Юлька… вот понимаешь… ведь иначе сейчас… по умер 2 марта назад… убили… а ты… хранишь… спасибо… я… пусть тут полежат, мм?..

ты супер стар, да)) а я просто тормоз)) панк, филолог, псих, декадент и дурак))

а еще.. ты здорово пишешь... я жду твоих книг...

и.. ты помнишь, каким был по...

а таких немного осталось...


http://yashka-ary.livejournal.com/47324.html

Много о По... и чуть-чуть о ностальгии
Вскочила с мыслью "я проспала, я проспала...! Боже..." Лихорадочно, натягивала джинсы, рубашку, свитер, рюкзак за плечи... и на трассу. "Только бы не опоздать, только бы... не..."

Волновалась...? да нет. Просто откладывала встречу боялась разбить, исковеркать тот образ что уже был... с каждым письмом, с каждой строчкой, с каждой буквой, он становился всё четче и четче в моём воображении. Она как бесконечность никак не укладывалась у меня в голове, она расцветала, увидала... лучилась, или блекла... она жила, где-то в моём воображении, и даже лучше было бы если бы её вовсе не было, такой какая она была... да. Была. Была.

Я на трассе. Автостоп. Машина. Сижу трясусь - только бы не опоздать. Нет, нет, к ней я не могу опоздать. Раз уж я решилась на эту встречу, то я не могу опоздать. Без пяти назначенного времени я стою между машин, павильонов и звуков индустриального гиганта. "Чужой город, что я тут делаю? Да, боже мой, у меня столько хлопот, а я в субботний полдень стою на автовокзале чужого города... " тяжело вздохнула. "Как она выглядит? Я никогда её не видела. Изумрудные глаза? Что ещё? Высокая, стройная, очень красивая..." вспоминаю, слова о ней. Я специально расспрашивала. Мне сказали: "Она стоит твоего внимания." Ха! Интересно, а я стою её... ?!
Задумалась... "она, надо сказать, опаздывает." Дикая мысль... вдруг забыла, вдруг не придёт...И тут я слышу...
- Юлька!
Быстро оборачиваюсь. Это она! Не может быть сомнений... короткая стрижка, широкий свитер и старый потёртый рюкзак. Стройная, высокая, очень красивая.... правда. Да, нет, очень, очень... Зачем мне врать?!)

Быстро шагаю. Куда? Просто за ней. Просто по чужому городу шли.
И я привыкала к ней реальной. К ней. Не к девочке из моего воображения с простуженным голосом, Достоевским в голове и Летовым в ушах, а к ней, такой какой она была. А была она бесподобна... с грустными огромными глазам, весёлым голосом, и вовсе даже не простуженным, наверное потому что был уже май... , и с быстрыми, нервными, неровными движениями... с осколками неба в глазах... с резкими словами у губ... мальчишеской стрижкой и походкой... совсем тонкой и безумно одинокой... она была. Была такой, девочкой, реальной... которая дышала, ходила, работала.. любила и грустила... которая жила. И у меня в воображении, она была другой, нет, нет...я не была разочарованна, напротив, она была именно такой... такой как надо, как должно... но я слишком оттянула встречу, и совсем не могла привыкнуть к ней новой, для меня, к ней настоящей...
- Я не умею переходить дорогу... - Полинка смотрит на меня большими изумрудными глазами... я таю, медленно, печально...
- Я тоже. - всматриваюсь в её глаза.
- А... это! Это линзы...
Она красива, изящна, ей пойдёт любой стиль, она не так уж и похожа на мальчишку, в своём широком свитере, прямых джинсах и с короткой стрижкой. Но ей всё это идёт, очень идёт, это её... но на шпильках... и в платье... она тоже будет великолепна. Совсем тонкая девочка, на улицах Града машиностроителей... совсем тонкая в дыму, мечтах и звуках...
- О чём вы с девчонками говорили? - голос плывёт, я себя еле слышу.
- А о чём мы с тобой говорим?
- Ни о чём. - как то выходит печально, не нарочно, но обиделась.
Мы сидим под цветущими яблонями, и она говорит, всякие глупости... такие завораживающие глупости, что мороз по коже.
"Я фанат деревьев..." с дрожащими у глаз слезами, мне кажется она вот-вот заплачет, глядя на обрубленные ветки, на деревьях, вдоль аллеи на её улице..."Люблю одуванчики, лето, лето....." Она невозможна, я улыбаюсь, искренне... открыто, только детям так улыбаются... только ей, я могу так улыбаться...

Ещё пол дня... Волга и ужасные волны, от теплого майского ветра. Мы вместе смотрим на Жигули и думаем о лете, каждая о своём лете... А до лета ещё пять дней.

.

Ностальгия... по той весне... весне, которая была наполнена её письмами. Я скучаю по своему прошлому, по возможности радоваться, по желанию делать глупости...
Дождь... апрель, дождь... всё так фатально. громкое слово о безысходности.
А три точки и эти рваные предложения… это её уроки.

(с)

http://yashka-ary.livejournal.com/55960.html

Мы встречаемся раз в год. В ночь с 5-го, на 6-е июня… В день рождения Пушкина… это просто совпадение. День твоего города. Черешня... Твои изумрудные глаза…

Мне нравится смотреть на мелькающие в окне машины белые полосы, размечающие загородные трассы. Я смотрела и смотрела, они летели так быстро, от моего города до её 120 км., на такси 45 минут мелькания за окном. Не только полосы, деревья, рекламные щиты, облака, автозаправки.
Я отвыкла от безмятежности, и не могу ехать автостопом, беру такси и еду в Тольятти. Я купила черешню. Я почти взрослая. У меня уставшие глаза и много вопросов. Я путаю дни недели времена года. Иногда мне кажется, что я одна на всей планете, скорее всего так оно и есть. У меня маленькая планета, на которой мне хочется посадить розу… и ждать, что она вырастит… не погибнет, будет самой красиво и самой любимой. Её ещё нет, но когда она появиться я буду тщательно поливать её… Она вырастит, я верю.
Та, к которой еду работает и даже не думает, что я приеду. Но мне хочется думать, что ждёт. Я просто перепутала день.
Я еду на другой край города… где мартовский заяц, у которого каждый час время варить кофе, поит меня самым вкусным кофе с мороженным. Говорит о литературе, почти не смотрит в глаза, не курит, пьёт кофе вместе со мной. Заяц оказывается милой девушкой… Ёлкой… с рыжей чёлкой… и большой любовью к словам, поэзии. ("фоносемантизировать" есть ли такое слово?), но она это любит.
Дальше дорога по пригороду… Я мечтаю и слушаю Ёлку… говорим о еде, не только. Говорим просто, спокойно, много. Фёдоровка – это деревянные и кирпичные домики, в четыре ряда вдоль Волги… наш второй ряд… домик маленький, смешной. Но мы идём к Волге, где комары и потрясающи красивый закат… я его так люблю. Закат. Неподвижные облака. Курю. Молчу. Я стану много молчать, как увижу её. У неё рваные джинсы… кепка… бакалашка пива в руках. Говорят … я не слушаю, смотрю на закат. Вода ровная, как каток и отражение… деревья, облака, мы, наши глаза, закат… тихо, очень тихо. Над водой на горизонте туман сиреневого цвета. Так спокойно и тихо. Очень спокойно и очень тихо. И говорить не хочется, не хочется нарушать тишину. Выкуриваем по две сигареты, комары едят, но двигаться не хочется.
Сад у домика не большой, поросший. Во дворе… беседка, стол под виноградом, мангал для шашлыков… Доски отсырели… Ёлка и По мучаются с костром… я надеваю фуфайку… смотрю на еле занимающееся пламя… пока горят только ветки и газеты… но мы его разожжем…
У костра совсем не холодно. Мы пьём, жарим сосиски на шампурах. Смеёмся. Где-то далеко музыка. Где-то кваканье лягушек. Голоса птиц. По и Ёлка много говорят, что-то обсуждают, вспоминают, я молчу, смотрю на пламя. Завораживает. Я не обращаю внимания не на По, не на Ёлку… не на всё что происходит вокруг и может происходить, я смотрю на огонь и думаю, как жаль, что у меня нет дачи. Очень жаль. По говорит, о себе, о любимой, о знакомых, о работе, о брате, родителях, обо всём на свете… Иногда я прислушиваюсь, глотаю концы фраз, они оседают на стенках гортани, парализуют, я не могу ответить. Я не хочу отвечать, мне хочется молчать, слушать и смотреть. Иногда, По беспокоит моё молчание она садиться радом со мной на корточки, кладёт невесомую ладонь на плечо, спрашивает, почему я грущу. Не знаю, как объяснить. Кажется, сто лет промолчала, теперь не могу выговорить ни слова. Отмахиваюсь, и продолжаю молчать.
" Эти дрова из спиленных яблонь… сейчас они умирают… наши яблони… я как Раневская… с этим садом… они умирают, рождается огонь, так странно, они кормят его, пламя - их новая жизнь, новая эманация… без этих яблонь, его нет… его нет… он есть… да, тут теплее и нет комаров… мы говорили с костром… это интересно, он отвечает, то тише, то ярче, переливы, можно угадать его настроение." Обрывки фраз пропущенных и вставленных.
По говорит, что ночью одной в домике и в саду ужасно страшно, рассказывает байки. Вероятно, страшно. Множество шорохов. Мы пьем и смотрим на костёр до трёх ночи…
Полинка будит нас утром. Мы спускаемся, завтракаем на улице. Она приготовила нам завтрак.
Дальше Волга и крутой спуск… соседи дачники… мальчишки на велосипедах по земляной дороге. Сосновый лес… и пруд с лягушками. Мы говорим, говорим, говорим… Домик… чай… сигарета, за сигаретой… И По всё время повторяет "не кури много"… за сигаретой… и мы говорим, говорим, говорим.
"Всё хорошо, замечательно, здорово…" Мы чокаемся кружками чая за здоровье Пушкина… Мне надо в Самару.
По провожает до остановки. Я сажусь в пустую маршрутку, еду на автовокзал. В глазах вчерашнее закатное небо… в ушах… "мы растворяем друг друга, Жужа… как кислота или что хуже…"
В Самаре… вечер. Моё нездоровое поведение… Мои обиды и моя жизнь… со всем тем, что в ней есть… Я ненавижу… себя тут. Я ненавижу себя… такую. Я всеми силами пытаюсь сохранить, состояние подаренное этой поездкой. Но с каждой минутой… я всё глубже и глубже… в свою жизнь. Спасите. Я так молюсь. Спасите меня. Сама я не в силах.


Не стоит говорить спасибо… За сутки возможности побыть вне моей жизни. Я снова, ощутила, как ненавистна она мне… теперь ещё ярче. Пройдёт неделя… и всё сровняется. И ровно через год… ты мне напомнишь, что я не живу, что я не могу жить, что я… не такая, что я могу быть лучше… в сто раз лучше…
Спасибо, По!

(с)