Драсте! В общем, я решила, что буду отныне выкладывать по 2 части, дабы порадовать вас, товарищи! Приятного прочтения!)))
ПРЕДУПРЕЖДАЮ! Сцена с занятием любовью вышла у меня фигово, так что, надеваю противотапочковую броню! XD
Часть 14
ОТ ЛИЦА БИЛЛА
Утро сменял день, день сменял вечер, вечер – ночь…
Проходили дни, недели и даже месяца…
Никогда бы и не подумал, что смогу полюбить хоть и сводную, но сестру. Пусть это и неправильно… А хотя есть ли сейчас различие между «правильным» и «неправильным»? «Хорошим» и «плохим»?! Все эти глупые рамки установлены самым жестоким обществом – человеческим, которое презирает то, что неизведанно, запретно… Эти люди просто не попадали в такие ситуации, поэтому это вызывает у них недоумение и отвращение. Поэтому нам приходится скрывать чувства. Мы не можем рассказать о них даже родителям, так как не знаем, как они отреагируют на это. Это обыкновенный страх перед обществом. А вдруг они разлучат нас, не разрешат нам больше видеться? А если всё будет наоборот? Они поймут нас и примут нас такими, какие мы есть? Нет, мы просто не можем рисковать… Слишком сильно я дорожу нашими чувствами, Олей – этим маленьким комочком счастья в этом слишком несправедливом мире. Она значит для меня очень многое, только ей я доверяю всё: свои мысли, идеи, переживания, страхи, потому что она тоже посвящает меня во все свои тайны. С недавнего времени у нас не стало друг от друга тайн, секретов, во всяком случае, у меня, но даже если у Оли есть они, то она не интригует меня ими, а просто никогда не упоминает о них. И если сложится какая-нибудь ситуация, то я не стану настаивать на том, чтоб она мне всё рассказала. Это может быть очень личным, поэтому пусть это останется при ней. И если сказать ещё проще, то я просто люблю её, поэтому и не мучаю. А самое прекрасное заключается в том, что наши родители через три дня улетают на Филиппины на ДВЕ НЕДЕЛИ!!! У них медовый месяц. Это значит, что нам не надо будет прятаться в комнатах, чтобы пожелать друг другу «доброго утра» или ради банальных объятий. Весь дом будет в нашем распоряжении, и никто не будет нам мешать. А-а-а-а-а! Скорей бы уже четверг, и они б улетели!
ЧЕТВЕРГ. 12.00. АЭРОПОРТ. ПО ГРОМКОГОВОРИТЕЛЮ ТОЛЬКО ЧТО ОБЪЯВИЛИ О НАЧАЛЕ ПОСАДКИ.
ОТ ЛИЦА ОЛИ
- Ну что ж, дети мои, - начал папа, - я надеюсь, что вы подведёте нас и не разнесёте дом.
- Да, а я особенно надеюсь, - подхватила Симона, - на то, что, приехав домой, я не обнаружу на кухне гору немытой посуды.
- Мы тоже на это искренне надеемся, - театрально положив руку на сердце, сказал Билл.
- Вот-вот, - сказала Симона.
- Ну что, давайте прощаться, - сказал папа.
Первым делом я, конечно же, обняла папу:
- Пап, я тебя люблю.
- Я тебя тоже, доченька. Веди себя хорошо.
- Ладно.
Потом я обняла Симону.
Посмотрев, как родители скрылись за «паспортным контролем», мы вышли из здания аэропорта.
ОТ ЛИЦА БИЛЛА
Только сейчас, когда мы скрылись из вида родителей и оказались на улице, я смог взять Олю за руку и неоднозначно посмотреть на неё. Чувствую, как она в ответ чуть сжимает мою руку. Садимся в такси. Как только мы оказываемся в машине, Оля сразу же пересаживается на другой конец заднего сидения. Почему? Сейчас узнаю. Когда машина трогается, я пододвигаюсь к Оле, обнимаю за талию и кладу подбородок на плечо:
- Солнышко, что-то случилось?
- Нет, - тихо отвечает мне она.
- А что такая грустная? – чмокаю в щёку.
- Не знаю, - поворачивает голову ко мне.
Сперва любуюсь ею, а потом шепчу в её чуть приоткрытые губки:
- Я люблю тебя.
- И я тебя люблю, - я подаюсь вперёд и чмокаю в губы, Оля кладёт свом руки поверх моих.
ОТ ЛИЦА ОЛИ
Попрощавшись с родителями, я и Билл вышли на улицу. Он берёт меня за руку. Там люди, много людей, все они куда-то идут, спешат, одни улетают, другие встречают, а некоторые провожают, и может быть даже навсегда. У каждого свои дела, проблемы, но всё равно в меня закрадывается что-то холодное, от чего становится невыносимо страшно и неспокойно. Я сильнее сжимаю ладонь Билла в своей руке. Как только мы садимся в такси, я сразу же отодвигаюсь к дальнему окну. Мне постоянно кажется, что люди, которые видят нас на улице или ещё где-нибудь, видят нас с Биллом насквозь. Будто они знают о нашей тайне. Почему-то в глазах каждого я вижу осуждение и непонимание. Я, естественно, понимаю, что это просто невозможно, но это преследует меня. Это некая фобия, что о нас узнают, всё выпотрошат, выскажут своё далеко не положительное мнение, а потом и отвернутся. Билл, заметив мою резкую перемену в настроении, пододвигается ближе и спрашивает:
- Солнышко, что-то случилось?
- Нет, - пусть пока не знает, позже, может быть, скажу ему об этом.
- А что такая грустная? – чмокает меня в щёку.
- Не знаю, - я поворачиваюсь к Биллу, будто ища в нём утешение и понимание. Оно мне сейчас очень необходимо.
- Я люблю тебя, - говорит он.
- И я тебя люблю.
Часть 15
ЧЕРЕЗ ЧУТЬ БОЛЬШЕ НЕДЕЛЬКИ
ОТ ЛИЦА БИЛЛА
УТРО
Просыпаюсь оттого, что что-то щекочет мне нос. Да так, что аж чихнуть хочется. Открыв глаза, вижу, что Олина голова лежит у меня на груди, и это нечто всего на всего её волосы. Легонько отодвигаю их, чтобы не разбудить её. Оля что-то неразборчиво урчит во сне и крепче ко мне прижимается. Всё это просто не может не заставить меня улыбнуться. Практически две недели мы провели только вдвоём. Это был передел всех моих мечтаний! Спать мы могли в одной кровати, не боясь того, что могут в любую минуту заглянуть родители, практически каждый день мы ходили гулять в заброшенный парк возле нашего дома, в глуби которого есть небольшое озеро, на котором растут красивые водяные цветы. Мы могли целоваться в любой части нашего дома: в зале, на кухне, в коридоре, да хоть в родительской спальне! Мы вытворяли что угодно и где угодно. Любовь, конечно, любовью, но тело требует своего. Совсем недавно подловил себя на мысли о том, что я ни разу не видел Олю без одежды. Да что уж там говорить, в нижнем белье я её даже не видел! Не говоря о том, что перед ней я треть дня щеголяю в одних боксёрах. Не скажу, что я горю желанием заняться с ней сексом, это просто будет одно из выражений моих чувств. Точно такое же, как и поцелуи, объятья… Оля начинает ворочаться во сне, пока полностью не просыпается. Её голова повёрнута в сторону окна, поэтому она не может видеть, что я уже не сплю. Я решил притвориться спящим, чтобы понаблюдать за её действиями. Надеюсь, что она не заметит, что глаза у меня слегка приоткрыты. Сначала Оля с минуту смотрит в окно хоть и с сонным, но с весьма озадаченным лицом. Потом поворачивается ко мне лицом, но, увидев, что я СПЛЮ, снова поворачивается к окну. Что-то с ней сегодня не так, какая-то она сегодня чересчур озабоченная и грустная. Но я всё-таки продолжаю СПАТЬ, так как мне интересно, что же будет дальше. На протяжении долгого времени Оля продолжает смотреть в окно, пока солнце не переходит на эту сторону, и ей ничего не остаётся, кроме как повернуться ко мне. Недолго на меня смотря, она подтягивается и целует в губы, так, чтобы я не проснулся. Как только она хочет отстраниться, я прижимаю её к себе, от чего Оля непроизвольно издаёт писк. Когда мы заканчиваем целоваться, она спрашивает:
- Ты не спал?
- Нет, - отвечаю я, заправляя выбившуюся прядь Олиных волос за ушко.
- А почему…, - не даю ей закончить, и говорю:
- Просто хотел понаблюдать за тобой.
- Ну и как? Интересно? – издавая смешок, спрашивает Оля.
- Да не очень. Ты какая-то грустная сегодня.
- Разве? – удивлённо спрашивает она.
- Ну, мне со стороны видней. Может, расскажешь мне?
- Во-первых, у меня голова болит, во-вторых, завтра вечером прилетают родители, а в-третьих, я очень тебя люблю, - последнюю фразу Оля сказала с явным смущением и поцеловала меня в нос.
- Я тебя тоже люблю. Слушай, давай весь этот день проведём дома. Никуда не пойдём сегодня, а просто посидим дома. Телевизор посмотрим, ещё там чем-нибудь займёмся, м?
- Давай. Только вставать уже надо, а то проваляемся тут весь день.
- Да я, в принципе, и не против, - улыбнувшись, сказал я.
Ответив мне улыбкой, Оля всё-таки встала с кровати и направилась в ванную, если я не ошибаюсь.
Весь день мы проболтались дома, смотря фильмы у телевизора, борясь подушками и под конец даже решили убраться в доме, потому что срач в нём царил нереальный. Когда мы закончили все свои дела, я подумал, что не плохо было бы вообще покушать!
- Оль, а что мы будем есть?
- Не знаю, - призадумавшись, она продолжила, - там, в холодильнике есть креветки, овощи. В общем, можно сделать салат и заправить его майонезом. У нас просто уже всё закончилось.
- Ну, давай тогда делать.
Через полчаса мы уже сидели на полу в моей спальне и из одной большой тарелки кормили друг друга салатом.
После ужина мы так же продолжали сидеть в обнимку на полу, болтая о чём-то, но всё «болтливое» настроение куда-то у Оли исчезло после того, как за окном прогремел гром. Она вскрикнула и вплотную прижалась ко мне, ещё при этом жалобно поскуливая.
- Ты чего? – меня от её реакции стало пробивать на смех, - грозы боишься?!
- Да, не видно, что ли? – только сейчас в её глазах я отчётливо увидел испуг, – ну вот почему вы все так реагируете на это?!
- Прости, пожалуйста, - я поцеловал её в макушку, - я не хотел. Просто я не знал, что ты действительно боишься грома. Я подумал, что ты шутишь.
За окном начался сильный ветер, от которого на улице раздавался жутчайший гул. Ко всему этому добавился ещё и ливень, сопровождавшийся грозой и яркими вспышками молний. Я чувствовал, как Оля дрожала в моих руках, поэтому я слегка раскачивался из стороны в сторону, чтобы хоть немного успокоить её. Зазвонил мой мобильный. Я потянулся к тумбочке, чтоб ответить на звонок:
- Алло?
- Привет, - мама.
- А, привет, мам.
- Как у вас там дела? Почему домашний не поднимаете?
- Да у нас тут просто сильный ливень, ветер. Может быть, из-за этого телефон не работает.
- Ясно. Ну, вы ж знаете, что мы прилетаем завтра?
- Да, - я грустно вздохнул, - знаем. Вас встречать?
- Да не надо, мы сами. Ну ладно, Оле привет передавай от нас. И ещё, Марк просил передать, чтоб ты не стебался над тем, что она грозы боится.
Я рассмеялся:
- Он немного опоздал, я уже успел постебаться.
- Понятно, - мама тоже повеселела, - ну всё, спокойной ночи. Пока.
- Пока, мам.
Я выключил телефон и положил на место. Я и не заметил, что пока разговаривал, гроза и дождь уже закончились.
- Ну вот, видишь? – обратился я к Оле, - всё уже и закончилось.
- Но от этого я не перестану бояться грозы, - улыбнувшись, ответила мне она.
- Спать хочешь?
- Нет, хочу на улицу, - снова улыбнулась.
Я посмотрел на Олю. Лунный свет, проникающий через неприкрытые шторы, попадал на её лицо, и это придавало ей некую загадочность и капельку мистицизма. Всё это выглядело более чем притягательно, поэтому я наклонился, и начал целовать её, обняв за талию. Оля отвечала на мой поцелуй, положив ладони на плечи. На мгновение у меня в уме пронеслась мысль о том, что родители прилетают завтра, и нам вряд ли удастся сделать ЭТО позже, плюс ещё то, что я от поцелуя успел возбудиться. Поэтому, не теряя времени, я стал приподниматься с пола, при этом подтягивая Олю с собой. Уже через мгновение я укладывал её на кровать, закрывая сверху своим телом. Закончив с поцелуем, я перешёл к шее и стал её ласкать, чувствовав, как под моими губами колотится жилка. Взявшись за края Олиной футболки, я стал поднимать её вверх, пока полностью не снял её. За Олиной майкой пошла и моя. В первый раз я увидел её грудь, и она выглядела даже лучше, чем я её себе представлял.
- Билл… - слышу тихий Олин голосок. Поднимаю на неё глаза.
- Что такое?
- Билл, в общем… я… эм… ты у меня первый, - сказала она, потупив взгляд. Моя девочка…
- Малышка, если ты боишься, мы можем этим вообще не заниматься. Твой отказ меня не обидит, я всё пойму.
- Нет, Билл, я тебе доверяю, - сказала Оля, смущённо улыбнувшись.
- Тогда не волнуйся и ни о чём не думай. Просто расслабься, этим ты поможешь и себе, и мне, хорошо?
Она кивнула мне.
Я стал целовать её в губы, постепенно перебираясь к груди. Я ласкал её, поочерёдно втягивая каждый сосочек, получая от Оли тихие стоны и вздохи. Я снял с неё шорты вместе с трусиками, а потом и с себя свои брюки и боксеры. Целуя её животик, я уже не мог терпеть, поэтому оторвался от него и полностью накрыл Олю своим телом. Протянув руку, я открыл ящик, где лежали презервативы. Надев его, я немного раздвинул Олины ноги и стал входить. Почти сразу я почувствовал маленькое сопротивление внутри. Но сделав резкий толчок, я тут же полностью оказался в ней. Переждав некоторое время, чтоб Оля привыкнула к новому ощущению, начинаю двигаться. Она, обняв меня за шею, тихо стонет мне на ухо. Боже, как же в ней узко. Понимая, что больше уже не могу, я издаю хриплый стон и кончаю. Снимаю с себя то, что раньше было презервативом и ложусь рядом с Олей.
- Как ты? – спрашиваю я, повернувшись к ней.
- Нормально, - отвечает она, улыбнувшись мне.
- Вот и хорошо. Иди ко мне, - протягиваю к Оле руки. Обнимаю её и прижимаю как можно ближе к себе и накрываю нас одеялом.
- Спи, любимая. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Билли.
[535x600]