Это только первая часть. Вторая будет в не очень скором времени.
1. Сие есть исключительно мое видиние описываемых событий и исключительно плод моего больного воображения. А проще говоря, полный бред.
2. Афтар пишет на совершенно не свойственную ему тему - о феанорингах, поэтому пишет весьма глючно.
3. Букаф многа!
4. Во второй части будет жесть, да и тут местами встречается. Слабонервным, а также вечно печалящимся о судьбе несчастных героев романтичным девАчкам читать не рекомендуется. Ибо для последних это будет слишком сильный удар, могут не пережить =))
5. Если вам все же хочется это прочитать, афтар имеет наглость ждать от вас ответа на вопрос: а писать ли мне дальше? К тому же, афтар очень просит критики.
Тьма... Непроглядная тьма вечной ночи над Эндорэ. Только льдистые звезды сияли в вышине - под их серебристым светом увидели мир первые их Квенди, но под ними же рыскали прислужники Моргота. Под ними закончилась жизнь Феанаро и подходила к концу жизнь его старшего сына, Нельяфинвэ Майтимо.
И вечный мрак, освещаемый лишь звездами, рассеивал огонь, таящий внутри себя Тьму, что чернее средиземской ночи. Балроги, прислужники Врага, сотканные из пламени и ужаса, окружили последнего оставшегося в живых нолдо.
Майтимо оглянулся. И только сейчас в полной мере осознал - осознал четко и ясно - что все пошло прахом. Он был один. Да ведь он и знал, с самого начала понял, что так будет, что балрогов не одолеть и что он обречен, а то, что мгновение назад казалось надеждой, было всего лишь яростью боя...
Но не все ли теперь равно? Он не отступит и не сдастся, как не сдался его отец. Они дорого заплатят за его смерть - так дорого, как ни за что еще не платили.
Отбиваясь в кольце врагов, задыхаясь от нестерпимого жара Валараукор, Маэдрос старался не думать о том, что последняя надежда только что умерла. Но... сдаться, бросить меч к ногам Готмога и покорно принять неизбежное - никогда!
- Брать его живым, - прозвучал приказ.
- Только попробуйте, - сквозь зубы процедил Майтимо.
Резкая боль пронзила плечо - одному из нападавших все-таки удалось его задеть. К счастью, нолдо вовремя отошел на шаг назад, так что рана не была серьезной. Развернувшись, Майтимо вогнал меч в живот ближайшему к нему балрогу и, вовремя успев пригнуться, увернулся от свистнувшего над головой огненного бича.
Круг сжимался. А между тем силы, медленно и неумолимо, покидали Нельяфинвэ. Но пока он еще держался на ногах... нужно было сделать то, после чего он имел хоть какое-то право оставить Эндорэ - отомстить за отца. Майтимо крикнул, обращаясь к Валарауко, который был на голову выше остальных, но держался на шаг позади них:
- Готмог! Трус, способный только лишь командовать, стоя в сторонке! Подойти и сразись с сыном убитого тобой!
Балроги расступились, пропуская своего предводителя.
Маэдрос улыбнулся. "Вот какая она, смерть. В огне сгорела верность моим братьям, в огне сгорю и я..." Усилием воли он загнал эту мысль в самый дальний уголок сознания. "Будет еще время пожалеть обо всем этом... В Чертогах его будет предостаточно"
И страх исчез. Вместе с болью от ран и ожогов, вместе с горечью потерь, вместе с запоздалым раскаянием. Остались только ярость и желание отомстить. Стиснув зубы, Майтимо кинулся на Готмога. И это было роковой ошибкой - резкий удар по ногам, стремительно приближающаяся выжженая и пропитанная черной кровью земля... А сил не хватило даже на то, чтобы выставить вперед руки.
"Сейчас я за все отвечу перед Намо", - промелькнула последняя мысль, а потом сознание заполнила черная пустота...
Маэдрос пришел в себя от сильной боли.
"Значит я еще не в Чертогах... но где тогда?"
Он пошевелился, едва сдерживая стон.
- Где я?
В ответ послышался какой-то мерзкий говор, больше похожий на шипение или тявканье. По тону говорившего нолдо понял, что его ругают самыми последними словами.
Постепенно возвращались ощущения. Он лежал на холодном, по всей видимости, каменном полу, руки и ноги сдавливало что-то тяжелое и тоже холодное. Майтимо попробовал подняться. Поморщился и снова сжал зубы, чтобы не застонать. А секундой позже кто-то от души огрел его плетью по спине.
- Да как ты смеешь...?
Нолдо открыл глаза и, хоть как будто сквозь туман, но вполне различимо, увидел над собой рожу орка. А еще - низкие своды подземелья, освещенного только красноватым огнем факела где-то в коридоре, решетку с толстыми прутьями...
"Ангамандо..." - как ни прискорбно, но вывод был очевиден. - "Но зато я жив... пока что..."
Терять было нечего - так значит все средства хороши, лишь бы выбраться отсюда. На руках цепи... Ими можно придушить тюремщика, а затем забрать ключи и бежать...
Нельяфинвэ рывком поднялся с пола - это стоило немалых усилий, поскольку левое плечо болело, а рука не слушалась: видимо, то, что в бою показалось всего лишь царапиной, на самом деле было чем-то куда более существенным.
Орк отошел на шаг и выхватил длинный кривой нож. В глубоко посаженных маленьких черных глазках метнулся ужас. Встречать сопротивление орк явно не привык - обычно в Ангбанде пленников отделывали так, что мало кто мог с пола подняться, не то что дать отпор. В тот же миг длинная плеть с "кошками" разодрала Майтимо кожу на лице. Если бы нолдо не успел зажмуриться, остался бы без глаз. И все же на пару секунд он потерял зрение и возможность ориентироваться в пространстве.
Пользуясь заминкой, орк попытался подобраться ближе к выходу, но Майтимо пришел в себя гораздо быстрее, чем он ожидал. Следующий удар не принес должного результата - напротив, нолдо подставил правую руку и вырвал плеть у орка. Тот понял, что при таком раскладе шансы на победу у него действительно невелики. Но понял также, что отпереть дверь и сбежать он не успеет. Подземелье сыграло с ним злую шутку: оно было устроено так, чтобы не было слышно стонов пленников - но и крик о помощи тоже не дошел бы ни до чьих ушей.
Нельяфинвэ отбросил плеть в дальний угол камеры - ведь пользоваться сей мерзкой вещью он не умел и потому предпочел собственные цепи - и шагнул к орку. Заливающая глаза кровь не давала верно определить расстояние, да к тому же каждое движение отдавалось сильной болью во всем теле, так что нолдо чуть не напоролся на выставленный вперед нож. А дальше сработали скорее инстинкты, чем расчет - Майтимо отвел руку орка с ножом, молниеносным движением схватил того за горло, накинул на шею цепь и затянул. Орк издал сдавленный хрип и затих. Нолдо снял с его шеи цепь, и обмякшее тело мешком рухнуло на пол.
Майтимо нагнулся и снял с пояса орка тяжелую связку ключей и забрал себе нож. "Тот, кто сделал эту железяку, имел руки, подобные крюкам", - с отвращением подумал Маэдрос, разглядывая уже выщербленное и заржавевшее лезвие, хотя нож явно был довольно новый. Но выбирать не приходилось, так что он был вынужден довольствоваться этим куском железа.
Рассмотрев нож, нолдо принялся подбирать нужные ключи. Было нетрудно догадаться, что те, что поменьше были от оков, а большие и грубее сделанные - от решеток. Подбирать пришлось недолго, от силы несколько минут, и скоро цепи были сняты, а путь к свободе открыт - вернее, почти открыт, потому что впереди был темный лабиринт подземных коридоров, где нолдо не ожидало ничего, кроме мучительной смерти. Только бы найти выход...
А впрочем, терять все равно было нечего...
Коридор представлял собой ряд запертых решеток таких же камер, как та, где Майтимо пришел в себя. Разумно предположив, что ключи подходят к решеткам ближайших, он подошел к той, что была справа от его камеры и принялся подбирать ключи. На каменном полу ничком лежал некто, едва закутанный в грязные тряпки, которые когда-то, по-видимому, были подобием одежды. Можно было подумать, что узник спал, если бы не явно неудобная поза. Маэдросу показалось, что это либо обморок, либо несчастный дошел уже до той степени отчаяния, когда не замечаешь никого и ничего вокруг себя - когда еще живешь, будучи уже мертвым в душе.
Нолдо старался не шуметь, но ключи звякали, а когда он нашел нужный, тот повернулся в замке со скрежетом, который в тишине подземелья казался оглушительным.
Пленник поднял голову, и в глазах его отразились боль и ужас, каких Майтимо еще не доводилось видеть. Но увидев, что у входа в камеру стоит не орк, несчастный с явным трудом приподнялся на локте, сел и молча смотрел на Майтимо, не смея поверить своим глазам, боясь, что это всего лишь сон или бред. Нельяфинвэ в свою очередь тоже весьма удивился - потому что перед ним сидела девушка. Растрепанные черные пряди спадали на ее лицо с тонкими и правильными, как у всех эльфов, чертами, пронзительные серые глаза казались неестественно большими. Она была более хрупко сложена, чем обычно бывают нолдиэр, а долгое пребывание в Ангамандо и вовсе сделало ее похожей на скелет. Возраст эльфа определить трудно, но Майтимо мог бы биться об заклад, что она его намного младше.
Нолдо оттер кровь с лица и шагнул к эльфийке. Та отшатнулась, задрожала и вжалась в стену. Майтимо нахмурился. Раз уж у него были ключи от этой камеры, уходить он не собирался, но сможет ли она бежать вместе с ним? Понимает ли она, что перед ней не враг или она безумна?
- Времени мало. Пока есть возможность, нужно уходить, - сказал он и, подойдя ближе, попытался взять ее за руку - она отдернула руку, но при звуке эльфийской речи в ее глазах что-то изменилось. Тем не менее, Майтимо показалось, что она его не вполне понимает - впрочем, так оно и было, поскольку она никогда не видела нолдор и не знала Квенья.
- Кто ты? - прошептала она одними губами, - Если ты сон или призрак, уходи и не мучай меня.
Ее речь показалась Майтимо тоже непривычной, ведь что он, хоть и встречался с синдар, не изучал их язык и понимал его только лишь благодаря сходству между Квенья и Синдарином. А потому не нашел ничего лучше, чем снова ответить незнакомке на Квенья, стараясь говорить как можно медленней, поскольку чувствовал, что эльфийка с большим трудом воспринимает язык Амана.
- Мое имя Нельяфинвэ, но важно лишь то, что у меня есть ключи от твоих оков.
На этот раз эльфийка послушно протянула ему руки, и Майтимо довольно быстро подобрал нужный ключ. Она с восторгом и удивлением растирала кровоточащие следы на руках и ногах, еще не до конца уверившись, что все это ей не снится. Ужас и отчаяние, делавшие ее взгляд тяжелым и каким-то темным, отступили, и их место заняла надежда. Надежда, которую вселил в нее нолдо.
- Прекрасно, - произнес Нельяфинвэ, помогая ей подняться, - а теперь идем.
Как раз в тот момент в коридоре послышались шаги. Стража в Ангбанде, должно быть, сменялась часто.
Майтимо покрепче ухватил орочий нож, взял эльфийку под руку и быстро и почти бесшумно вышел из камеры. Огляделся. В нескольких десятках шагов в кроваво-красном свете факела уже были видны черные силуэты орков. Один... два... семь... а за ними еще еще. Нолдо посмотрел в другую сторону - тупик. Значит выход был только один, и единственный способ выбраться - перебить стражу. Маэдрос не знал, сможет ли он, избитый и израненный, справиться с таким количеством противников, но выбирать не приходилось.
- Жди здесь, - прошептал он эльфийке и кивнул на открытую дверь камеры.
- Нет, пожалуйста... я не вернусь туда... если тебя убьют, они опять... - по ее щекам текли слезы, - они... такое со мной творили...
И она вцепилась в руку нолдо с такой силой, какую вряд ли кто-либо мог ожидать от столь хрупкого создания.
Подобного поворота событий Майтимо не ожидал. Мало того, что его шансы против орков были невелики, так еще придется защищать эту эльфийку! Времени на долгие объяснения совершенно не было, а успокоить убедить ее войти в камеру было необходимо - для ее же безопасности.
"Кано справился бы с этим куда лучше", - сокрушенно подумал Нельяфинвэ.
- Послушай... кстати как твое имя?- начал он мягко.
- Келайрэ, подсказала эльфийка, не отпуская его левую руку. Разумеется, она не знала, что причиняла Майтимо сильную боль, а нолдо изо всех сил старался не застонать, и потому спокойный и доброжелательный тон и медленная речь в подобной ситуации давались ему с огромным трудом.
- Полсушай, Келайрэ, мне будет труднее справиться с орками, если ты будешь висеть на мне. Прошу тебя, зайди в камеру, просто чтобы они не увидели тебя. Встань у решетки, поближе к выходу, и жди, - он помолчал немного и добавил, - Я вернусь очень скоро, даю слово...
"Обещаю, не думая... но как же мне еще заставить ее войти туда?"
Затем Майтимо аккуратно разжал ее пальцы и подтолкнул ее к решетке. Келайрэ, дрожа всем телом и тихо, почти неслышно всхлипывая, зашла в камеру и прислонилась к стене около решетки.
Орки тем временем, разумеется, заметили двух эльфов, стоящих в коридоре. Послышались отвратительная ругань и окрики.
Майтимо крутанул нож в руке, смахнул кровь с лица и направился к ним. В свете факела тусклым багровым бликом блеснули выхваченные из ножен сабли.
В узком коридоре орки могли сражаться не больше чем по трое в ряд, и это давало Нельяфинвэ хорошее преимущество. К тому же, увидев его, перемазанного кровью и едва передвигавшего ноги, орки порядком осмелели, не ожидая встретить серьезное сопротивление.
Нолдо увернулся от удара первого нападавшего на него, подставил подножку и вонзил нож ему в спину. Орк умер, так и не успев толком сообразить, что произошло. Майтимо подхватил его саблю, взял ее правой рукой, а нож перебросил в левую. Это намного упрощало задачу, но зато орки остановились, выстроились в ряд, насколько это было возможно и стали медлено наступать на него, стараясь прижать к стенке. Но теперь уже Майтимо перешел в наступление. Ловко орудуя саблей и ножом, он теснил орков, заставляя их отойти подальше от камеры Келайрэ.
Но это выходило не так легко, как могло показаться со стороны. Все тело болело, и эту боль не заглушала даже боевая ярость, кровь заливала лицо, а смахнуть ее времени не было. И если бы коридор не был так узок, Нельявинвэ не выдержал бы и пары минут. Но сейчас орки нападали на него по три, выстроившись в три ряда, и когда один из них падал, на его место тут же вставал другой. Майтимо убил троих противников и понял, что атаковать больше не может - он вынужден бы сделать шаг назад. А потом еще и еще.
Майтимо, отбиваясь как только мог, медленно отступал назад к камере. Еще один орк коротко вскрикнул и упал на каменный пол. Второго, споткнувшегося о труп товарища, постигла та же участь, однако это стоило рассеченного бедра, многочисленных глубоких порезов и мелких царапин, а главное расстояние до решетки сократилось еще на пару метров. Еще немного, и его просто запрут в камере. Всего четыре противника...
Майтимо оттолкнулся локтем и ногой от стены и рванулся вперед. Упал еще один орк, а другой, стоявший позади, побежал к выходу, как сразу догадался нолдо, за подмогой.
С двумя оставшимися он разделался быстро, но от этого было мало пользы, поскольку о побеге скоро должно было стать известно всему Ангамандо, а с рассеченным бедром Майтимо не смог бы догнать орка, даже не будь у того хорошей форы. Значит нужно было выбраться отсюда как можно быстрее и спрятаться как можно лучше. Понимая всю безнадежность затеи, Майтимо в глубине души все же надеялся на успех и совсем не собирался сдаваться, тем более что после попытки побега его и ни в чем не повинную Келайрэ здесь будут особенно "жаловать".
Келайрэ... Она была похожа на телерэ... На одну из тех, что лежали мертвые на белых плитах и жемчужном песке Гавани. На белоснежных плитах, которые стали красными от крови... Она напоминала ему тех дев, которые случайно попадались под руку воинам Феанора или которые в первый раз брали в руки оружие в отчаянной попытки защитить себя и своих родных. Что они могли сделать? Только погибнуть и оставить своих убийц навеки проклятыми... И Майтимо не мог тогда не убивать... не мог иначе. Ради отца, ради Клятвы, ради мести... Не мог ли? Или не хотел? Или был другой выход? Или се же можно было договориться? Кому это было на руку? Врагу и никому больше! Но тогда ни он, ни отец, ни братья не понимали этого...
И эта девушка казалась ему призраком столь недавних событий. Снова вернулись те боль, жалость, горечь и раскаяние. Нет, они никогда и не уходили, просто теперь разгорелись с новой силой. И неужели снова? Снова он приносил несчастье всем, с кем имел дело? Проклятый... К чему он вел Келайрэ? К свободе или к новым, еще худшим мучениям и к страшной смерти?
Но сделанного уже не вернуть. Еще бОльшим злодеянием было бы отнять только что им же подаренную надежду. Майтимо понимал, что этим он лишит эльфийку последних остатков воли к жизни. Тем более он дал слово.
Нолдо вздохнул, тряхнул головой, роняя на пол тяжелые темные капли крови, и направился к открытой камере.
- Вот все и закончилось. Я вернулся, - сказал он Келайрэ, - А теперь бежим, пока о нас не прознали тюремщики.
Нельяфинвэ заткнул нож за пояс, левой рукой схватил эльфийку под руку и буквально потащил по коридору, так быстро, как только мог.
Впрочем, долго бежать нолдо был не в состоянии, ведь силы еще не восстановились и раны после боя с балрогами не зажили, да и свежие давали о себе знать. К тому же и Келайрэ едва поспевала за ним, и ей приходилось просто висеть на Нельяфинвэ.
Кродор казался бесконечным. Камеры, камеры, камеры... Но чтобы отпереть их не было ни времени, ни ключей. Многие узники. увидев эльфов, звали их на помощь. Келайрэ то и дело оборачивалась, а Майтимо шел вперед, словно ничего не слышал. Быстрее... Он тянул эльфийку за собой мимо узников, мимо тех, кого при всем желании не мог спасти, - к свободе.
Наконец за очередным поворотом показалась лестница вверх. О первую же ступеньку Келайрэ споткнулась.
- Еще немного... - выдохнул Майтимо и дернул ее вверх.
Кровь заливала глаза. Нолдо смахнул ее, но перед глазами все равно осталась алая пелена.
"Это просто усталость... я дойду... должен дойти..."
Но идти становилось все труднее. Уже знакомая черная пустота была готова поглотить сознание, и почему-то слишком уж сильно болели раны от орочьих ножей и сабель. Нельяфинвэ вспомнил об обычае орков использовать отравленные клинки и стрелы, и разгоревшаяся было надежда стала стремительно угасать.
"Ну что же, если я обречен, нужно спасти хотя бы ее," - Майтимо упорно поднимался по бесчисленным ступеням, пока не увидел наверху свет факелов. Снова орки... Майтимо поудобнее перехватил саблю, отпустил Келайрэ - та сразу же села на ступеньку - взял нож и приготовился защищаться.
Но на этот раз ему повезло, и его противниками оказались два тюремщика, опоздавшие к смене, да к тому же шедшие в компании большой бутыли какого-то отвратительного пойла. Заметив это, Майтимо прыгнул вперед, пройдя между ними. Первому он снес голову, а второй получил нож под ребро. А сам нолдо споткнулся, растянулся на ступеньках и на пару минут потерял сознание.
Потом все же пришел в себя и с трудом поднялся. Подал руку Келайрэ, помогая ей встать, и двинулся дальше.
Видимо, Железную Темницу специально строили на манер лабиринта, чтобы выбраться из нее было почти невозможно. Даже тому, кто здоров и полон сил. А для Майтимо эта задача была и вовсе непосильной. Вот уже больше часа он шел в полузабытьи, наугад выбирая коридоры. Как ему удавалось справляться с попадавшимися на пути орками, он не помнил. Единственное, что нолдо хорошо - даже слишком хорошо - осознавал, это то, что яд медленно, но неумолимо убивает его. Но он шел и шел вперед, только все медленнее и нетвердым шагом. Уже не он торопил Келайрэ, а она его.
Так они и шли, пока Маэдрос не услышал тяжелые шаги орков за спиной и почувствовал уже знакомый жар впереди. Балроги... Ну что же, он понимал, что просто так уйти ему не дадут. Но это не значило, что его смогут взять голыми руками. Нолдо усилием воли прогнал одурь и темноту перед глазами и приготовился принять бой.
Впереди был огромный зал, слабо освещенный, так что стены и высокий свод терялись во мраке. И там Майтимо уже ждали. Словно тени, от стен отделились темные фигуры орков и окружили беглецов. Затем дверь напротив открылась, и в глаза ударил багрово-красный свет. Один за другим в зал заходили балроги во главе с самим Готмогом. Судя по всему, Моргот решил не гробить орков и послал тех, с кем Нельяфинвэ уж точно не справиться.
Майтимо дал Келайрэ нож и шепнул "Прикрывай мне спину. А будет возможность - беги отсюда". А после с презрением и ненавистью глянул на Готмога и рассмеялся звонким и стальным смехом.
- Что, трус, и теперь побоишься сразиться со мной?
- Много тебе чести, - последовал ответ.
- Так узнаем, кто из нас достойнее! За Феанаро! - с этими словами Майтимо бросился на балрога. И на этот раз не получил бичом по ногам. Готмог не мог не принять такой вызов, да к тому же если до этого Маэдрос был опасен, то теперь - почти что мертвец, за несколько часов превратившийся в тень себя прошлого.
Но нолдо было уже нечего терять, и он сражался так, как никогда раньше. Раз за разом удару Готмога не достигали цели. Но и Майтимо удавалось разве что слегка задеть врага. Одному Эру известно, сколько бы длился поединок, если бы за спиной Нельяфинвэ не раздался крик Келайрэ - орки схватили ее и тащили к выходу.
Майтимо обернулся. Последнее, что он почувствовал - удар по голове. А дальше словно погасили свет, и весь мир превратился в непроглядную тьму у рубежей смерти...
*продолжение следует*
