В 1727 году был сослан в Сибирь рейхсмаршал Меншиков. Так бесславно закончилась одна из самых головокружительных карьер в Российской истории.
Мальчик из семьи придворного конюха, верный соратник Петра во всех его начинаниях, при Екатерине I носил следующий титул: «Светлейший Римского и Российского государств князь и герцог Ижорский, её императорского величества всероссийского рейхсмаршал и над войсками командующий генерал-фельдмаршал, тайный действительный советник, государственной Военной коллегии президент, генерал-губернатор губернии Санкт-Петербургской, от флота всероссийского вице-адмирал белого флага, кавалер орденов св. апостола Андрея, Слона, Белого и Чёрного Орлов и св. Александра Невского, и подполковник Преображенский лейб-гвардии, и полковник над тремя полками, капитан-компании бомбардир».
Он был богатейшим человеком в стране, беззастенчиво запускавшим руку в казну, за что неоднократно наказывался самим Императором. Но всегда выходил сухим из воды. И снова стоял подле Петра. А после его смерти фактически правил страной.

[400x538]

В 1727 году всё переменилось. Фаворит малолетнего Петра II И.А. Долгорукий достал подколотый, подшитый материал, стараниями графа А.И. Остермана был подготовлен Манифест, содержавший 8 пунктов обвинения против светлейшего князя. Указ Петра II гласил: «За многие и важнейшие к нам и нашему народу показанные преступления смертной казни достоин был, однако же по нашему милосердию, вместо смертной казни сослан в ссылку».
Богатство, нажитое непосильным трудом, изъяли. Полудержавного властелина вместе с женой, сыном 13 лет от роду, дочерьми – 14 и 16 лет в сопровождении офицера и 15 солдат отправили в гиблый город Берёзов.

[680x573]

В Берёзове с него сошёл столичный лоск, он усмирил свой нрав, отпустил бороду. Своим иждивением и личным участием в работах соорудил деревянную церковь Рождества Пресвятой Богородицы с приделом св. Ильи-пророка, в которой сам был и звонарём, и певчим в хоре. Построил беседку на берегу Северной Сосьвы, рядом со священными для вогулов лиственницами, где и сиживал долгими комариными вечерами.

[700x199]

О чём он думал в беседке? О бренности и никчёмной суетности нашей жизни?
О тех людях, которым он сломал жизнь? – о том же М.В. Долгорукове, попавшем когда-то в немилость Александру Даниловичу и отправленном в Тобольск губернатором. В тот самый Тобольск, через который лежал ЕГО путь в Сибирь.
О недругах своих – князьях Алексее и Иване Долгоруких и графе Остермане? Мечтал ли он о мести? Желал ли им той же участи, что и себе? Если да, какой же силы была его ненависть, что сбылось, сбылось всё! В 1730 отправлено в ссылку, в тот же Берёзов, семейство Долгоруких, да так и сгинуло в бездонных глубинах российской репрессивной системы. А в 1742 привезён в Берёзовский острог и вице-канцлер Андрей Иванович (Генрих Иоганн Фридрих) Остерман, чья могила теперь совсем недалеко от меншиковской.
Или он размышлял о том, почему не удалось ему осуществить операцию «Преемник», женив 12-летнего Петра II на своей 16-летней дочери? Слишком уж явно показал, что не собирается выпускать бразды правления из рук? А этого не могли допустить родовитые бояре, считавшие своим право править. Казнокрадство – да, кто же в этом не грешен? Но покуситься на святое, на право управления страной?
«Безродным родился, безродным и помру, видать так богу угодно», - что ему оставалось ещё, кроме воспоминаний и любомудрия.

[466x699]

А Сибирь… Сибирь не единожды ещё принимала покусившихся на власть в государстве. Берёзов, затем Тобольск и Иркутск, затем Шушенское и Туруханск, затем Харп и Чита…