«Тебе не выйти победителем! Никогда! Победа будет моей! Твой дух мёртв! – голос был незнакомым, но звучал настолько реалистично, насколько может звенеть школьный звонок после урока. Ваня не знал, ни кому принадлежали эти слова, ни к кому они были обращены, но точно понимал, что слышит он это не случайно и что данная информация, пусть даже смутная, может быть чрезвычайно важна в какой бы то ни было области, - ты не сможешь победить! Я тебе не по зубам!»
Неожиданно всё смолкло, и перед Иваном вырос огромный силуэт человекообразного существа с длинными и удивительно пластичными конечностями, атлетическим телосложением и необыкновенно проникновенным взглядом.
Более Сергеев ничего не смог разобрать. Он только услышал плавную и мелодичную речь:
Пройти придётся вам немало,
Чтоб всё понять и оценить.
Сразиться с демоном коварным
В конце пути вам предстоит.

Огромный монстр станет другом,
Поможет маленький ворюга
Достигнуть вам заветной цели,
Да так, чтоб все вы уцелели.

Голос стих. Всё вокруг стихло. Ванька даже удивился, что отчётливо запомнил каждое слово необычного стихотворения, но признал, что строки рифмовались довольно-таки профессионально. Но ещё больше парню хотелось вникнуть в смысл услышанного.
Тут мальчик осознал, что пол начал уходить из-под ног. Тело сначала зависло в невесомости, а затем с потрясающей быстротой стало устремляться в чёрный колодец неизвестности. Ваня хотел закричать, но не смог даже открыть для этого рта. Глаза не видели ничего, кроме непроглядной тьмы, а дыхания не хватало даже для вдоха или выдоха. Сергеев зажмурился и приготовился к самому худшему…
Как вдруг глаза открылись сами собой. Сквозь прорезь в палатке просачивались тусклые лунные лучи. Десятник понял, что все эти ужасы были лишь сном, жутким ночным кошмаром. И, не смотря на то, что Ванька поймал себя на мысли, что действительно испугался, он подумал и решил, что тут нечего было бояться. В памяти вспыли необычные стихи со скрытым смыслом.
«Но в чём суть всего вышесказанного – вот, в чём главный вопрос! Хотя, всё достаточно определено: «огромный монстр» - это, видимо, какой-то крупный ящер, возможно, тираннозавр или какой-то другой, более крупный хищник, а, в прочем, очень может быть, что в стихотворении имелось в виду травоядное животное. Да уж, очень интересная находка – ничего не скажешь! Ждать помощи от гигантской рептилии. Ну, что ж, и на том спасибо, - подумал мальчик, и принялся рассуждать дальше.

В наши дни у людей так много дел и обязанностей, что трудно найти человека, который не был бы чем-либо занят. Но после тяжёлого рабочего дня хочется расслабиться, принять душ, отдохнуть в окружении родных и близких, заняться, наконец, любимым делом. Занятые люди с нетерпением ждут выходных, чтобы хоть на пару дней отделить себя от повседневной рутины.
У Ивана же свободного времени было - хоть отбавляй. Вопрос был в другом – как его использовать с пользой не только для себя, но и для других. Поэтому в данный момент он, что было сил, пытался расшифровать скрытую в его видении информацию. Как назло, из головы будто выкачали всё содержимое, и мозг наотрез отказывался заниматься своим главным делом – делиться новыми догадками и рассуждениями со своим владельцем.
Отсутствие освещения как такового ещё больше осложняло сложившуюся ситуацию. Ване понадобилось, по крайней мере, десять минут, чтобы сообразить, что он лежит в просторной палатке и ещё около четверти часа, чтобы вспомнить, что он находится в базовом лагере и теперь ему уже ничто не угрожает.
«Ну, слава Богу! – подумал парень, окончательно разобравшись в ходе вещей, - я в полной безопасности, Димка тоже цел и невредим, все мои друзья живы и здоровы. Секундочку… мои друзья…»
Сергеев ещё раз осмотрелся. Голова трещала как старое дерево во время удара топора при каждом движении. Посмотрев влево, Ванька увидел то, что заставило его сердце забиться ещё стремительнее, чем когда мальчик сломя голову убегал от тираннозавра. Он увидел свою лучшую подругу.
«Аня… Что она тут делает? – подумал Иван и постарался опереться на руки и приподняться. Он безумно переживал за подругу, которую давно считал своей девушкой, и боялся, как бы с ней чего не случилось. С тех пор, как они отправились в это кошмарное и чрезвычайно опасное путешествие, Ваня всё больше и больше, всё сильнее и сильнее ругал себя, что не отговорил Митьку ехать в эту поездку по реке, не говоря уже о классе в целом. Какие могут быть геройства и выкрутасы, когда речь идёт о жизнях реальных людей, которых знаешь, чуть ли не с пелёнок!
И во всём был виноват никто иной, как некий безвестный Иван Сергеев… теперь из-за того, что он во время не принял необходимых мер, приходилось страдать знакомым и близким, друзьям и приятелям. Ну, уж нет! Если он заварил эту кашу, ему её и расхлебывать. Он ДОЛЖЕН вернуть всё на круги своя! Он сделает так, что всё будет как раньше.
Но не сейчас.
Естественно, что в данный момент Ваня не мог думать ни о чём и ни о ком, кроме Гончаровой. Иван только сейчас обнаружил, что девочка спала. Сергеев посмотрел на часы. Было уже практически двенадцать.
«Какая же она красивая, - парень просто не мог глаз оторвать от своей любимой девушки, - прямо-таки, настоящая спящая красавица. Интересно… - Ваня, уже в который раз, бросил взгляд на свои золотые «Роллекс», - давно мы с ней здесь… вдвоём?»
Аня сидела, опёршись на спинку противоположной кровати. Видно было, что Гончарова и не собиралась ложиться спать, но, похоже, девочка настолько сильно переутомилась, что глаза её попросту закрылись сами собой.
«Может, стоит её разбудить… нет,…это будет выглядеть слишком уж глупо,… да и как-то уж… некрасиво, она могла устать. Может, она просто утомилась от всей этой нервотрёпки».
В голове Сергеева так и роились мысли. Почему-то ничего лучше цитаты из стихов Пушкина или песен групп альтернативного рока Иван придумать не мог. В принципе, конечно, мог, но слишком уж нелепы были все остальные варианты. Ну, в самом деле, стоило Ваньке представить, как он убивает тираннозавра, а затем, на глазах у восхищённой публики, преподносит к ногам любимой тщательно отполированный череп побеждённого доисторического гиганта…
На лице парня незамедлительно появилась улыбка. Он чуть было не захохотал, но вовремя поймал себя на мысли, что, если первое, что увидит Аня, когда проснётся, будет его красная рожа, девочка решит, что у друга поехала крыша. Или, что он смеётся над ней… или…
«Стоп, приятель, попридержи коней! Тебе надо успокоиться, - мальчик старательно пытался расслабиться, - забудь о всяких там динозаврах, об охоте, просто…»
Тут Ваню как молнией ударило – он отчётливо вспомнил всё то, что происходило не так давно, буквально несколько часов назад. Он вспомнил огромных ящеров, детёныша-исполина, гнездо, беднягу-орнитолеста, незадачливых охотников-рапторов, от одной мысли о кошмарных когтях которых кровь стыла в его жилах. Вспомнил он и то, как здорово ему удалось сбежать из логова гигантов, и прыгнуть с водопада.
«А, всё-таки, действительно круто, что мне удалось усыпить этого громадного динозавра, - продолжал рассуждать парень, - жаль, что не смог успокоить самца тираннозавра. Ну, ничего, один хищник – это, конечно, не два. Секундочку… сколько, интересно, времени я здесь провалялся? – Сергеев машинально глянул на циферблат золотых «Роллекс», - час ночи! Проклятие! Я тут лежу, забивая свою голову всякой чушью, а, между тем, у меня осталось всего каких-то четырнадцать часов до пробуждения королевы гигантских пресмыкающихся!» Вот тебе и выспался!
Как не прискорбно, но придётся вновь выбираться из лагеря и отправлять экспедицию в эти кошмарные джунгли. И кто знает, Аня, - мальчик поднял глаза на свою спящую одноклассницу, - суждено ли будет нам вновь увидеться когда-нибудь или я встречу свою смерть в зубах очередного голодного живого ископаемого, - парень улыбнулся. На ум ему пришла вдруг та ящерица, которую он со злости пнул ногой там, в гнезде.
И правда, как интересно всё получается – я швырнул бедняжку в кусты, а её дальние родственники, в свою очередь, чуть не лишили жизни меня».

Иван вновь взглянул на Аню. Видимо, ветер снаружи усилился, потому что волосы девочки время от времени вздрагивали, взлетали и спонтанно и скомкано падали на милое личико. Ваня бы ещё долго любовался красотой нравившейся ему одноклассницы, если бы в этот самый момент не обнаружил, что в палатке кроме их двоих находился кто-то ещё.
«Так-так! – пронеслось в голове у Вани. Это что же получается? Я тут разлёгся, а в это время какой-то нахал наслаждается видом моей развалившейся самым непринуждённым образом персоны. Вот сейчас встану и покажу этому созерцателю, что больных беспокоить нельзя. И, даже, если этот кто-то… о! Корнилов!»
Сергеев и вправду был готов всыпать по первое число тому проныре, который пробрался в палатку без его разрешения, но, увидев, что этот «кто-то» - его лучший друг, сразу забыл о «методе кнута и пряника». Между тем, сам Корнилов сидел в кресле, больше походившем на складной стул со спинкой, рядом с кроватью, противоположной Ваниной. Дмитрий, заметив, что привлёк к себе внимание, как ни в чём не бывало, потянулся, показательно открыв при этом рот, зевнул, и, впоследствии смачно причмокивая, лениво протянул нечто вроде: «А - а - а, дорогой друг, ты, наконец-то, пришёл в себя. Искренне рад, что наш палеонтолог не оказался вписанным в архивы истории раньше, чем твари, которые должны были вымереть миллионов этак шестьдесят пять назад».
Тут, неожиданно для Ивана, с лица Митьки исчезла улыбка, и он как никогда серьёзно спросил: «Как ты? Нога не болит?»
Теперь настал очередь «пострадавшего палеонтолога» улыбнуться. Сергеев прекрасно знал привычку приятеля менять как обстановку в помещении, где тот находился, так и своё настроение. «Люстра Чижевского» осталась верна себе даже в этой нестандартной ситуации.
«Идёт на рекорд! – пронеслось в голове у Вани, - если и дальше так пойдёт, то наша предстоящая вылазка из научной и полной опасностей экспедиции превратится в массовый визит к психиатру. А, может, он и динозаврам мозги заодно промоет? Вот будет цирковое представление!»
- И давно ты тут сидишь? Мог хотя бы ради приличия окликнуть меня, что ли! – тут Сергеев просто вспылил.
Казалось, ещё немного, и, либо у него из ушей и ноздрей повалит пар, либо он будет изрыгать изо рта жуткие языки кроваво-красного пламени, либо глаза его будут метать шаровые молнии. В любом случае, у Дмитрия не оставалось другого выбора. Естественно, он тут же принялся с невероятным эмоциональным потенциалом объяснять другу, что, если бы тот заметил его присутствие раньше, ему от этого лучше бы не стало.
Вразумив товарища, Митька притих, оглянулся по сторонам, и с немалым удивлением обнаружил, что на кровати рядом с его «креслом» удобно устроилась девушка с приятным нежным взглядом, карими глазами и каштановыми распущенными и растрёпанными волосами.
Злобное и даже яростное выражение с Ванькиного лица как ветром сдуло. Для него это тем более оказалось неожиданным. Видимо, они настолько громко разорались, что при этом разбудили свою спящую подругу.
- Ваня, с тобой всё в порядке? Я боялась, что ты не придёшь в себя еще, по крайней мере, до завтрашнего утра. Тебе нужен отдых, постельный режим, ты слишком переутомился. Я глаз с тебя не спущу еще, как минимум, часов пять, - Аня была сама серьёзность.
- Да, это действительно хорошая идея, она мне нравится, - встрял Корнилов, когда Сергеев уже собирался выразить, что, мол, никакой сиделки ему вовсе не нужно, что он и так уже в норме и готов к предстоящей экспедиции.
- Исключено! Успею ещё выспаться, а пока необходимо действовать стремительно и решительно! – Ванька вскочил настолько быстро и неожиданно, что Гончарова невольно ойкнула от испуга.
Мальчик взглянул на раненную ногу – она была перебинтована. Это могло значить только одно.
- Где ОН? – Сергеев посмотрел на девочку так сурово и озлобленно, что та даже смутилась и опустила, видимо от обиды, глаза.
- Я спрашиваю, где он? – настойчиво и отчётливо повторил Иван, но, видя, что его слова постоянно оказывались непонятыми, подумал и более мягко и мелодично задал следующий вопрос, тщательно подбирая слова: «Аня, пожалуйста, вспомни, после того, как я отключился, наш Заумник ничего не вытаскивал из моей ноги… ну, ничего, так сказать, необычного, вроде ножа?»
- Ну, если честно, - Аня на минуту запнулась, но потом так же спокойно и размеренно продолжила, - вроде бы он вытащил из твоей ноги нечто на подобие,… как же он выразился? Он посчитал это довольно странным корнем,… не помню точно, или корягой, - девочка явно нервничала и едва сдерживала слёзы. Ваня понял, в чём было дело.
- Аня, ну что ты? Извини меня, пожалуйста. Ты же меня знаешь – взбредёт иногда в голову какая-нибудь ерунда,… прости меня, пожалуйста, я не хотел тебя обидеть, - и он обнял свою лучшую подругу, чего раньше никогда не делал. Девочка тоже обняла его и они сидели, крепко прижавшись друг к другу, ещё минуты две.
Пока не вспомнили о том, что в палатке помимо них находился ещё и Корнилов.
- Дмитрий! – триумфально заявил Иван, - сегодня будет великий день! Клянусь, - тут он снова посмотрел на Аню, - клянусь, мы обязательно уберёмся из этого жуткого места. И очень скоро. Обещаю!
* * *
Ваня зевнул и открыл глаза. Сквозь прорезь в палатке теперь просачивались уже не лунные, а солнечные лучи. Парень понял, что у них осталось не более десяти часов. Очередной взгляд на потрескавшийся циферблат наручных «Роллекс» подтвердил тревожное предположение. Было пять часов утра. Время неумолимо уходило назад, подобно стремительному и не ведающему усталости горному потоку.
Сергеев быстро поднялся, оделся, и оглядел ещё раз палатку. К его удивлению, ни Корнилова, ни Гончаровой там не было. На Аниной кровати, опрятно заправленной, лежал небольшой клочок бумаги.
Обеспокоенный и несколько обескураженный таким положением дел, Иван взволнованно подошёл к постели и поднял несколько помятый листок. На нём, явно Митькиным почерком, было написано следующее:

«Не держи на меня зла, друг сердечный!
Пишу тебе это… всё… примерно в половину пятого. Я бы с радостью тебя разбудил, было бы интересно взглянуть на твою реакцию, когда над твоим ухом заверещит будильник, но, как говорится, если женщина…кх-кхм… девушка просит…
Хочется верить, что ты понимаешь, о ком идёт речь. Так вот, не знаю, сколько ты ещё проваляешься в кровати, но, когда будешь читать эту записку, мы, наверняка, уже будем у Заумника. Не люблю повторяться, но меня просили тебя не будить, что я и сделал, хотя, знаешь,… судя по твоему вчерашнему поведению,… если ты не откроешь глазки до шести, уж, будь уверен, я помогу тебе проснуться! Советую вставать самому! Ты знаешь мои методы «молниеносного подъёма!»
P. S. Не заставляй Аню ждать!
Дима.

Смысл написанного дошёл до Ваньки в первую же секунду чтения, и мальчик быстрым и твёрдым шагом вышел из палатки.
Единственное, что не было учтено, так это то, что солнце уже достаточно высоко поднялось, несмотря на столь ранний час.
Сергеева ослепила ярчайшая вспышка света, и он резко зажмурился. Сияние было настолько сильным, что никак не давало открыть глаза. Но вдруг на землю опустилась тень чего-то, что закрыло собой свет солнечных лучей.
Мальчик поднял глаза и увидел на дереве роскошного птерозавра, раскрывшего свои громадные крылья в стороны и, тем самым, закрыв ими солнце. Длинный клюв, достаточно редкий волосяной покров, гребень на затылке, а также почти полное отсутствие хвоста натолкнуло Ивана на мысль, что перед ним находился птеранодон собственной персоной. Птерозавр был абсолютно чёрным, за исключением крыльев, имевших голубоватый оттенок, и гребня, который, подстать клюву, был окрашен в оранжево-жёлтый цвет.

Ваня бы ещё долго любовался на крылатую рептилию, если бы время не поджимало и не заставляло идти к зоологу. На самом деле, Сергееву ничуть не хотелось устраивать «разборки» со своим учителем.
Во-первых, потому, что ему было-то всего-навсего шестнадцать лет, что отбивало любую охоту спорить, и, тем более, грубить человеку, что был вдвое (а то и втрое) старше. Так что, даже, если в итоге Ваня и оказался бы прав, ему пришлось бы в любом случае признать точку зрения преподавателя.
Во-вторых, мальчик уважал-таки человека, который, в свою очередь, поощрял все начинания и задумки «юного натуралиста», так, что портить отношения со старшим, можно сказать, коллегой, было ни к чему.
В- третьих…
Тут Сергеев остановился и стал рассуждать, а, собственно, что такое известно Заумнику, чего не знает ОН? Иван поднял глаза и решительно посмотрел в сторону палатки Бориса Ивановича. Дело входило в стадию кульминации, а, значит, настала пора действовать. И, если необходимых действий не предпримет учитель, за него это сделает ученик!
С такими мыслями Ванька направился прямиком к палатке.
К величайшему его удивлению, внутри собрался уже практически весь коллектив, то есть, там было уже человек этак двадцать.
Преподаватель биологии, он же Заумник, как его величало значительное большинство друзей и знакомых Сергеева, расположился у собранной на скорую руку «доски» и чертил что-то напоминавшее зуб какой-то крупной твари, явно знакомой Ване.

Это оказалось последней каплей, переполнившей чашу терпения юного палеонтолога. Он громко кашлянул, чем привлёк к себе внимание абсолютно всех собравшихся, и, поймав взгляды Ани и Корнилова, направился к учителю биологии с явным намерением расставить все точки над «I».
- Что всё это значит? – поинтересовался Иван, в глубине души понимая, что чёткого и утвердительного ответа из уст своего преподавателя он, скорее всего, не услышит.
- Видишь ли, Ваня, - Борис Иванович замялся, чем немедленно вызвал ироническую улыбку на лице своего юного собеседника, - так как ты рассказал нам чистую правду, я решил, что другие участники нашей будущей экспедиции тоже должны быть в курсе того, что творится вокруг лагеря. Анна и Дмитрий подняли нас всех чуть свет, и мы сразу стали готовиться к предстоящему походу…
- БЕЗ МЕНЯ?! Вы, что, и вправду решили, что сможете выстоять в бою с этими доисторическими гигантами? – негодованию Сергеева не было конца, - да половина из наших ребят и минуты не продержится в окружении не то, что рапторов, - компсогнатов! В сложившейся ситуации вам необходим по крайней мере один человек, имеющий хотя бы смутное представление о поведении и жизни древних пресмыкающихся!
- Но мы посчитали, что тебе будет лучше отдохнуть и подлечить раненую ногу, чем идти в эту опасную экспедицию, к тому же мы уже решили, кто отправится в поход, а кто нет. Лично я не иду – необходимо подготовить лагерь на случай атаки каких-либо животных. Поэтому я не иду, - Заумник опустил глаза, - и, естественно, никто из девушек тоже.
- Пусть остаётся кто угодно, но не я, - мальчика нельзя было удержать.
- Но, Ваня, мы уже готовы! – попробовал остановить друга Митя.
- Мой ранец собран ещё с прошлого дня. Я иду с вами, - сказал Иван и вышел из палатки.
Корнилов посмотрел ему вслед, как и все остальные, но, в отличие от других «первопроходцев», он отчётливо услышал фразу, сказанную самым близким Ване голосом.
- Планы меняются, - прошептала Гончарова на ухо своей подруге Марине Васильевой, - я уже готова. Пойду, возьму сумку.