Ровная, тихая, серая полночь. По грязной земле миллионами росинок раскатываются крошечные камешки, острые, как бритва. Густой и плотный туман, похожий на чадящий дым, белым покрывалом ложится на щебень, обнимая сгорбленную уродливую фигурку.

Кутаясь в туман, фигурка трясется, горбатая спина судорожно дрожит, но ни один звук не тревожит эту неестественно тихую ночь. Даже из леса не разадется ни звука, даже ветер не свистит....

Облака, тяжелые, мрачные, обрюзгшие затянули собой небо, закрыв лупоглазую луну, и стало темно, совсем-совсем темно: свет ушел, и тени больше не были нужны.
Острый черный камень взрезал струю тумана, а фигурка вдруг озарилась ярчайшим светом, льющимся из сложенных чашечкой ладошек.

До чего же уродливый человечек! Огромный, как дом, неуклюжий, горбатый, нескладный, с непропорционально широкими плечами и коротким торсом. Он сидел на коленях, окровавленных от острых камешков, и лицо его исказила гримаса, какая возникает у неполноценного ребенка, у которого что-то не получается. Уголки губ направлены резко вниз, нижняя губа выпятилась, приоткрывая большой рот с маленькойчелюстью. И вокруг - морщины, морщины... Человечек плачет, и держит в дрожащих лопатообразных руках источник света - наверняка, горячий, ведь руки его краснеют.

Из-за сложенных рук мы не можем увидеть его груди, но кажется, что там зияет что-то черное, слишком черное для его грязного потного тела. Удушливые пары, испускаемые светящимся обьектом, закрывают собой даже туман, и клубами вьются, сжигая нежные большие руки.

Человечку не хватает любви. Теперь не хватает. Он хотел быть хорошим.
Он хочет сжать руки в кулаки, но боится отпустить горящий предмет. Резко закинув голову вверх, он плачет, воет на завешанную облаками луну, на острые камни, на черное небо над головой, и вой его одиноким одноразовым эхом разливается в тумане. Но крик все нарастает, и уже нельзя понять, человек это кричит или зверь. Держа руки как можно выше, он бьется головой об землю, о колени, обо все, что может. И орет, голосит так, что его мощный низкий голос срывается на ультразвук, раздирая глотку.

Все в нем сжималось в тугую пружину, готовую в любой момент распрямиться.
Тишина. Мертвая тишина.

И - взрыв. Человечек оглушен, щебень взметнулся в воздух, и острым дождем сыплется на израненную горбатую спину, содрогающуюся в рыданиях.
Руки, бедные ручки!!! Они превратились в фарш, горящий ярко-алым пламенем фарш.

Подняв красный свет к небесам, человечек издает последний в жизни крик, которого не слышит никто, даже он сам.
- MEIN HERZ BRENNT!!!!