Нахлынули воспоминания... Было это 16 декабря сего года, мы везли с народом на "Газели" мебель, забирали с дачи диванчик в мою комнату. Ехали через родные края, и гадкая картина стала у меня в глазах: Рубят, ломают, выжигают Сабуровский лес. Тот лес! Срубили сволочи мое бутыльчатое дерево… Треть Родины так точно отняли. Не прощу никогда! И страшно, и отвратно, что не вылез я… не отстоял с землю, за которую пролил кровь мой прадед Алексей. Я приехал, так поздно… Я даже, не подержал в руках последнего, пусть и сгнившего с зимой, сырого листочка… Не прижался щекой к святому бутыльчатому дереву… С детства это дерево мое… Символ тех мест… Ничего почти теперь нет в Сабурово… Только разбитое выродками, немного восстановленное кладбище, и мемориал с именем моего прадеда, который зажат со всех сторон, откуда дует русский ветер – кирпичными стенами пацанья, не помнящего не корней, не веры, не знающие не природы, не слова «Родина»… Где же мы Господи? Где же твой суровый взгляд на это распятье? Я написал в одном эпилоге, что «всего этого не станет через каких-то 3года» (с 2003), я так жестоко напророчил. Вот прошло эти три года – и сломан старый сарай и старая лесопилка, и выкорчевано поле подсолнухов, так любимое моей мамой, и срублено каким-то чужаком мое бутыльчатое дерево. И самое страшное – вырублен Сабуровский лес. Что же теперь нас скроет от этой чумы? Лишь небо, справедливость… Где же справедливость?.. Не уж то ее просто нет?!

Написал такие строки вернувшись домой:

"Рубят лес топорами,
Они звонко стучат –
Это Родину, правда,
Отдают палачам…

Мои руки обвисли,
В голове тишина, -
Это я не спасаю родные края.
Сквозь тяжелые слезы лезут твердо слова –
Надо было сражаться за свои то леса…"

Страшно, гадко и тяжело от такого развития событий,
Вот еще:

"Все от неба набьет
Четким зимним уставом слова –
Что «твой прадед погиб вот за эти леса…» "