Да, собственно все, что вы читали ранее было всего лишь первой частью. Сегодня я вывешиваю заключительный кусок первой части и последний на ближайшие полтора месяца, так как мои любимые родители увозят меня на Кипр до 31 июля. НО! Там у меня будет много свободного времени, поэтому когда я вернусь, я буду выкладывать куски из готовой(!!!!) второй части несколько чаще, чем выкладывала первую. Вопщем инджой, жду комментов, причем побольше. А то скучно мне.


На следующее утро я уже мчалась на новеньком порше в пригороде Лондона, отчаянно пытаясь дозвониться до отца, чтобы уточнить точный адрес его места жительства. Он уже давно звал меня к себе в гости, а когда узнал, что я хочу у него немного пожить, пока не найду приличного жилья непосредственно в Лондоне, то радости его не было предела. Хотя, может он просто хороший актер.
Уже в доме я узнала, что у меня есть маленький сводный братик Себастьян и довольно милая мачеха, не намного старше меня, Кэтрин, с которой мы сразу нашли общий язык. Как и все недалекие девушки Старого Света, которые уже были обременены семейными обязательствами, но не готовы были отказаться от наивной молодости, Кэтрин была заядлой поклонницей одной немецкой группы, название которой известно абсолютно всем, так что не считаю нужным его упоминать. Видимо папа сказал, что я была девушкой гитариста этой самой группы, и на правах мачехи Кэтрин решила поинтересоваться интимной стороной наших с Томом отношений. Я принципиально не удовлетворяла ее интерес, о чем неоднократно ее оповещала, но она тоже не желала сдаваться, поэтому мне довольно скоро пришлось переехать. Впрочем, все были рады, и больше всех, конечно, я.
Следующие полгода стали для меня своего рода «переакклиматизацией». И дело было вовсе не в погоде. Просто очень сложно сразу перестроиться от теплоты и дружелюбности Германии на сухость и безразличие Великобритании. Я устроилась на работу, приобрела уютную квартирку на окраине Лондона, так как никогда не любила центров. Машина, подаренный папой Порш, стоял на специальной стоянке у меня под окном. Появились знакомые, подруги и друзья, мимолетные интрижки, но это все почему-то не заполняло той ужасной пустоты у меня в сердце, которая появилась у меня после того, как я покинула Гамбург. В душе у меня зияла дыра, которую невозможно было заполнить, но можно было немного спрятать, хотя бы для самой себя, какими-то важными делами и новыми знакомствами. Надо сказать, что Прятать получалось у меня хорошо.
Никто из моего нового окружения не знал про мои отношения с братьями Каулитц, а я не стремилась просветить их об этом. Еще через полгода жизнь у меня полностью наладилась, помимо стабильной работы и любимого жилья у меня появились и любимые люди, без которых я уже не представляла своего существования. Например, Себастьян, которому совсем недавно исполнилось полтора года. Этот маленький чертеныш ужасно любил мучить свою сверхзаботливую маму и играть с моей огромной связкой ключей. Я почти каждые выходные ездила к отцу только для того, чтобы привезти братику что-нибудь интересненькое, будь то сиреневый плюшевый слоник, сделанный на заказ моим другом из компании игрушек, который говорит: «Сара любит тебя, Себастьян» и умеет ходить, или новая машинка. Наверное, именно в этого маленького человечка я вкладывала всю любовь, которая у меня осталась после Германии, потому что больше ни в ком я не находила той отдачи что ли, которая была мне необходима как воздух.
Еще была у меня подруга, лучшая подруга. Наверное, первая за всю мою жизнь. С Оливией мы вместе работали и довольно долгое время были просто коллегами. Сблизил нас один проект, которым поручили нам обеим. Мы должны были разработать кампанию по ввозу и распространению по всей площади Великобритании известной фирмы по производству кисломолочных продуктов. В принципе, работа не сложная, но очень забавная. По крайней мере, именно такой она показалась нам. Потому что до этого, что она, что я занимались гораздо более глобальными разработками, нежели связи с общественностью посредством молока, кефира или йогурта. Кстати, насчет йогурта. Именно этому продукту я благодарна. Потому что из-за него между мной и Оливией исчезла та самая профессиональная холодность, которая присутствует в начале отношений с напарником.
Просто в один из рабочих дней мы работали над этим проектом около 15 часов, не отрываясь ни на еду, ни на отдых. Поэтому, в силу воспаленных работой умов и голодных желудков, мы решили попробовать, а что, собственно, мы продвигаем на рынок. Дело в том, что в нашей компании есть некое помещение, где хранятся все продукции и продукты наших клиентов. Там стояли огромные шкафы с различной одеждой, диски зарубежных исполнителей, косметика, мебель – в общем, все, что можно только себе представить. Кроме продуктов пищи. Поэтому для нашего нового клиента выделили холодильник в самом углу этой большой комнаты. Но видимо холодильник разморозился или что-то еще, и все пакеты молока, кефира, творога, масла и всего прочего испортились. Но мы-то этого не знали, поэтому взяли по йогурту с многообещающим названием «Нежный» и решили подкрепиться этим чудом. «К тому же, надо знать, что ты продвигаешь в массы», - подумали мы и одновременно отправили в рот содержимое маленький пластиковых ложечек, прилагавшихся к упаковке. Надо сказать, ненадолго отправили, потому что уже в следующую секунду мы отплевывались от этой самой «Нежности». Ну а травмированные мозги выдали новую рекламу: «Йогурт Нежно-Паленый. Вы покупаете, а мы нежно палим». Не знаю почему, но нам стало дико смешно, наверное, в силу возраста и обстоятельств, но после этого проекта мы стали просто «не разлей вода».
На работе у меня был еще один близкий друг, Крис – мечта всех моих коллег независимо от возраста. Еще бы, брюнет, под 2 метра ростом, с глубокими синими глазами и вечной мальчишеской ухмылкой на лице. В нашем отделе все называли его попугаем. Как мне объяснили, это из-за того, что он постоянно носиться со своим какаду, не оставляет его одного дома больше, чем на сутки и все его разговоры начинаются с описания, а что же милый попугайчик скушал на завтрак. Конечно, после этих слов я подумала, что он безумен, но минуты общения хватило, чтобы убедиться в обратном. У Криса очень грустная история, на самом деле. Сначала родители заживо сгорели в машине после автомобильной катастрофы, потом смерть бабушки на глазах у него и у его маленькой сестренки. Ему было восемь лет, когда они вдвоем с Элен остались сиротами. Приходилось побираться в переходах, чтобы прокормить сестру и себя. А когда парню было 16, Элен скончалась от воспаления легких, точнее от осложнений после него. Поэтому мне кажется, что Крису просто надо посвящать свою жизнь кому бы то ни было, иначе сердце его не выдержит этой ужасной боли – потерять всех близких на собственных глазах.
Работали мы в PR-агенстве, поэтому народ у нас собрался дружный и креативный, даже несмотря на свое британское происхождение. Особенно наша маленькая группа из шести человек – меня, Оливии, Криса, Пола, Питера и Мэри. Обычно после работы мы все вместе ходили в кафе неподалеку и обсуждали там дела, никак не касающиеся работы. То есть мы были вполне нормальными представителями молодежи, со своими интересами, со своими заморочками и со своими деньгами, благодаря которым мы могли не зависеть от родителей, как остальные молодые люди нашего возраста. На выходные мы имели обыкновение ездить за город, на природу. Мы снимали всегда один и тот же коттедж, потому что его хозяин был другом Пола и делал нам скидки. Маленькие, но приятные.
Там мы отдыхали – смотрели новинки кинопроката, пили вино, играли в гольф, купались в бассейне, то есть вели крайне обывательскую, но от этого не менее прекрасную жизнь.

Я думала, что ничто больше не сможет помешать мерному течению моей теперь уже успокоившейся после близнецов жизни. Но однажды обычный уик-энд стал самым страшным в моей жизни. И заставил поверить в то, что от прошлого убежать невозможно…