[400x349]

Посвящается всем спиди-гонщикам. Парни, это не кино, это жизнь. Вас окружают живые люди, которые не виноваты в ваших проблемах.

Эпизод. "Несрочная весна"

Темно. Слякотная дорога. Ворчун вел машину флегматично, не глядя по сторонам, не пытаясь маневрировать, тупо пристроившись кому-то в хвост.

-Ну как так можно, - сокрушался Шутник. – Как можно. Ну посмотри на себя, что с тобой происходит?

-А что со мной происходит? – флегматично спросил Ворчун.

-Был нормальный парень… Нет, нормальным ты, конечно, никогда не был. Ты ведь все время занудствовал… Но ты, по крайней мере, выглядел живым человеком. Сейчас ты больше походишь на зомби. Очнись, приятель, очнись.

-Да ладно тебе. Ты лучше на себя посмотри. Ты ведь тоже был другим, тоже ненормальным, но веселым и жизнерадостным человеком. Сейчас ты похож на отморозка с тяжелой генетической наследственностью.

-Может быть. Но я выгляжу живым…

-Перестань, Шутник. Ты будешь учить меня как переживать? Да и какое тебе дело, что происходит внутри меня. Занимайся своим миром, строй свои компромиссы с действительностью, и не мешай мне оплакивать мои потери.

-Оплакивать… - Шутник развел руками и поглядел в сторону, а потом снова повернулся к Ворчуну. – Сколько можно оплакивать? Разве уже не достаточно? Надо как-то с этим бороться…

-А я не хочу с этим бороться. Не хочу. Бороться – это значит втоптать в забвение то, что мне дорого.

-Ну зачем ты так? Кто говорит о забвении и, тем более, о том, чтобы втоптать? Надо просто изменить свое отношение к произошедшему. Неужели нельзя сохранить все просто-напросто изменив к нему отношение?

-Как ты не можешь понять, мое отношения ко всему, что меня окружает, что со мной происходит, есть часть этих событий. Если я изменю отношение, значит я подменю события вымыслом, переступлю через себя.

-Но ты все равно рано или поздно изменишь отношение. Еще старина Фрейд описывал теорию действия защитных механизмов. Человек устроен так, что не может долго терпеть боль, ни физическую, ни душевную. Рано или поздно ты перестроишь свое понимание этого мира и все события, произошедшие раньше, изменят свою значимость.

-Но до тех пор я буду вместе со своими воспоминаниями…

Шутник ничего не ответил, лишь молча развел руками и отвернулся в сторону.

Они подъезжали к Пятницкому шоссе. Ворчун то тормозил, то флегматично разгонялся со светофоров, изредка покачивая рулем, повторяя изгибы дороги. Шутник перебирал на магнитоле радиостанции, ища подходящую музыку.

Неожиданно перед ними, поперек дороги, со стороны  заправки вылетела «девятка». Ворчун среагировал, впечатав тормоз в пол машины. АБС запульсировала под педалью барабанной дробью, Ворчун успел остановиться всего за какие-нибудь десятки сантиметров от борта выехавшей перед ними машины.

-Ни хрена себе… - проговорил Ворчун, глядя в след подрезавшей их машины.

-Черт… мать твою… - взорвался бранью Шутник. – А ну вылезай на хрен из-за руля, пока ты со своим оплакиванием не проспал какой-нибудь столб, - он вылетел из машины и, оббежав ее, открыл водительскую дверь. –Пусти меня за руль… Быстро!

Ворчун, слегка опешив от такого реакции Шутника, послушно перебрался на пассажирское сиденье.

Захрапев, вздыбленные лошади под капотом с юзом сорвали машину с места, Шутник тут же бросил ее в занос, разворачиваясь, и отправился за обидчиком. Втопив газ и раскручивая двигатель почти до отсечки, он быстро набрал скорость, сокращая расстояние с ушедшей довольно далеко «девяткой».

-Ты не забыл, куда мы ехали? – спросил Ворчун. – Не надо за ним гоняться, зачем тебе это? Ну догонишь ты его, что дальше? Подрежешь? Подставишься? Только изуродуешь и нашу машину и его, а еще он в кого-нибудь невиновного влетит. Шутник, прекрати. Никто ведь не пострадал, подумаешь, чуток адреналином кровь подсластили…

-Не ной. Надо объяснить человеку, что так ездить нельзя… А то ведь он будет думать, что раз в этот раз прошло, пройдет и в следующий…

-Перестань, кому это надо… Если он отморозок, вроде тебя, то ему не возможно что-либо объяснить и растолковать…

-Некорректное сравнение. Я открыт для логических доводов. А езжу я хоть и опасно, но с соблюдением большинства правил дорожного движения и уважением к другим участникам.

-Ты бредешь? Превышение скорости, как правило, вдвое, несоблюдение разметки, несоблюдение дистанции и боковых интервалов… еще вспоминать? А что касается других участников, то ты их просто пугаешь своим стилем езды. И какая логика в том, что ты едешь за этим придурком?

Шутник довольно быстро нагнал обидчика, несмотря на большой отрыв. Превосходство по мощности двигателя раза в два с половиной было неоспоримым аргументом в этой погоне. Обидчик видел его маневр и, как только они поравнялись, даже не стал пытаться уехать от него, причалив к обочине. Шутник заглушил мотор и вышел из машины. На секунду он задержался. Взгляд его упал украшенные иероглифами буковые нунчаку, лежащие в кармане дверцы. С мыслью «надеюсь, не придется» он хлопнул дверцей, так и не дотронувшись до них, и быстро направился к «девятке». Ворчун флегматично вышел из машины и медленно пошел за ним.

-Ты что, мать твою, ох#$% так ездить? – начал он, подходя к «девятке». Обидчик опустил стекло и, похоже, не собирался выходить из машины. В машине рядом с ним сидела девушка, поэтому Шутник быстро отказался от желания начать разъяснения ПДД прямым ударом в ухо.

Обычно сдержанный в выражениях Шутник сейчас не стеснялся, используя все богатство русского языка, творчески комбинируя доступные и понятные слова, сплетая из них замысловатые конструкции. Смысл их в основном сводился к тому, что водитель «девятки» сильно не прав, нарушив правила дорожного движения и создав ситуацию, которая могла бы привести к аварии. Что избежать ДТП помогло только чудо, и что если он, не пересмотрит свое отношение к ПДД, то очень скоро может нажить массу неприятностей.

Парень слушал его довольно спокойно, время от времени приговаривая: - «Извини, я виноват, извини».

Шутник замолчал, пар был спущен. Его глаза все еще сверкали недобро, но первая реакция, самая бурная, уже прошла.

-Пойдем, - сказал Ворчун. – Он извинился, пойдем…

Шутник постоял несколько секунд с негодованием глядя на обидчика, потом повернулся и пошел к своей машине.

-Давай-давай, пи@#$% от сюда на х%$@, - донеслось вслед из открытого окна «девятки».

Ворчун не успел его удержать. Шутник в одно мгновение достиг точки кипения. Развернувшись, он сделал шаг к машине обидчика, и выбросив вперед ногу, снес ему боковое зеркало. Послышался удар о рамку двери, хруст сломанной пластмассы, звон разбитого стекла.

-Все равно ты им не пользуешься… - сказал он разворачиваясь.

-Ты что… ты что делаешь, - закричал парень, сидевший до этого безучастно в «девятке», вылетел и бросился в след за Шутником. – Ты что мне машину ломаешь?

-А чего ты ездишь как придурок?

-Я тебе машину не ломал.

-Ты пытался это сделать. Это я тебя не подрезал и не создавал аварийных ситуаций.

-Ну ведь ничего страшного не произошло, мы ведь разъехались…

-И у тебя ничего страшного не произошло, поменяешь свое сторублевое зеркало и будешь дальше ездить…

-Деньги давай, оно пятьсот рублей стоит…

-Ничего я тебе не дам. Может, ты так чуть дольше этот случай запомнишь… - с этими словами Шутник усмехнулся и стал разворачиваться в сторону своей машины.

-Никуда ты не пойдешь, деньги давай, - обидчик схватил него за ворот куртки.

-От черт… - сказал Ворчун, догадываясь, что сейчас произойдет. Но произошло это раньше, чем он успел закончить фразу.

Шутник отреагировал на жест обидчика однозначно. Его правая рука схватила парня за горло, плотно сжав пальцы на сонной артерии, он шагнул вперед, заведя ногу за обидчика, и подсек его, опрокидывая назад. Парень с размаху грохнулся на капот собственной машины, и, ударившись затылком, зажмурился от боли.

Шутник был совершенно не в себе, глаза его сверкали исподлобья, на скулах играли желваки. Казалось, он был готов свернуть бедняге шею без всякого сожаления.

От шока парень даже не пытался сопротивляться, он просто лежал на капоте, вцепившись обеими руками в руку Шутника, пытаясь высвободиться, сипло дышал. Даже в темноте было видно, как лицо его побагровело от недостатка притока крови.

-Пусти его, пусти! – закричала девушка, выскочив из машины. – Пожалуйста, отпусти его, - она вцепилась Шутнику в рукав куртки, пытаясь оттащить его от своего парня.

-Шутник, успокойся, - сказал Ворчун. – Все нормально, пока еще никто не пострадал. Прошу тебя, успокойся. Отпусти его, он все понял, и больше так не будет делать.

-Пожалуйста, - взмолилась девушка, - простите его. Он больше так не будет…

-Шутник, ты задушишь человека. По сути он ведь не сделал ничего, - продолжал урезонивать его Ворчун.

Шутник растеряно глядел то на девушку, то на ворчуна. Казалось, он не понимал, о чем они говорят, кого он должен отпустить, и почему, вообще, он здесь оказался. Затем он взглянул на парня, притихшего, сдерживающего руку, которой ему пережало горло. Его хватка ослабла. Он отступил назад и еще несколько секунд смотрел ошарашено на участников этой сцены. Затем молча развернулся и пошел к машине.

Ворчун развел руками перед ошарашенной парой, и тоже, не сказав ни слова, отправился вслед за Шутником.

 

 

Они ехали по узкому шоссе, петляющему между холмов и деревень. Шутник молча гнал машину, обгоняя по встречке попутный поток. Обгонял на пределе разъезжаясь со встречными машинами, втискиваясь практически вплотную к бамперам попутного транспорта, и снова выезжая на встречку и давя на газ.

Ворчун сидел рядом, по началу молча наблюдая за всем этим безумием.

-Перестань уже, хватит, успокойся, - начал Ворчун. – А еще лучше пусти меня за руль.

-Не пущу. Я спокоен. Машины пролетали мимо, сигналя ему, выражая свое недовольство такое его ездой.

-Тогда веди машину аккуратнее. Окружающие не готовы встретиться на дороге ни с Шумахером, ни с Барикелой.

-Я веду машину аккуратно. Я контролирую ситуацию.

-Ты пугаешь окружающих водителей. Ты ведешь на пределе. Веди так, чтобы у тебя оставался запас контроля, и чтобы окружающие это видели.

-Это окружающие пугаются. А у меня еще есть запас контроля, и это не предел.

В это время, при очередном обгоне, встречная машина не желая рисковать возможностью разъехаться, затормозила почти до остановки и съехала на обочину.

-Черт тебя дери, - возмутился Ворчун. – Посмотри вокруг, ты о других думаешь хоть чуть-чуть? Чем ты отличаешься от того зубильщика? Мы ведь тоже разъехались с ним, и ничего не произошло. Следуя твоей логике этому Гольфу сейчас тоже надо развернуться и отправиться вслед за тобой бить тебе морду.

-Хорошо, хорошо... Ты прав, - Шутник изменил характер езды, продолжая обгонять по встречке, но оставляя большие дистанции при разъезде со встречным транспортом. – Не знаю, что на меня нашло. Совсем потерял голову.

-Ничего, бывает.

-Просто когда несешься вот так на машине, когда ты вынужден сосредоточиться на вождении полностью, то не думаешь ни о чем остальном. Есть возможность не думать ни о чем больше. И вроде бы не так плохо… А когда есть запас, когда появляется возможность расслабиться за рулем, то не можешь не думать… - Шутник замолчал.

-О ней? – спросил Ворчун. – Не можешь не думать о ней?

-Да, о ней, - ответил Шутник.

-Значит, мы понимаем друг друга. Просто реагируем на потерю по-разному.

Шутник промолчал.

Очередной поворот и они выехали на широченное шоссе с разделительным газоном посередине, гораздо более прямое и пологое, чем та дорога, по которой они ехали раньше. Перестроившись в левый ряд, они заскользили еще быстрее, теперь им никто не мешал. В нескольких километрах слева горел огнями ночной город.

2002 г.