*На название фантазии не хватило*
Писалось сие преимущественно для уяснения некоторых вопросов и высказывания по ним своей наглой ИМХИ
Вопросы эти следующие:
1. Почему Фингон полез на Тангородрим? - объяснение дано откровенно левое, но я _обязательно_ исправлю его, как только найду ответ.
2. Как Фингон смог отрубить руку Маэдросу и за что при этом он держался - имха имхастая, но законам физики и элементарной житейской логики вроде не противоречит.
3. На какой берег Торондор отнес Фингона и Маэдроса? - на самом деле я считаю иначе, чем тут написано, но очень уж захотелось именно так...
Спасибо Russandol за почти подсказанную идею.
Пинки, тапки и обвинения в полнейшей бездарности принимаются. С последним я не спорю.
***
Ард-Гален ближе к Ангамандо был абсолютно плоской равниной, словно выглаженный. Ни единого холма, ни единой низинки. Все как на ладони. Ему казалось, что уже отсюда его заметили, что еще пара шагов – и навстречу выйдут орки… Финдэкано оглянулся, вздохнул, поправил на плече лук и аккуратно завернутую небольшую арфу (память об Амане, которая, как он уже давно заметил, всегда приносила удачу) и снова поднял глаза на Три Пика, до которых оставалось уже так немного. Пара часов, а может быть, и того меньше. Он шел бесшумно, ровным и быстрым шагом, уже много часов, но усталость не чувствовалась. Только решимость. Холодная, стальная. Та, с которой он когда-то ступил на Вздыбленный Лед. Назад пути он уже не видел – как и тогда. Еще покидая укрепления на берегу Митрима, он сказал себе, что если и вернется – то с Майтимо. Он не знал, как проникнет в Ангбанд и не знал, как выйдет оттуда – ну и что? Дороги по Льду тоже не знали – но прошли. Финдэкано невесело усмехнулся: «Безумец… ну что же? Это ли не называется надеждой?»
Золотой Анар все выше поднимался над горизонтом, делая траву ослепительно-изумрудной. Позади. А впереди клубилась тьма, непроницаемая для его лучей. Сын Нолофинвэ мысленно представил себе эту картину, так похожую на луга оставленного им Валинора, но обернуться себе не позволил. Только вперед. Прямо. Туда, где тьма. Туда, где отчаяние. Но и туда, где надежда…
Скалы приближались. Резкий подъем, словно три гигантских клинка насквозь пронзили плоть земли. Черные, гладкие и отвесные. Внизу – это он знал точно – никакого входа, кроме ворот не было и быть не могло, значит придется лезть наверх. Никакой надежды вскарабкаться Финдэкано не видел, но упорно шел вперед, все ближе и ближе.
И вскоре оказалось, что скалы на самом деле не такие гладкие, по ним даже можно было попробовать залезть. Туда, вверх, между двумя пиками…
Сперва он шел, согнувшись и опираясь руками о каменные уступы, словно по крутой лестнице, но чем выше, тем отвеснее становились скалы, и вскоре пришлось ползти почти по вертикали, отыскивая трещины и выступы в камнях, чтобы удержаться.
Если поначалу подъем казался не таким уж тяжелым, то спустя совсем немного времени каждая пройденная пядь стоила мучений. Руки давно были стерты в кровь, от удушливого и едкого черного дыма, спускавшегося с вершин, слезились глаза, каждый вздох отдавался болью. Однако нолдо не останавливался и старался даже сохранить хорошую скорость. Вверх… вверх… Прижимаясь всем телом к холодному черному камню, хватаясь окровавленными пальцами за каждую неровность, видя перед собой и над собой только черную громаду, которой нет конца…
Ремень, на котором висела арфа, немилосердно натирал плечо, а сам инструмент бил по спине и мешал сохранять равновесие. Опершись локтем на небольшой уступ, Финдэкано другой рукой снял перекинутый через плечо чехол. Отвел руку назад, чтобы бросить арфу вниз – увы, с ней не добраться. Сейчас она казалась удивительно легкой, ветер раскачивал ее… А ведь через Льды с собой нес – как память. «Нужно, иначе не залезу, - сказал себе Финдэкано, - но… даже если влезу я на эти скалы – что дальше?» Он, конечно, с самого начала знал, что затея безнадежна, так какая разница, сорваться со скалы или быть убитым орками? А здесь, среди камня и тьмы, с арфой хотелось расставаться меньше всего. Нолдо вздохнул и снова повесил инструмент на плечо. Удобнее, разумеется, не стало, но казалось, что подниматься он стал немного быстрее. А может быть, он просто по-другому начал воспринимать время?...
И вот, через - пару часов или пару дней? – подъем стал чуть более пологим, еще немного – и вот оно – узкое подобие перевала между южным и центральным пиками. Финдэкано последний раз подтянулся на руках, встал наконец на горизонтальную поверхность и перевел дух. Пусть его увидят, пусть придут орки – но сейчас дальше идти он не мог. Надо было отдохнуть. Финдэкано посмотрел вниз – почти ровная стена с редкими крошечными уступами, по которой он вскарабкался на головокружительную высоту, черный плотный дым скрывал основание гор, но нолдо знал, как оно далеко.
А ведь все-таки добрался… смог…
Финдэкано сел, прислонившись спиной к скале, и закрыл глаза. Сознание заволакивала белая пелена, странная одурь – от усталости? Серовато-белый туман, безвременье… Ни звуков, ни цветов, ни ощущений. Ничего.
Нолдо тряхнул головой и открыл глаза. И посмотрел вверх. На необозримую высоту поднимался центральный пик, вершина его терялась в черном дыму. Камень здесь был без единой неровности, не считая совсем уж ничтожных трещинок, будто бы Враг некогда оплавил его и сделал гладким, как металл. С другой стороны поднимался такой же пик, а впереди, дальше по расселине – совсем гладкая, будто бы отполированная скальная стена. Вверх – нельзя, вперед – нельзя, вниз – ни за что на свете!
Финдэкано пошел дальше по расселине, пытаясь найти хоть одно ответвление, хоть какую-то щель, через которую можно проникнуть в Ангбанд. Ничего и нигде.
Он попробовал все же взобраться на скалу – но не нашел ровным счетом ничего, за что мог уцепиться.
Так значит, все было напрасно? Проникнуть в Ангамандо невозможно? Майтимо не спасти? Был еще, быть может, другой путь – через горы Эред-Энгрин в Дор-Даэделос, а оттуда, с севера, в Ангбанд, но это было еще безнадежнее, чем проникнуть в Железную Темницу отсюда. Если повезет, может, и возможно пробраться через лабиринт из острых камней глубоких ущелий, где нет никого живого, кроме орков, но потом, истомленный этим путем – как он сможет вызволить Майтимо?
Финдэкано сел у основания скалы. Идти ему было некуда. Да еще арфа упиралась в спину и мешала. Нолдо бережно снял ее с плеча и повертел в руках. Потом зачем-то снял чехол и медленно провел рукой по струнам. Сделал он это машинально, но звук арфы, такой родной среди тьмы, успокаивал и заставлял его на время забыть, что он оказался в тупике. А потом пришла надежда, что все-таки найдет кого искал – кто бы ни препятствовал ему: скалы, полчища орков, да хоть сам Моргот! – все равно найдет. Пальцы уже увереннее прикасались к струнам, и сам собой вспомнился давно знакомый мотив – из сочиненных еще в Амане. Тема ее была не нова: пожалуй, всякий сложил хоть одну песню о часе смешения света. Но Финдэкано любил эту песню больше всех прочих, потому что радость в ней была самая светлая и искренняя. Да к тому же, сейчас одно даже воспоминание о свете Древ было величайшей драгоценностью. Он пел сначала тихо, а потом всякий страх быть замеченным прошел, и песня звучал в полную силу – даром что пальцы ободраны в кровь и что от черного дыма тяжело дышать – как вызов Тьме и самому Року. Казалось, сами скалы, воздвигнутые силой злобы и ненависти, с удивлением прислушивались к безумцу.
А Финдэкано пел и вспоминал минувшее.
…В час, когда стихает звон колоколов…
«Когда мы пели вместе, Майтимо всегда спешил с повтором этого стиха…»
И вдруг… слабый голос откуда-то сверху
…В час, когда стихает… звон колоколов…
И он чуть-чуть поспешил. Впрочем, Финдэкано узнал бы его и так.
- Майтимо?
Не вполне веря в реальность происходящего, Фндэкано вскочил и посмотрел наверх. Там, на гладкой стене центрального пика, один из камней словно бы шевельнулся. Но ответа не последовало. Или вовсе ему показалось? Быть может, эхо или морок, насланный Врагом, подшутил над ним?
- Майтимо! – снова крикнул он, сложив руки рупором.
И на этот раз пришел ответ. То, что показалось Финдэкано камнем, действительно шевельнулось.
- Финьо… ты?.. но как?.. – все тот же слабый и прерывающийся, но, несомненно, знакомый голос.
Финдэкано присмотрелся и теперь уже различил очень высоко, почти у самой вершины, фигуру эльфа, подвешенного за правую руку. Черный дым, оседая, сделал тело пленника почти такого же цвета, как камень, так что заметить его, когда он висел без движения, не смог бы даже самый зоркий из Квенди.
Великие Валар! Значит, и правда все было не зря.
Но спустя мгновение восторг сменился отчаянием. Зацепиться было совершено не за что. Гладкий камень, в едва заметные редкие трещинки не пролезали даже пальцы. Финдэкано со злости ударил кулаком по скале – разбил костяшки, но ничего не почувствовал. Знать, что Нельяфинвэ находится в подземелье, за многими засовами и охраняемый полчищами орков, было бы не столь мучительно, как видеть его над собой, но не иметь возможности ни вызволить его, ни даже облегчить его страдания.
- Нельо, сюда можно как-нибудь забраться?
Тот не ответил, но Финдэкано ясно разглядел, что пленник покачал головой.
- Но как тогда ты оказался там? – это была последняя попытка ухватиться за ускользающее подобие надежды
- Дверь в скале… высоко… она закрыта…
Финдэкано прислонился к скале и схватился за голову.
- Финьо?..
- Да?
Но Майтимо не отозвался.
- Что мне сделать для тебя?
- Финьо… убей… меня…
- Нет, я не сделаю этого, твердо ответил тот, - я верю, что есть другой путь и найду его. Подожди еще немного.
- Подождать? – голос его стал громче и увереннее, хотя чувствовалось, что это стоит ему невероятных усилий, - Знаешь ли ты, сколько я ждал? Три года*! Три года я молил Валар и самого Эру о смерти – но они глухи. Три года я надеялся… что моя рука наконец оторвется и я упаду вниз – но и эта участь обошла меня. Ответь, Финьо, чего мне еще ждать? – Майтимо замолчал, отвернувшись и тяжело дыша. Молчал и Финдэкано. А потом быстрым движением схватил лук, натянул тетиву и прицелился. Точно в голову, чтобы наверняка и мгновенно…
Но – великие Валар! – неужели не было другого выхода? «Нет», - сам себе ответил он. Но опустил лук вместо того, чтобы выстрелить.
- Чего ты ждешь?...
Финдэкано промолчал. Сжал зубы и снова прицелился. Вот какое оно – отчаяние. Так что же? И так ведь руки в крови. И так ведь выхода нет. А в последний миг посмотрел в небо – равнодушное, конечно же, как и положено быть небу над проклятым краем и двумя проклятыми эльфами. А все же – кроме него на что надеяться?
- Манвэ, кому милы все птицы, направь же это оперенное древко и возврати хоть каплю жалости нолдор в их нужде! – «Неужели ответит?»
Еще доля секунды, и пальцы отпустили бы тетиву, но в тот же миг мимо висевшего на скале Майтимо сверху спустилась огромная тень. Финдэкано выронил стрелу. Орел приближался, огибая пик и заслоняя собой цель. В дымном мраке его силуэт был очерчен очень четко, словно тьма не смела к нему прикасаться и расступалась перед ним. Расправив могучие крылья, светлее, чем обычно бывают у орлов, он кружил у скалы, медленно спускаясь. Наконец, каким-то неведомым образом птица протиснулась в расселину, достаточно широкую для эльфа, но очень узкую для него. И, не издав ни одного звука, подставила крыло.
Финдэкано почтительно склонил голову и, не дожидаясь повторного приглашения, подхватил арфу, закинул на плечо лук и быстро забрался на спину орла. Крепко схватился за толстые и прочные перья длиной с руку – гладкие и приятные на ощупь.
Торондор взмыл в воздух и вот уже кружил около Майтимо. Только сейчас Финдэкано разглядел своего давнего друга. Он был весь покрыт черной пылью, так что кожа стала темно-серой, почти черной, только каким-то удивительным образом волосы, хоть и слиплись и свалялись в грязную паклю, сохранили медно-рыжий оттенок. Майтимо больше напоминал скелет, чем живого эльфа, однако можно было догадаться, что на этой скале он выдержал бы еще долго. Не зная доподлинно, что это он, Финдэкано не узнал бы его – разве что глаза остались почти те же. Откуда-то из бездны боли и отчаяния, из-под стального покрова сжигающей душу ненависти к Врагу на него смотрел все тот же Майтимо, с которым он был дружен в Валиноре.
Правое запястье пленника было обхвачено железным кольцом, крепившимся к короткой цепи, прикованной к вбитой в стену небольшой железной пластине. Чуть выше пластины в скале была та самая дверь, о которой говорил Майтимо. Она была закрыта другой железной пластиной, так плотно прилегающей к камню, что уцепиться за нее было совершенно невозможно.
Финдэкано встал на спине орла, примеряясь, а потом, когда Торондор пролетал почти вплотную к скале, осторожно оттолкнувшись от крыла, прыгнул на скалу и схватился за ту самую цепь, на которой висел Майтимо. Вышло это не слишком удачно: он немного промахнулся и поэтому сильно ударил Нельяфинвэ. Тот сжал зубы и стерпел.
Ухватившись одной рукой за цепь, он вынул из ножен длинный кинжал и попытался разомкнуть железное кольцо. Не вышло. Удивительно, но на ржавом дрянном железе откованная в Амане сталь не оставляла ни единой царапины. Безнадежность затеи вскоре стала очевидна. Тогда эльф попытался отделить от стены железную пластину, используя кинжал как рычаг – и снова никакого результата.
Майтимо, все это время молчавший и вообще не шевелившийся, в упор посмотрел на друга, потом свободной рукой взял его за руку (тот почувствовал, что пальцы мелко дрожат) и несильно, но настойчиво потянул вниз так, что лезвие кинжала оказалось у его горла.
- Нет, Нельо, - твердо ответил тот, - я не за этим пришел.
- И что же? – выдохнул Майтимо, - Ты будет вечно висеть со мной на этой цепи?
- Нет. Держись за меня.
Майтимо левой рукой схватился за его правое плечо, и Финдэкано понял, что если он не успеет подхватить друга у того не хватит сил удержаться.
Сын Нолофинвэ поудобнее перехватил цепь, продев пальцы в звенья, чтобы не соскользнуть, и замахнулся кинжалом. Что же, увечье все-таки лучше, чем смерть… Один удар – и они смогут вернуться к берега Митрима. Так или иначе, этот удар того стоил. Финдэкано колебался всего лишь мгновение, а потом резким ударом легко перерубил руку Майтимо чуть выше запястья – тот коротко вскрикнул – и, быстро отбросив кинжал, подхватил друга так, что тот висел на нем, держась левой рукой и опираясь локтем правой на его плечо. Про себя он успел удивиться, каким легким оказался Майтимо.
Несмотря на это, Финдэкано чувствовал, что вот-вот упадет: цепь стала скользкой от крови, брызнувшей из разрубленной руки, звенья упорно уходили из-под пальцев. Нолдо оглянулся. Орел стремительно спускался к нему, вытянув мощные лапы с огромными когтями, чтобы схватить его. Финдэкано показалось, что гигантская птица скорее убьет их, чем донесет куда-либо, но орел аккуратно взял их обоих в одну лапу и поднял в воздух. Впрочем, даже при этом это было очень неудобно, к тому же, Финдэкано не мог перевязать руку Майтимо, а кровь уходила очень быстро.
Ветер свистел в ушах, Торондор набирал высоту и скорость. Скоро тьма Тангородрима осталась позади, Финдэкано с наслаждением вдыхал чистый прозрачный воздух, как будто сам провел годы среди тьмы. Майтимо, с трудом цеплявшийся за ускользающее во тьму сознание, открыл глаза и улыбнулся. Далеко впереди был виден горный хребет, а за ним, едва различимая за горизонтом, в лучах заходящего солнца, блеснуло узкое и длинное зеркало озера.
- Misteringe**… Hantalё, Finyo…
И провалился в забытье…
***
- Сестра моя, почему ты беспокоишься о Финьо как о маленьком ребенке?
Лалвендэ опустила глаза.
- Не знаю, но чувствую, что он в опасности. Ты знаешь, я редко ошибаюсь в подобных вещах.
- Знаю, Иримэ, и потому верю тебе. Что же, тогда я сам отыщу его
Впрочем, Нолофинвэ давно хотел отправиться на поиски сына. Мысль его, обращаясь к Финдэкано, неизменно утыкалась в тупик, и это было отнюдь не добрым знаком…
Лорд Второго Дома уже был с седле и отдавал последние распоряжения, про себя прикидывал, куда бы мог направиться сын и что могло с ним случиться, когда из-за острых пиков Эред-Вэтрин, на фоне ало-фиолетового заката, стремительно увеличиваясь, показалась темная крылатая тень. Вскоре Аракано разглядел орла, а еще через несколько минут – что он несет что-то в когтях, потом стали различимы силуэты двух эльфов.
Иримэ, переглянулась с Нолофинвэ. Одно и то же предположение пришло на ум той и другому, потому-то Аракано не двигался с места.
А Торондор уже спускался во двор наскоро построенной крепости. Финдэкано, весь в грязи и крови, с кем-то совершенно не узнаваемым на руках, спрыгнул на землю. А орел резко взмыл вверх.
Нолофинвэ спрыгнул с коня и подбежал к сыну. Повнимательнее присмотревшись к тому, кого Финдэкано держал на руках, Лорд Второго Дома все понял.
Спустя несколько мгновений всех троих окружила плотная толпа.
- Целителя, немедленно! – крикнул Финдэкано.
Его приказание было тотчас выполнено. Вскоре Майтимо с перевязанным обрубком руки лежал в палатах врачевания, у его постели с озабоченным видом сидели целитель и Финдэкано.
Нельяфинвэ поправлялся быстро. Тело и дух его еще не устали от жизни в Эндорэ, и силы быстро восстанавливались. Когда над пиками гор забрезжил рассвет, он уже пришел в сознание, хотя и был еще очень слаб.
Утром Нолофинвэ зашел в палаты врачевания. Услышав шаги, Майтимо с трудом приподнялся на локте, неловко, но почтительно поклонился и не сказал ни слова. Нолофинвэ, остановившись посреди светлой и просторной комнаты, тоже промолчал. Казалось, что не несколько шагов из разделяли, а все еще бессчетные лиги Хелькараксэ. Они смотрели друг на друга, и Майтимо первым отвел глаза.
«Нельзя нам быть на разных берегах Мистерингэ»
Аракано кивнул
«Быть может, ты и прав»
***
Когда Майтимо уже почти оправился от раны, он вместе с Финдэкано поехал к братьям на восточный берег.
- Финьо… ты дважды сохранил надежду тогда, когда я с ней простился. Но я сейчас не надеюсь, что когда-нибудь эта вражда будет забыта.
- Она - худшее из всего, что сделал с нами Враг. Я сделал, что мог, чтобы искоренить ее, теперь твой черед.
- Знаю, Финьо, - Майтимо нахмурлся и добавил чуть тише, - но лед никогда не растает до конца…
___________
* имеются в виду три года по счету Валар, то есть около тридцати лет
** Митрим (перевод названия на Квенья – мой; может быть, я ошибаюсь)
