. Немного хриплый, как-будто простуженный, но она чувствовала, что на том конце провода сейчас он. Тот, которого она потеряла 3 года назад, которого знала всего несколько месяцев, но которого она будет любить всю оставшуюся жизнь.
 -  Ну скажи мне что-нибудь.
 -  Я знала, что ты вернёшься.
Он засмеялся. Совсем неслышно, так, как смеялся всегда. Немного смущаясь и, наверное, покручивая рукой усы.
 -  Я даже не хочу спрашивать тебя, как это всё произошло. Я просто хочу слышать твой голос. Или, - Лена немного запнулась, - или может быть...
 -  Нет. Только голос.
 -  Хорошо.
Он молчал.
 -  Как ты? Просто расскажи мне, как ты.
 -  Не могу.
 -  Хорошо. Тогда просто говори. Просто говори. Что-нибудь.
 -  Помнишь ромашки?
 -  Да, - тихо сказала Лена, и по её щекам потекли слёзы.
Они, солёные и горькие, стекали на платье, на руки и, казалось, вместе с этим бестолковым дождём, который тревожно стучал в окно, пели серенаду. Грустную и печальную песню о любви.
Она даже подумала о том, что эти капли так громко стучат, и из-за них она не услышит его слов. Но он пока молчал, а капли всё плакали и плакали.
 -  Красивые цветы. Тут их нет. А может и есть. Но я не встречал.

Потом он почувствовал, что она плачет.
-  Прости. Не хотел будить твою память. Просто....
 -  Это чистые слёзы. Они смывают всё, что было за эти три года. Без тебя.
 -  Я очень виноват.
 -  Не надо. Всё равно ничего не вернуть и ничего не изменить. И если ты не можешь говорить о том как ты, расскажи мне о прошлом. Там где был ты. И я.
 -  Это очень больно.
 -  Мне тоже, - потом, немного помолчав, добавила, - эта боль.... это наказание или награда?
 -  Боль не может быть ни наградой, ни наказанием. Потому что она боль.
 -  Но ведь она отпустит. Когда-нибудь. Да?
 -  На время.
 -  Значит, наказание.
 -  У тебя есть кто-то.
 -  Нет. А у тебя?
 -  Нет. И не будет, - ответил он и вздохнул.
 -  А у меня? - спросила она и замерла.
 -  Будет - сказал он и она почувствовала, как он слегка усмехнулся.
 -  Ты мне ещё позвонишь?
 -  Нет. Вряд ли.
 -  Всё равно спасибо. Мне даже дышать стало легче.
В трубке послышались короткие гудки. Лена встала, вытерла почти высохшие на щеках слёзы и улыбнулась.
Потом оделась и вышла из дома. Купив в ближайшем цветочном магазине огромный букет ромашек, остановила такси: "На Ваганьковское, пожалуйста".
Вернулась она домой поздно вечером и залезла под тёплый плед. Мама принесла ей чашку горячего чая, погладила по голове и, словно между прочим, сказала:

 -  Леночка, тебе звонил какой-то мужчина.
 -  Попросил поблагодарить за ромашки?
 -  Да, - кивнула в ответ мама.
 -  Спасибо, мамуль. Я знаю.