Название: Понимание
Автор: Slow Violence
Пейринг: Reita|Ruki
Жанр: romance, angst, POV Reita, drama.
Рейтинг: R
Состояние: закончен.
Размер: мини.
Саммари: о том, как затягивают воспоминания.
От автора: самое начало the GazettE, первый год работы вместе. Все помнят девушку из интервью с Руки, в память о которой написана песня Reila? Ну вот, собственно. Просто течение воспоминаний, мыслей и чувств из прошлого и настоящего.

Я лечу куда-то в небо. Каждая песня, каждый аккорд – я дышу ими, а ты – моя сигарета. Тебя невозможно докурить и выбросить.

Ты вечно приземленный, живешь простыми человеческими заботами. На сцене ты только пробуешь отделиться от земли и лишь робко приоткрываешь душу слушателя в зрительном зале. Видишь там так много не открытых коробок. Каждая – это отдельная эмоция, то, что составляют несколько коробок – чувство. Ты знаешь, зачем держишь микрофон, но только пробуешь.
Зачем ты сидишь часами на сырой после легкого дождя земле у чьей-то могилы? Сжимаешь землю. Проводишь пальцами по точечкам ржавчины на надгробии, по ровным вмятинам букв… незнакомого мне имени.

Потом у тебя дома я нашел старый потрепанный рюкзак. Ты, судя по слою пыли на нём, не открывал его приличное количество времени и очень разозлился, когда увидел, что это сделал я. Сначала ты долго кричал, что нельзя трогать твои вещи, потом тихо вздохнул и сел напротив меня на полу. Кивнул головой. Я начал вытаскивать старые кассеты и тяжелые стерео наушники. Затем последовала шкатулка, в ней были какие-то семейные фото, где ты еще подросток. На фото, датируемом несколькими годами позже, ты уже лет 18-ти, рядом с тобой стоит красивая девушка с длинными волосами и тихо, как-то ласково улыбается, ты сидишь на перилах моста и мягко обнимаешь девушку за талию, прислонившись виском к её животу. Сам смотришь в объектив, едва заметно приподняв уголки губ. Я никогда не видел такой твоей улыбки. Этот мост… в Токио? Верно, ты как-то рассказывал, что переехал в Токио давно, года три назад.
Ты замечаешь мой внимательный взгляд на фото и опускаешь голову. Я попал в точку.
- Я уехал в Токио за ней следом, бросил семью и родных. Она была такая, какую не забывают. Каждый вечер, кажется, что вот сейчас приоткроется дверь квартиры и по комнате разлетится тонкий аромат её духов, уличная свежесть и суета. Шум пакетов с продуктами и звон ключей. Её бархатный голос произнесет моё имя, и я подойду, обниму…
- Таканори…
- Это трудно. Ей было трудно. Бывало, что я делал только хуже. Но…
«…Я любил её до одури», - подумал ты.
- А когда кровь её увидел…. Дело закрыли как самоубийство.

Ты посмотрел резким, полным ненависти, взглядом в зимнюю реку уже на набережной. Губы сжали фильтр сигареты. Любимые губы. Ветер растрепал волосы, и я подошел ближе, прислонившись своим плечом к твоему. Ты чуть ниже, поэтому я отчетливо слышу запах твоих волос, который опьяняет мгновенно. Легкие духи с табачными нотками окутывают черные пряди. Ты приподнимаешь голову и приоткрываешь губы, отчего по воздуху стелется и моментально стирается ветром дорожка терпкого приятного дыма. Запах дорогих крепких сигарет.
- Мы с ней тогда хотели изменить мир.
Ты так далеко от меня, когда вспоминаешь всё это. Кажется, настолько далеко, что я, чтобы прогнать это чувство, прижимаюсь грудью к твоей спине и крепко обнимаю, сцепив руки в замок на твоем животе. Ты весь сплошное напряжение, тебе сейчас больно. Холодно. Обрезанные перчатки ни черта не греют.
- Я могу тебя понять. Точнее, думаю, что могу.
- Ни хрена ты не можешь, - ты горько усмехаешься и тушишь сигарету о стальной забор набережной.
Я сжимаю руки туже и слышу, как шуршит ткань черной куртки под моими ладонями. Опускаю глаза и уверенно кладу подбородок тебе на плечо.

- Нахер всё, - я медленно тебя целую и прижимаюсь всем телом, стоя в прихожей своей квартиры.
- Нет, - протянул ты. – Нахер вот ты меня выслушиваешь?
Я промолчал и прислонился лбом к твоему лбу. Мы оба знаем, что я тебя люблю, а ты меня – нет, но честно пытаешься полюбить.
- Тебе со мной хорошо? – спрашиваю севшим голосом я.
- Да. Спокойно. Приятно. Но…

Не так, как было с ней.

Я понимаю.
Я вылечу, я постараюсь исцелить ту сплошную рваную рану, которая у тебя в том месте, где должен быть маленький гладкий комочек – сердечко. Я буду слушать все твои воспоминания, буду спасать каждый раз, когда ты вздумаешь порезать себе вены или наглотаться таблеток, как это уже было. Я буду рядом, пока ты сам меня не пошлешь. Или пока не полюбишь.

Люблю твой тихий выдох, когда я прикасаюсь к ремню твоих джинс. Люблю пухлые, теплые губы, на которых тонкой горечью застыл вкус дорогого табака. Я схожу с ума, когда ты произносишь моё имя, проходя на ощупь в глубину темноты спальни. Обвивая руки вокруг моей шеи, ты прикусываешь губу, пока я стягиваю с тебя тонкий шарф.
Когда ты нежно прогибаешься в пояснице, сжимая в ладонях простыни, я люблю проводить по твоей спине кончиком большого пальца, прочувствовать всё тепло кожи, прислонившись к тебе и ласково потеревшись щекой о твою щеку.
В хриплом, с горчинкой, стоне я слышу слоги своего имени. И ранним, темным, зимним утром я тебе первому говорю «привет», понимающе глядя на тебя и перебирая пальцами шелковые черные пряди.

Я каждый вечер сижу у тебя дома и повторяю, что ты должен жить настоящим, ты должен смотреть в будущее. И что эту мертвую любовь пора давно отпустить.

Позже в том же рюкзаке на самом дне я нашел стихи, которые ты написал еще до создания группы. Стихи для неё. Придет время, и ты сам их перечитаешь, а я предложу наложить на музыку.

Ты ведь от неё зависишь, эта любовь – твой прозрачно-розовый сладковатый героин.
А я понимаю и пытаюсь вылечить того, кто три года сидел на наркотиках.