Большинство кузнецов-оружейников кадзи вело полурелигиозный и воздержанный образ жизни. До XIII в. кузнецы были либо приверженцами школы Тэндай, либо горными отшельниками ямабуси. Однако позднее изготовление меча оказалось син-тоизированным подобно большинству культурных заимствований японцев.

Каждая операция в ходе ковки клинка рассматривалась как религиозная церемония. Для совершения последних, самых ответственных операций кузнец облачался в придворный церемониальный костюм картину и придворную шапку эбоси. Кузница кадзия становилась на это время священным местом, через нее протягивали соломенную веревку симэнава, к которой прикреплялись бумажные полоски гохэй — символы религии Синто, призванные отпугивать злых духов и призывать духов добрых. Каждый день перед началом работы кузнец очищал себя холодным обливанием и молил Коми о помощи в предстоящей работе. Ни одному члену его семьи не разрешалось входить в кузницу, кроме его по-мощника. Его пища готовилась на священном огне, на сексуальные отношения, животную пищу, крепкие напитки было наложено табу. Создание совершенного клинка (а уважающий себя кузнец ломал весь брак) часто требовало работы в течение нескольких месяцев. Сталь для японского меча получали из черного пескообразного оксида железа (Fe203,), называемого сатэцу. Для получения стали сатэцу сплавляли с углем в печи-плавильне, называвшейся татара. Эти печи не были исконно японским изобретением. Считается, что в Японию они пришли из Маньчжурии через Корейский полуостров в VI—VII вв. К IX в. татара получили распространение по всей Японии. Последнюю такую печь погасили только в 1925 г., но вскоре одна из них снова заработала. Она работает и по сей день в маленьком городе Ёкота в западной части Хонсю, снабжая сырьем современных мастеров-оружейников.
Плавильню татары обычно строили на склоне горы. Сначала выкапывали яму, обкладывали ее глиной и камнями и сжигали в ней древесный уголь. Это подготавливало почву, удаляя лишнюю влагу. Затем из глины строили собственно печь, которая обычно имела около 4,5 м в длину, 1,5 м в ширину и 1,2 м в высоту. Стены были толщиной 25 см и каждый раз отстраивались заново. Снизу делали отверстия, через которые подавали воздух. Один цикл плавки занимал 5 дней: один день — на отстройку стен, три дня — на плавку и один день — доставание железа. За одну плавку печь перерабатывала 8 т сатэцу и 13 т древесного угля. Температура в печи достигала 1200—1500 °С. По окончании плавки стены печи разбивали и доставали спекшуюся железную массу кэра весом около 2 т. Кэра заталкивали на специально выстроенную рядом башню высотой около 10 м и сбрасывали на камни. Обломки этой крицы дополнительно разбивали молотами и сортировали. Примерно половина кэра состояла из стали с содержанием углерода 0,6—1,5 %. Такая сталь называлась тамахаганэ и использовалась далее мастерами-оружейниками. Оставшуюся половину кэра дополнительно перерабатывали, превращая в сталь оро-сиганэ. Кузнец сначала тщательно сортировал куски тамахаганэ в зависимости от содержания угля, а затем отбивал их в пластины и ломал пластины на мелкие кусочки. Тщательно отобранные кусочки укладывали на заранее приготовленный железный лист, прикрепляли длинную железную ручку, оборачивали рисовой бумагой и завязывали, чтобы образовавшийся плотный прямоугольный блок не рассыпался. Блок имел стороны от 7,5 до 12,5 см и весил от 2 до 3,5 кг. Надо заметить, что готовая полоса меча весит вдвое меньше. Много материала терялось в процессе изготовления. Все это поливали жидкой смесью глины и соломенной золы в воде, служившей как для защиты всего этого свертка до помещения в огонь, так и в качестве флюса, облегчающего плавку. Плавильное пространство, используемое кузнецами, представляло собой длинный узкий котлован, выложенный глиной. Воздух подавался мехами, которыми оперировал сам кузнец, а топливом служили тщательно отобранные куски соснового древесного угля. Как только достигалась нужная температура, частично переплавленный блок перемещался на наковальню и сковывался в плотную массу помощниками кузнеца, которые ударяли кузнечным молотом по месту, указанному кузнецом. В результате тщательного контроля за интенсивностью, направлением и точностью ударов, блок вдвое вытягивался в длину и вполовину в толщину, в то время как ширина оставалась прежней, а края квадратными. После повторного нагревания нижнюю часть блока очищали, поливая наковальню водой и отбивая на нем блок молотком; это вызывало взрыв пара, который уносил в себе верхний слой окалины и грязи. Далее шла та часть процедуры ковки, от которой очень многое зависело: надо было разрезать блок почти надвое стамеской, перегибая его назад до соединения двух половинок и затем сковывая стык так, чтобы туда не попала окалина и не было несваренных промежутков, которые явились бы причиной слабости в окончательном клинке. Очень внимательно следили за тем, чтобы поверхность наковальни, а следовательно, и получающаяся поверхность бьши абсолютно гладкими и чтобы не бьшо карманов, куда могла бы попасть окалина и шлак. С каждым складыванием, разогревом и плавкой металл покрывался слоем глины и присыпался золой от соломы или чистился пучком соломы, которая горела на горячем металле, и на нем образовывалась зола, причем металла нельзя было касаться рукой. Операция складывания, производившаяся от 15 до 20 раз (если процесс повторялся большее количество раз, то сталь ослабевала), приводила к получению металла с меньшим количеством шлака, чем многие современные образцы стали. Иногда три или четыре такие заготовки делались отдельно, а потом сваривались вместе. Процесс ковки тогда повторялся пять раз и получалось более четырех миллионов слоев стали. Во время длительного процесса складывания, нагревания и ковки из металла удалялись примеси и выгорала часть углерода, но, что важнее, металл получался однородным и структура очищенной, а соответственно повышалась и твердость. Получившийся брус можно было превратить в готовую полосу меча, обрабатывая молотком до нужной длины и формы. Но можно было использовать и как составную часть для более сложной конструкции, например, для каваганэ — поверхностного высокоуглеродистого металла. Сталь же для сердцевины синганэ содержала значительно меньше углерода и получалась совместной ковкой пластин мягкого железа и стали. Полученный блок складывался около десяти раз. Каваганэ и синганэ могли комбинироваться разными способами. Например, для получения конструкциила-кури-гитаэ каваганэ придавали V-образ-ную форму, в которую вкладывали синганэ. Затем все это сковывалось в единую полосу меча. С помощью этих методов кузнец мог получать и другие сорта стали, необходимые для различных конструкций клинка, и путем простых тестов, таких, как изучение цвета и текстуры треснувшей поверхности, мог очень точно определить свойства каждой. Если лезвие делалось из отдельного куска, использовалась сталь, называвшаяся хотёганэ (илихаганэ). Она делалась из тамахаганэ и дзукуоросиганэ (старого железа из горшков и т. п.) и складывалась 18 раз. Так, для получения конструкции вари-ба-гитаэ блок разрезался по всей длине и в него вковывалась хотёганэ. Сталь для обуха клинка называлась мунэганэ и была, как правило, очень твердая. Каждый кузнец имел собственные методы и секреты ремесла, считая, что они помогают выковывать самые лучшие мечи. Так, некоторые кузнецы при ковке постоянно смачивали молот, в то время как другие, считая, что это слишком быстро остужает железо, предпочитали, чтобы он был сухой.
Осторожно ориентируя те куски металла, которые подвергались складыванию только несколько раз, кузнец мог регулировать слоистость стали хада и, таким образом, тип поверхностных узоров дзиха-да, видимых на готовом клинке. Если блок складывался вдоль, то слои стали располагались перпендикулярно поверхности и на готовом клинке появлялся узор из прямых линий масамэ-хада. Этот метод назывался масамэ-цукури. Если же блок складывали поперек и поверхность была параллельной складкам, то вследствие небольших неровностей в слоях получались прекрасные эффекты сучковатого дерева мокумэ-хада или итамэ-хада. Для усиления этого эффекта использовался метод, называвшийся хада-гитаи, при котором поверхность отделанной заготовки выдалбливалась и вдавливалась молотком в разных местах на обеих поверхностях, пока не становилась плоской и не проявлялась стратификация (расслоение) составляющих металлов. Для получения волнистого узора аясуги-хада в промежуточном блоке удаляли боковины. В полной мере зернистость хада проявляется только на неотшлифованных и на незакаленных частях клинка; она достигается специальными японскими процессами шлифовки. Зернистость не видна на отшлифованной до блеска плоскости клинка синоги-дзи или на закаленной части клинка якиба. Когда составной блок был готов, его вытягивали в полосу, по размерам и форме примерно равную величине и форме полосы меча, пользуясь деревянным шаблоном хинагата для определения пропорции и изгиба. Небольшим молотком кузнец аккуратно придавал форму острию, ребру клинка, лезвию и хвостовику. Окончательное придание формы и очистка производились стругом и напильниками, когда полоса меча была закреплена на деревянном блоке. Если после тщательного осмотра не выявлялось никаких дефектов и кузнец был удовлетворен своей работой, он пробивал отверстие мэкуги-ана в хвостовике, благодаря которому полоса меча будет удерживаться в рукояти.
По завершении ковки наступала очередь ножа для зачистки и напильника для придания окончательной формы клинку и хвостовику. Теперь могли совершаться грубая шлифовка, нанесение подписи и других надписей на хвостовике, создание дола хи или резьбы хоримоно, хотя эти процессы обычно приберегались на самый конец, когда можно будет судить о результате. Теперь полоса меча была готова для самой сложной и важной операции из всех — закалки лезвия яки-ирэ. Для этого весь клинок покрывался смесью глины, речного песка и порошка древесного угля на толщину около 0,3 см. Паста накладывалась более толстым слоем у обуха клинка и более тонким у лезвия. Таким образом, лезвие получалось гораздо тверже, чем остальной клинок. В ходе покрытия у самого лезвия заостренной бамбуковой палочкой проводилась прямая или неровная линия, которая впоследствие давала волнистый рисунок закалки хамон. Часто кузнец накладывал тонкие полоски густой пасты до самой режущей кромки лезвия. Получалась серия тонких секторов мягкой стали, называемых аси. Их функция — ограничить повреждения небольшой областью, если твердое лезвие начнет трескаться.
Затем кузнец захватывал хвостовик щипцами и проводил клинком, повернутым лезвием вниз, над огнем из угля сосны, пока с помощью мехов не достигалась требуемая температура. В этом убеждались, наблюдая за цветом раскаленного клинка там, где около хвостовика был виден непокрытый металл. С этой целью кузница специально затемнялась. Для получения тонкой узкой закаленной частиякиба клинок нагревался до неяркого красного цвета, чтобы локализовать затвердение, но для более прочных образцов допустимы были ярко-красный или оранжевый цвета раскаленного металла.