Так забавно: понять его язык, пересмотреть старые письма и долго смеяться, глотать слёзы и смеяться снова.
Больше незачем притворяться, что всё понимаешь, это так. И смотришь в глубины памяти, внезапно прозрев.
"Иллюзионист".
А потом буду читать это и снова смеяться, просто, весело.
Настала новая пора книг.

Никогда не один, совсем. Мне надо учиться этому. Я ещё слишком часто ухожу по привычке слушать тишину на озёра. И она висит, прозрачная, как осенью. И всё кажется, что выйдет кто-нибудь и скажет: "Привет!"
Но просто так откуда-нибудь они не выходят. Надо искать самой, надо жить в потоке, лишь иногда вырываясь и захлёбываясь горной пронзительной свежестью.
Я тревожно долго болею, всего один день дома -- и убивает пустота. И ещё не время надеяться, что кто-нибудь может прийти и вытащить.
Ещё слишком тяжёлая. Ещё полгода. (А может, меньше.)
Эта серая пустота въелась в меня, и надо так пропитаться ветром, чтобы она ушла.
Или долго, или это должен быть сильный ветер, морской или горный, придающий сил.