"Друг мой, если ты слушаешь эту запись, значит меня скоро не станет. И это меня радует. Радует то, что останешься ты. Ты чистый.  Тот, в которого я очень верю. Тот, который должен. Нет. Обязан победить. Друг мой, в каждом сложном организме есть уязвимое место - ахиллесова пята. Надавив на которую можно прервать жизнь. Нажми на стоп....

 Вот видишь, ты можешь запросто остановить этот безумный бред, когда надоест слушать. Но если ты включил снова, значит тебя заинтересовала то, о чем я хочу тебе сказать...

Бармен неси бензин, мы с другом сегодня сгорим до тла
Иногда у неё в руках коса, иногда метла
Бармен неси бензин, разливай на двоих
Мы не будем ждать остальных
Память о них светла

Друг мой, ты можешь так же легко остановить ту мелодию, под которую ты танцуешь. Точнее сказать, ту мелодию, которая заставляет тебя плясать под неё. Тот, кто играет эту мелодию намного умнее тебя, намного сильнее тебя. Но если ты так думаешь, значит ты в это веришь.  А если ты в это веришь, значит ты уже проиграл. Я же знаю тебя, ты не любишь проигрывать.

Друг мой, он стирает твой портрет, написанный кем-то давным-давно на белом ватмане простым карандашом. И даже не пытайся вспомнить, кто автор. Ты не помнишь, что было вчера, ты не помнишь, что было неделю назад. Он вытесняет из тебя всё. Для того, чтобы освободить как можно больше места  для своей мелодии, чтобы она звучала громче, наполняет тебя,  заполняя тебя. Резонируя от твоих стен в абсолютно голой квартире...

Друг мой, он стирает твой портрет. Скоро ты перестанешь слышать. А когда он дойдет до подбородка ты замолчишь. Я не хочу, чтобы ты молчал. Я хочу, чтобы ты пел. Убей его. Найди его и убей. Поторопись, я прошу тебя. Я знаю, ты сможешь. Я не смогу, а ты сможешь. Друг мой, и ещё одно, прошу тебя, когда ты его убьешь и настанет тишина, напиши свою мелодию. А когда напишешь, пой её громко. Громко, чтобы я слышал!"