Как свет в конце туннеля, как единственная звезда, ты ярко сияешь в моем замутненном сознании. Как костер где-то далеко в лесу, ты манишь меня к себе, ведешь за собой, но не даешь подойти ближе чем на вечность.
Так далеко и так рядом....
Сколько я тебя не знаю?
Сколько ты меня знаешь?
И не сосчитать... Вот только я для тебя еще маленький, неразумный ребенок... слишком рано состарившийся.

Ты просто - случайно - приехал, с отцом. И сыграл мне на гитаре...
Я так хорошо помню, как твои тонкие, музыкальные пальцы скользили по грифу и нежно касались струн, и так быстро, так... горячо, так чувственно. И ты с такой любовью смотрел на гитару.
Я с тех пор даже не решаюсь играть на ней - это для меня то же самое, как для верующего заворачиваться в Священную Плащаницу.
А ты играл.... Потом мы прогулялись, выпили.
Ты был так возбуждающе пьян, так красиво улыбался, обнажая неправильный прикус... Но в изъянах и была твоя красота ангела-хранителя...
Пришли домой. А ты все играл и играл... Читал мои стихи, критиковал их, а я уже этого и не помню. Потом мы просто сидели на диване, когда пришли родители, и ты рассказывал мне - о себе, и спрашивал меня - обо мне.
Через несколько дней ты постучался ко мне в агент. Странно, я же не давала тебе свой e-mail.
Знал бы ты как сердце зашлось...
Мы потом встретились, еще пару раз..
А теперь ты даже не пишешь. Ни на мобильник, ни письмо не скинешь...

Ты научил меня теории, взвалив на меня практику. А без твоей помощи я сойду с ума под грузом духовности, лавину которой ты скинул на меня....
Ты учил меня, но не доучил.
Дал мне ноты, но не дал мне скрипки.
Научил меня жить, но жизнь забрал с собой.
Дал мне землю, но не дал мне цветов.
Вдохнул в меня кровь, но нарвал себе вен, как полевых цветов. Я с радостью подарила бы тебе букет кровавых лилий, если бы это сделало меня ближе к тебе. Отдала бы все и больше, потмоу что с твоим уходои не осталось ничего, кроме клетки, из которой ты забыл меня выпустить.

Я не помню твой запах.
Не помню твой голос.
Я не помню твоих рук, потому что они никогда меня не касались.
Хотя нет, вру. Я помню. Но это было как прикосновение холодного ножа к теплой коже - так же неожиданно и фантасмагорично.
И еще - я помню твои глаза. Ярко-холодные, окаймленные густым покровом темных ресниц. Как будто лед... Как будто нож, твой взгляд разрезал мое сознание.
А про сердце я вообще молчу. Зашел, потоптался, и забрал что-то, и громко хлопнул дверью.
Эхо до сих пор бродит по закоулкам, только это уже не стук, сколько аханье и шелест сухих листьев по безмолвной могиле.
Я до сих пор чувствую нож.

Еще чуть-чуть, и я выну его из своих глаз, разрежу кончики пальцев, буду подкидывать его и ловить своим телом, и мое тело будет улыбаться тебе кровавыми счастливыми разрезами.

Только тебе будет это не нужно. Это будет жертва во спасение меня, но тебе это будет все равно. Просто потому что для меня в твоей жизни места нет.

А я терплю, потому что показаться дурой в твоих глазах будет равно смерти.

Ты стертый житель моего сердца, которое помнит все.
все.