а мне без вас как-будто даже сыро,
я в макароны тру кусочек сыра
и заедаю яблочным пюре,
а скукота такая, что хоть брейся,
но не растут усы на бледном фейсе
и не шныряют мысли в голове.
учеба мне, похоже, выйдет боком,
не брызнув в душу долгожданным соком
без ваших ненавязчивых бесед,
уйти не попрощавшись осень мило,
а я б вас макаронами кормила
на ужин , завтрак, полдник и обед.
карась сидит в ведре, а тигра в клетке,
с какой же вы теперь поете ветки
и кто вам присылает свежий сыр,
а мы вас все, как прежде, очень любим,
на короля гадаем масти бубен
и зачитали лекции до дыр.
хрустим в кино воздушной кукурузой
и наживаем близорукость в вузе,
но, sublimate-нув смутные мотивы,
мы беовульф предпочитаем пиву,
спим под подушкой с дядей теккереем,
от Элиота раннего косеем,
от позднего бежим в костел молиться,
из Йориковой озорной глазницы
моргает желтый лютик виновато,
а мы водичку пьем из автомата,
куда нам, безголовым, за прогрессом,
закончим институт – и в стюардессы.
Ich habe einen Weltschmerz, meine Zunge
kann den Gedanke ausdruken nicht,
Sie fuhren far away und jetzt kein Junge
can take your place, but Sie vergessen mich.
Mir ist es schwer um Herz und nichts zu zuchen,
как как-то спьяну Гете сказанул,
Ich heisse Дон Кихот und Пьер Безухов,
Und ich besuche eine kleine school.
ich liebe einen Mann, er heist Бон Джови,
Sie unterrichten – oh – Literatur,
Наташа жарит семечки в Ростове
и кормит ими разжиревших кур.
Я есть хочу. мой конь is very thirsty
поедем дальше в гору на телеге,
вы в домик наш заглядывайте в гости –
you will be feucht in unser Trinkgelege.
OK, till then тогда and see ya later,
надеюсь, in the world а не in hell,
бил Гейне в барабан, Гюго на флейте
свисел, а Шеридан тихонько пел..

(c)