Автор: влюблённый_паразит
Пейринг: Билл\Том (не слэш)
Жанр: Драма, Трагедия
Рейтинг: pg-13.
Бета: я сама себе и жнец, и на дуде игрец...
Размер: Мини
Саммари: Трагедия.
Предупреждение: Смерть героя.


В этом костюме Билл казался себе нелепым. Галстук-бабочка плотной лентой обернулся вокруг шеи, сдавливая горло. Глаза слепило солнце.
Как же это неправильно-то было. Как солнце могло светить так ярко?...
Симона громко всхлипнула, когда священник закончил свою речь. Она снова схватила Билла за руку: цепко, царапая нежную кожу запястий остатками маникюра. Биллу было больно, но выдернуть руку он не посмел.
Солнце спряталось за тучи, когда родным позволили прощаться.

Биллу снова стало холодно, совсем как четыре дня назад, когда в их доме раздался звонок. Простой обыденный звонок, но Биллу вдруг стало плохо, звонок был такой резкий, такой неожиданный, так оправдывающий волнения всего вечера и отключенный телефон брата...
Уже тогда по спине прошёл холод, такой невыносимый, что задрожали колени, Билл тогда отложил пульт и вышел к кухне, на матери лица не было, она внимательно слушала горящего, глаза её были очень пусты. Страх накрыл Билла с головой, словно он резко ушёл под воду, воздух закончился мгновенно.
Когда в трубке послышались гудки, Симона подняла на сына отсутствующий взгляд, уронила телефон и осела на пол.
Авария. Простая автомобильная авария. И Том доставлен в больницу.
Сборы были хаотичными. По телевиденью показывали какое-то музыкальное шоу, розовый фон и девушки в коротких юбках, хватая со столика мобильный телефон, Билл словно завис, уставившись в ящик. Эти девицы, это шоу, эта музыка – всё казалось карикатурным и нелепым, как вообще кто-то мог думать о чём-то, когда его брат – его единственный брат, его самый дорогой человек! – сейчас в больнице?...
Симона вызвала такси, она уже обулась и нервно ходила по комнате, мяла в руках светлый плащик, каблуки цокали по деревянному покрытию... Билл так и остался стоять у журнального столика. Он не помнил, как Симона заставила его надеть куртку, как они ехали в автомобиле... Только в светлом больничном холле с Билла спало это нелепое оцепенение.
Он услышал, что врач просил Симону пройти с ним.
- Я скоро вернусь. – Сказала она, но Билл схватил её за рукав тонкого плащика, отказываясь оставаться один. Как он может быть один здесь, когда Том один там?...
Это была очень длинная ночь.
Симона не возвращалась, около часа в клинику примчался Дэвид, от него терпко пахло табаком, он вытащил Билла на крыльцо и дал ему сигарету. Дэвид снова закурил сам, глубоко затягиваясь, не сводя глаз с чего-то невидимого в темноте больничного двора.
- Всё будет хорошо. – Неуверенно сказал Йост, а Билл подавил в себе рвотный позыв. Он же знал, он же чувствовал...
Ближе к четырём утра Билл заснул прямо в неудобном кресле. А в шесть он проснулся – резко, неожиданно... Защемило сердце.
Билл прикрыл глаза, стараясь дышать глубже. Страх, который давил до сих пор, исчез. Осталась только пустота.
Через пару минут Билл услышал стук каблуков Симоны. Он поднялся, сделал два шага...
Мама обняла его крепко, так крепко, как не обнимала со времён средней школы. Случившееся Билл осознал раньше, но теперь... Теперь он знал наверняка.
Главная часть его умерла.

Когда на тёмный дубовый гроб была брошена последняя горсть земли, Билл отошёл в сторону и закурил. Через полминуты к нему присоединился Дэвид.
- Он даже не снится мне... – Пожаловался Билл. Это первое, что он произнёс за день. Из-за облаков снова выползло ослепительное солнце.

Больше всего Билл боялся возвращаться домой.
Это был их Дом, самое любимое и тёплое место, место где их всегда ждали, место, где можно было спрятаться от любых проблем... А теперь даже снаружи дом выглядел серо и неприветливо: мрачный, шторы плотно задёрнуты, на двери чёрный венок..
Пока отчим ставил машину в гараж, Симона открыла дверь, тихо позвякивая ключами. Она вошла первая, дом был тёмным и прохладным. Симона зажгла свет в прихожей и скинула на тумбочку тёмный пиджак. Она прошла в кухню, на ходу скидывая лаковые чёрные туфли на высоком каблуке. Билл нерешительно замер, прикрывая входную дверь. Теперь и эта женщина казалась ему слишком чужой. От пиджака её не пахло больше домом и теплом. Пахло горечью и формалином. Везде пахло формалином.
У зеркала Билл снял «бабочку». Распустил волосы. И он сам тоже казался себе чужим. Симона постарела, а он... Повзрослел?...
Вернулся отчим, он отечески хлопнул Билла по плечу, проходя в гостиную, где сидела Симона. Когда Билл пошёл к лестнице, он кинул взгляд на комнату. Симона снова плакалась, уткнувшись в плечо мужа.
Они вдвоём. Им легче.
Билл поднялся наверх, переступив пару скрипучих ступенек. На последней ступеньке мучительно сжалось сердце – прямо у лестницы лежала одна из огромных футболок Тома, сине-белая, с цифрой «12»... Билл скинул с себя пиджак и белую рубашку, натягивая майку брата. Майка всё ещё пахла своим хозяином.
Около двери в их комнату видел плакат группы. Зажатый Густав, Георг с напыщенно-пафосным выражением лица... Сам Билл – на первом плане, с ослепительной улыбкой, а за его спиной – тот, с кем он был всю жизнь.
Том отдавал ему свои конфеты.
Том помогал ему завязывать шнурки.
Том защищал его в школе.
Том поддерживал все его глупые идеи.
Том любил его всегда. В любой ситуации.
Том всегда был рядом.
Том нахально улыбался на этом плакате. Улыбался, положив правую ладонь на плечо Билла.
Билл сорвал плакат, сминая глянцевую бумагу.
Всё кончено.
{more=/]