Кто одинок, тот никогда не будет покинут. Но иногда, вечерами, рушится этот карточный домик, и жизнь оборачивается мелодией совсем иной – преследующей рыданиями, взметающей дикие вихри тоски, желаний, недовольства, надежды – надежды вырваться из этой одуряющей бессмыслицы, из бессмысленного кручения этой шарманки, вырваться безразлично куда. Ах, жалкая наша потребность в толике теплоты; две руки да склонившееся к тебе лицо – это ли, оно ли? Или тоже обман, а стало быть, отступление и бегство? Есть ли на этом свете что-нибудь кроме одиночества?

Это целая вечность, если ты по-настоящему несчастен. Я была настолько несчастна - вся, полностью, что через неделю моё горе иссякло. Несчастны были мои волосы, мое тело, моя кровать, даже мои платья. Я до того была полна горя, что весь мир перестал для меня существовать. А когда больше ничего не существует, несчастье перестает быть несчастьем. Ведь нет ничего, с чем его можно сравнить. И остается одна опустошенность. А потом все проходит и постепенно оживаешь.

Меланхоликом становишься, когда размышляешь о жизни, а циником - когда видишь, что делает из неё большинство людей.