Мы сидим вокруг керосиновой лампы и парочки оплавленных свечек--в дерене вновь отключилось электричество.Сидим тихо--старушка милосердно пустившая нас переночевать к ней, уже легла спать.В деревне рано ложатся.И рано,очень рано встают.Мы сидим и отблеск пламени играет на наших лицах и разгоняет заползающую через окна тьму.
Василий как всегда что-то тренькает на гитаре,тихонько-тихонько,чтобы не разбудить Марью Степнну,как она назвалась.
--Слушай,Гор...
--Что?
Гор оторвался от чтения какой-то книги взятой на полке с разрешения хозяйки, и закрыл ее заложив страницу пальцем.На обложке я увидел название: Портрет Дориана Грея.
Ого,а старушка-то не промах...
--Тебе часто снятся сны?
--Нууу....Когда как...Они обычно не обременены сюжетом...так,бредятина какая-то размытая...
Он едва ощутимо покраснел и отвел глаза.Хентайной манги меньше читать надо.
--И сказал фараон Иосифу: мне снилось: вот стою я на берегу реки; и вот вышли из реки семь коров тучных плотью и хороших видом и паслись в тростнике; но вот,после них вышли семь коров других,худых,очень дурных видом и тощих плотью,я не видывал во всей земле Египетской таких дурных как они;и съели тощие и худые коровы семь коров тучных;и вошли тучные в утробу их,но незаметно было что они вошли в утробу их: они были так же худы видом....
Мы немигающими глазами уставились на Василия который задумчиво цитировал отрывок из Библии наклонившись на гитару.
Он вздрогнул и смутился.
--Чегоо?Просто как-то вспомнилось....
--Мы не знали что ты знаешь Библию...
--А я и не знаю...Я прочел это в Книге сновидений,давно очень...Но почему-то именно этот отрывок запал в душу.Я вот думаю,а интересно,ведь тогда мне тоже что-то снилось,может я мог бы предотвратить..Только вот не было со мной Иосифа чтобы растолковать фараону сон...
--Вася,все уже в прошлом.Отпусти ее.
--Я-то отпустил.Только вот...Знаешь,это до сих пор как вчера случилось.Как тот автобус на который я ее только что посадил, на моих глазах столкнулся с камазом.И как я пришел домой и когда глянул в зеркало увидел что поседел до самых кончиков и так небогатых цветом волос.
Мы прислушались как ворочается за стеной Марья Степанна и замолчали, задумавшись каждый о своем под тихое трещание пламени свечей и шелест страниц вновь открытой Гором книги.