***
Где красная самка – червь взывала о яростной мести, а прибой шумел под серебристо-лунным небом, где звучал ее хриплый, но когда-то нежный голос – сейчас стою я. Но ее ли призрак этим серым, холодным утром, не ее ли это дух скользнул мимо?
Что скажешь мне, дитя луны?
Когда мы встанем у светлой реки?
Когда лесные листья дышат гармонично напеву южного ветра. Ты подаришь мне свою руку, дитя луны? Ты подаришь мне этот серебряный костер, порождение солнца?
***
Одинокий у моего гранитного постамента, я видел, как пирующие проезжают мимо. Их лица в масках, одежды в драгоценностях. Плащи, подобно ангелам в полете, сверкают дьявольским огнем! И алые губы пили из пурпурных чаш. И блестящие глаза горели жестокостью. Неужели это старые друзья, которых я обнимал? Неужели это мечтатели моей юности?
О, Время побеждает больше чем плоть,
Оно и его свита – Смерть.
Время позже забирает душу
И оно же побеждает разум. Время правит.
***
Так закрывается крышка над нами.
Труп окликает труп, и цепь звенит о цепь.
Падает дерзкая соринка на сцену
И наша боль еще сильнее.
Теперь никому среди нас не нужно искать смерть….
Тот, кто рассказывает ему плохие истории,
Есть ужасный Ад и вечная боль.
Там грешники обитают вместе с дьяволами.
Во мраке, огне и цепях.
Так будут они танцевать, пока не наступит конец времени.
Каждое лицо – маска, каждая черта – знак.
М. Муркок. «Танцоры на краю времени»