Очередное творение...не оправдывет ожиданий, сонтанно, сбито в кучу, но то, что вышло)
Мы смотрели на восход…
Пейринг: the GazettE( Reita/ Aoi) элементы( Aoi/Uruha, Ruki/Reita)
Фоновая мелодия: Hyde and Gackt Orange no Taiyou
От Автора: Писалось в пол шестого утра, пусть с несобранными мыслями, но с рассветом.
Размещение: Где хотите. Только указываем автора
Мы смотрели на восход…
На этот прекрасный оранжевый свет…
И мы чуть не плакали…
Ведь это было наше прощание…
***
Не мог вернуться домой. Не мог выносить твоих криков…ты умолял меня простить, бросался в ноги, говорил, не будет больше ,не будет такого…говорил, что любишь меня. Не мог увидеть на твоих прекрасных глазах слёзы. Не мог простить твою измену.
И только выбежав из здания студии, натолкнулся на Ао.
--Аки ты…
--Он больше не мой…Я не прощу…
И вместо требования полного рассказа, прозвучало лишь тихое:
--Поехали на море…
***
Я сидел на песчаном берегу и смотрел на волны. Накатывает одна, другая.
Глупый, глупый я. Я думал, он любит меня, мы будем вместе, думал, что у нас есть будущее, мечтал. А ведь реальность такова: я ничего не стою. Ни для него, ни для кого-то ещё. И можно стараться заглушить как-то эту боль, но всё временно. Сигареты, алкоголь…глупый способ убить себя, медленный и утомительный. А боль вернётся. Вернётся, ведь он был так дорог мне.
На какой-то миг всё в голове перемешалось. Тот день, чувства, мысли…
А потом снова волны…
-- Теперь, лучше, да?
--Да…
Аой опустился рядом со мной.
Он смотрел в небо…лучи заходящего солнца падали на его лицо, отражались в его глазах.
--Аой…
--Что?
--Мы можем остаться до рассвета?
--Да.
***
Дома. Стены, давящие на меня, стены, напоминающие о тебе. Такие, ещё совсем недавно любимые и родные…а теперь чужие, ровным счётом, как и ты.
--Рей! Я волновался…
Руки сделал попытку обнять меня, но я его отстранил.
--Ты мог бы позвонить…
--Ты тоже.
Я направился в ванную.
--Зачем ты так со мной?—тихо произнёс Руки.
--А ты? –я обернулся.
В его глазах уже стояли слёзы. Господи, нет, не надо, за что мне это? Лучше бы меня здесь не было…Ведь я же люблю. Люблю его так же сильно, как и раньше, почему же я не могу простить? Ведь многие прощают такое. Ведь если любишь, разве одна измена много значит?
Да. Значит! Ведь это значит, что он меня не любит. Ведь это предательство.
Ведь это так больно…если бы он только знал, как это больно. Если бы он только знал, что я всю ночь плакал тогда. Если бы он знал, что я чувствую себя таким…таким ненужным ему, обманутым…разочарование? Да, ведь он же умеет любить, умеет любить чисто, без лжи, он ценит доверие, он знает цену любви…
Если бы я только знал, как ему больно…если бы я только знал, что он раскаялся, что я для него много значу, я бы…я бы всё равно не сумел простить.
--Я пойду.
Я развернулся и пошёл к двери.
--Нет, не уходи! Прости, прости меня!
Он упал на колени передо мной. У него дрожали руки, он плакал и отчётливо шептал:
--Прости…прости…прости…
В моих глазах предательски заблестели слёзы, я нервно сглотнул.
--Почему ты не можешь простить?...Ведь…ты любишь меня?
--Да. Люблю. Но не могу…я сам не знаю, почему. Может слишком сильно люблю?...
Я поднял на него глаза.
Бедный, бедный мой Руки! Мой…откуда же это мой.
Он бледный, он тоже не спит по ночам, на нём лица нет. Я бы притянул его к себе, взял на руки и отнёс бы в постель. Прилёг бы рядом, шепнул бы на ушко «Я тебя люблю» и смотрел бы на него, мирно спящего…Но есть одно весьма веское НО.
НО заключается в том, что я бы сделал это со СВОИМ Руки, а не с этим…он принадлежит не мне…
--Это ничего не значит…
--Значит! Сам ведь видел, как ты ему отдавался! Ведь видел же!
--Это была не любовь, а страсть…
--А мне плевать, что это было! Потому что, у нас с тобой тоже не любовь…она должна включать в себе верность ,не так ли?
Он робко попятился назад, давая мне дорогу.
--Прощай, Така…
Я вышел, закрыл за собой дверь, а сердце моё разорвалось на части, когда я почувствовал, что он вновь упал на пол и заплакал. А потом жалобно позвал: « Рей»
И это терзало мою душу, врезалась в мысли…
Я вышел из подъезда. От холодного ветра, всё немного уложилось в голове, мысли посвежели.
Что же теперь?
В голове крутился лишь один ответ: на море.
***
--Ты снова здесь?
Я вздрогнул и обернулся на знакомый голос.
Аой стоял рядом со мной. Спокойный, как и всегда.
Было уже около двух часов. Солнце светило, но тепла ещё не давало. Это начало марта, только начало…а сакура зацветёт в конце…может тогда, тогда она вылечит мне сердце.
«Сердце можно вылечить только тому, у кого оно есть»…
А у меня? Есть ли оно у меня?
Все мои девушки, от первой до последней, в день расставания говорили, что я бессердечный человек, и я не умею любить.
--Бьётся.
--Что?
--Сердце. Твоё сердце, Аки…
А волны всё накатывают и накатывают…врезаются в скалы, разбиваются и беззвучно стонут.
Поворачиваю голову. Аой всё ещё рядом, задумчиво уставился куда-то вдаль.
Что же…его тревожит?
--Зачем ты здесь, Ао?
--Хочу умереть.
Умереть? Что за чушь он несёт? Да нет, нет же, это ведь наш Ао, наш милый, весёлый гитарист, с которым никогда не соскучишься, с которым мы через столькое прошли.
Но видимо, Юу не шутил. Он поднял свои глаза на меня и не отводил их. Он смотрел прямо ,решительно и серьёзно, а ещё…
--Я устал. Я так устал, Аки. Я ведь…я ведь уже достаточно любил и ненавидел. Достаточно смеялся, достаточно плакал. Теперь же, моя жизнь пуста. И я хочу умереть.
Хотелось кричать, хотелось вцепиться в него и не выпускать, хотелось плакать, хотелось обозвать его дураком, идиотом, но я просто молчал.
--Видишь, пристань…Я думаю, сделать это там…хочу полюбоваться своей кровью, растворяющейся в воде…--Юу горько усмехнулся.
Бред…бред…бред…
--Аой, прекрати! Что за чушь ты вбил себе в голову?!
--Это не чушь. Я уже всё решил.
--Но…
--Не смей осуждать меня, Акира. Я не осудил твой выбор в отношеннии Руки, не осуждай и ты меня…В любом случае, я не отступлюсь.
Я сдался.
--И когда? – еле выговорил я и посмотрел в его глаза.
--Завтра.
И снова лишь волны…
--Я бы хотел…попрощаться с тобой.
--Сколько тебе нужно?
--Неделя. Дай мне одну неделю.
--Нет.
--Пожалуйста, ради нашей с тобой дружбы. Ради всего, что у нас было, дай мне хотя бы неделю, чтобы попрощаться…
--Хорошо. Но только неделю.
Вот так и началась та самая неделя, в которую я должен был проститься с близким человеком…
***
Удивительно, какой я эгоист. Я, ослеплённый своей любовью, поглощённый в свои проблемы, не замечал, что мой друг медленно умирает и пытается ускорить этот процесс сам.
Я понял это, когда зашёл в его квартиру. Разбросанные по комнате исписанные листы бумаги, гора пустых бутылок от вина, бренди, виски, мартини…
--Прости, Акира, я надеялся сегодня прибраться, чтобы не оставлять после себя такой свинарник. –Аой виновато улыбнулся.
Хватит говорить о том, что будет после того…хватит…
Я, сдерживая подступающие слёзы, как можно веселее сказал:
--Давай уберём здесь всё.
Ао кивнул.
Я убирал с письменного стола чашки, когда заметил небольшой листочик бумаги, но котором знакомым подчерком было написано: «Аой, это ошибка, прости».
Я посмотрел на Аоя. Он ставил книги на стеллаж.
Я вновь вернулся к листику.
Этот подчерк я всегда узнаю. Привычка не подписывать тоже хорошо известно. Привычка сообщать всё кратко, без лишних слов, делая лишь намёк.
Уруха.
Что же это за слова? Что за…
--Рей?
--Что?
--Знаешь, я тут подумал, давай сходим куда-нибудь, я вызову на завтра горничную, и она всё тут уберёт.
Я кивнул.
Мы вышли из квартиры. Аой запер дверь.
В кармане моей куртке едва слышно шуршал маленький листик бумаги…
***
А кто же, кто же сомневался, Аой, что куда-нибудь не будет баром?
Хотя ты бы мог остановить свой выбор на чём-нибудь получше.
Но неважно.
Мы сидели вдвоём у стойки, ты пил виски, я же просил воды со льдом.
--Аки…
-- Я за рулём, Аой-сан.
Молчание. Аой попивал свой виски. Это был уже второй.
--Рано меня хоронить…
--Что?
--Ты слышал! Прекрати это! Я не хочу, не хочу, чтобы ты был таким! Я хочу, чтобы ты шутил и смеялся, напивался в стельку так, что даже не мог бы вспомнить номер вызова такси! Хочу, чтобы ты называл меня идиотом, дураком, придурком! Хочу, чтобы ты выкрикивал всякие глупости! Хочу услышать твоё это «Рооооок!», которое меня так бесит, ты не представляешь! Не хорони меня раньше времени, не сиди такой кислый и угрюмый! Улыбнись!
Что, что он себе позволяет? Решил умереть и у него ещё хватает наглости…
--А потому, твою мать, что ты дорог мне! Я не могу смеяться и улыбаться, зная, что через неделю тебя не будет со мной, зная, что ты умер! Ты столько всего сделал для меня! Я не могу, просто не могу радоваться, я не хочу прощаться с тобой! Юу, неужели ты не понял: ты дорог мне, да и не только мне! Руки, Кай, Уруха…
На Урухе я запнулся ибо поймал на себе печальный взгляд Аоя.
--Так что, прояви благодарность и не заставляй меня улыбаться. Ты слишком дорогой для меня человек. –закончил я.
Юу снова наполнил бокал.
***
Юу был пьян. Я вёз его на своей машине, к себе домой.
Он упрямился, поднимаясь по лестнице, хотя он бы упрямился и будучи трезвым.
Мы ввалились в квартиру.
Закрыл дверь. Аой грохнулся на пол и рассмеялся.
--Ты чего?
--Когда я последний раз был в твоей квартире?
--Не помню…
-- Я тоже не помню….помню только, что тогда мы напились и заснули вот здесь, в прихожей. А утром пришёл Руки и жутко испугался…
Я хотел засмеяться. Но вспоминая то, как потом извинялся перед Py, как прижал его к себе и пообещал, что больше не буду напиваться. Да, блин, вот сегодня тоже не выпил.
Я помог Аою подняться и мы вошли в гостиную.
--Аки, давай…--Аой притянул меня к себе.
Сердце ёкнуло. Последний раз был с Руки. Когда? Давно. Уже очень давно.
--Аой…
--Это не будет ничего значить. Меня уже скоро не будет…
И действительно, что я теряю? Руки изменил, я изменю и может тогда мы станем квитами?
***
Согласился. А вот зря.
Нет, всё было прекрасно.
Даже слишком.
Не надо было. Как же больно мне будет, когда его не станет….
Я сидел на кровати и смотрел на Ао. Красивый…близкий…не хочу его отпускать.
Я погладил его по щеке. Нежный…
На полу валялась моя куртка. Я поднял её и из неё выпала записка.
Что же случилось? Что же было?
Уруха всегда всё мне рассказывает, но может, я опять что-то упустил?
--Рей, ты в порядке? – сонный голос Аоя заставил меня вздрогнуть.
--Да. Всё в порядке.
--Отлично. Сколько сейчас?
--Полвосьмого. Ты устал? Поспи ещё, если хочешь…
--Нет. Я не хочу отнимать у тебя время. Одна неделя, помнишь?
Внутри что-то сжалось и я с великим усилием кивнул.
--Я в душ.
***
Куда можно пойти в Токио? Вариантов множество.
Но мы почему-то остановились на этом парке.
Тихом и спокойном.
Мы шли по дорожке, ведущей на мостик, раскинутый над небольшим декоративным озерцом.
Аой одной рукой обхватил меня за талию и аккуратно притянул к себе.
Мы стояли посередине мостика.
Я опустил глаза и увидел в озерце наше c ним отражение.
Горячие капли одна за одной скатывались по моему лицу.
--Аки, ты чего?
Аой развернул меня лицом к себе.
Я хотел улыбнуться, но не мог остановить слёз.
Он обнял меня, прижал к себе, успокаивающе гладил мои волосы.
Чёрт, со мной такое случалось только раз в жизни.
Тогда, я был ещё маленьким. Мама, уставшая, пришла с работы и ей предстояла ещё куча дел дома.
Я вертелся у её ног, желая хоть как-то помочь, но я был ещё маленький и всё это было мне не по силам. И тогда я расплакался. Мне было жалко маму, но ещё больше я злился на себя из-за своей беспомощности. Мама удивлённо смотрела на меня. А бабушка подошла ко мне и погладила меня по голове.
«У тебя большое сердце, Акира. Ты способен сострадать всем и каждому. Ты умеешь понимать, ты чувствуешь людей. Не утрать это». – сказала мне тогда она.
Сейчас, уже взрослый, я вновь плачу, ощущая неминуемую утрату. Снова эта беспомощность…
Вот уже накрапывает дождь, а из моих глаз всё ещё течёт свой «дождь» солёный и горячий.
--Аки, пошли куда-нибудь спрячемся…а то промокнем…
--Нет, поехали лучше…домой…
Я не смог вести машину: тело пронзила дрожь.
Ао снял себя куртку и укутал меня. Повёл сам.
Он ведь наверняка понимает, что дрожу я не из-за дождя.
А из головы всё не выходит то отражение…мы с ним, стоим вместе, он меня обнимает…
Я нервно всхлипнул.
***
Юу набрал мне ванную и вышел.
Я залез в горячую воду, и, не смотря на то, что тело согрелось, чувства ко мне не возвращались.
Поэтому просто сидел, тупо уставившись в стену, выложенную плиткой.
Чего я не видел? Живу здесь уже лет пять наверное.
Ао зашёл и сел на край ванной.
Я даже не взглянул на него.
Он протянул руку и провёл ей по моему лицу.
--Не надо, Аой.
Я откинулся, прижавшись головой к холодной плитке.
--Прости, зря я согласился, тебе было бы намного легче…
Он встал и покинул ванную.
«Акира, ты идиот». –ругнулось что-то во мне.
Пусть так.
Прощание действительно невыносимо. Сегодня я расплакался, сейчас вот ругаю сам себя, что дальше?
***
Он сидел откинув голову назад, с бокалом в руке.
Глаза выражали пустую печаль.
--Юу, ты прости. За сегодня. Я веду себя так…тебе следовало бы сдать меня куда-нибудь, а то становлюсь неврастеником.
Аой сменил положение, и теперь его глаза растерянно смотрели на бокал в его руке.
--Ты не неврастеник. И не сходишь с ума. Ты хорошо чувствуешь людей, хорошо чувствуешь чужую боль. Я знал это и должен был принять во внимание…
Он сделал глоток.
Я подошёл к нему и обнял:
--Я так устал Юу. Был тяжёлый день. Если ты не будешь спать, я тоже не буду, не хочу время терять.
Аой рассмеялся.
--Нет уж, пошли спать.
Он поднялся, улыбнулся мне.
Это была ещё одна ночь. Ночь, когда мы оба притворялись, что спали, но на самом деле просто наслаждались присутствуем друг друга. А я, прижавшись к тебе, дышал тобой.
***
Мы провели начало дня в моём доме, а потом Юу предложил поехать к нему.
У Аоя очень просторная квартира. Такой вот он человек, любящий свободу. Мысли там перемещаются по всем комнатам, спокойно, не сталкиваясь и не спотыкаясь друг от друга.
Уборку там уже закончили.
--Прости, я плохой хозяин…--виновато начал Аой, но я его перебил.
--Всё в порядке. Не страшно.
Да, не страшно! Будь любым хозяином, только будь со мной!
***
Утром мне пришлось отлучится: неожиданная фотосессия. У меня их давно не было и менеджер решил разнообразить череду Руки и Урухи.
Я же отнекивался, как мог.
--И не думай, Рейта!
--Я басист, а не…
--А я менеджер, а не нянька! В восемь жду тебя. Не опаздывай! Не обсуждается! Мы взрослые люди, у каждого из нас свои обязанности! Это фотосессия – твоя обязанность.
--Почему Руки не может пойти?
--Потому что у него их уже было шестнадцать за месяц, а у тебя ни одной.
--Я могу сходить на другую…
--Нет! Как ты сам сказал, ты басист. Вот и иди, это твоя работа. Да все уже наверное подзабыли, как ты выглядишь, нужно появиться!
«А всё равно мне, кто там меня помнит!!»--подумал было я, но тут Кога-сан выдал такое, что заставило вздрогнуть:
--Ты часть этой группы. Ты не можешь просто уйти, не можешь подвести стольких людей.
--Хорошо.
Нет, не могу, не могу подводить.
Я и забыл, что есть ещё кто-то, кто верит в нас, в нашу сплоченную группу. На самом же деле, мы раскололись, мы теперь чужие…родной намеренно уйдёт от меня…
Не стоит приносить лишние огорчения.
--Аой, мне сегодня на фотосет, это займёт наверное весь день, может ты мне его компенсируешь?
--Я подумаю.
Я побежал собираться и только у двери, тихо прошептал:
--Люблю тебя.
***
Фотограф наверняка желал видеть Уруху или Руки.
Я же ко всему был просто деревянным, думал не о том.
У меня заболела голова, мне предложили какую-то таблетку, но я терпеть не могу этих химикатов. Уж лучше головная боль.
Как бы там ни было, а несколько удачных снимков вышла, и я закончил даже раньше, чем предполагал.
--Ну что, Рейта-сан, благодарю за работу.
--Это вам спасибо.
Я переоделся, смыл с лица тону ненужного( а может по мнению фотографа и гримёра нужного) слоя косметики.
Только подводка размазалась и потекла тушь. Я посмотрел в зеркало и вспомнил, как заплакал при Аое.
Боль в голове нарастала. В глазах начало темнеть и я уцепился за край раковины.
Страх, не больше чем просто страх.
***
Я сунул выдаденные мне Аоем ключи в карман куртки, от чего она потяжелела и позвякивала время от времени.
Лифт работал, но я предпочёл подняться по лестнице.
Это тоже напомнило детство. У бабушки всегда были проблемы с сердцем, но она никогда не пользовалась лифтом, где бы ни была.
Как-то раз мы поехали в гости в Йокогаму.
Мамина подруга жила на седьмом этаже многоэтажки.
Бабушка пошла по лестнице и я, привыкший к её обществу, пошёл за ней. Мы поднимались, и я устал да и отставал от бабушки. Она при этом рассказывала мне какую-то сказку, чтобы мне было интереснее подниматься.
Когда мы добрались –таки до седьмого этажа, она назвала это моей маленькой победой.
«Многие люди страдают фобией, бояться высоты, некоторые просто ленятся, но ты должен научится побеждать всё это. И не должен бояться».
А я вот боюсь.
Позволяю страху завладеть мною, перестаю делать усилия и возвышаться над собой. А ведь с детства меня приучали к этому.
Вот и этаж Ао.
Я тихонько открыл дверь.
И сразу почувствовал присутствие третьего.
***
Сенсити́вность, сензити́вность или чувстви́тельность (лат. sensus — чувство, ощущение) — характерологическая особенность человека, способность его ощущать, различать и реагировать на внешние раздражители. Количественно различают повышенную и пониженную сенситивность (чувствительность).Различают также физическую и моральную чувствительность.
Хотелось пулей вылететь отсюда, услышав этот голос.
Хотелось вновь расплакаться, поняв, что лишний я, что любит то Аой другого человека…мне не чужого…
А я так…всего лишь фарс…
Вместо же всего этого, меня хватило лишь на то, чтобы закрыть дверь и спуститься вниз.
На пятом этаже я вызвал лифт. Голова снова заболела, меня подташнивало, ноги подкашивались и я чуть не грохнулся, но удержался.
«Ты умеешь понимать, ты чувствуешь людей»
«Ты хорошо чувствуешь людей, хорошо чувствуешь чужую боль».
Эта чувствительность сыграла со мной злую шутку.
Я, к вашему сведенью, ещё и остро ощущаю свою боль!
Вышел из подъезда.
***
Три часа бесцельно бродил по городу, надеясь найти себя, но я уже давно утерян.
***
--Привет, Аки…
И всё?
Я кинул на чайный столик ключи и намеревался покинуть квартиру, но Аой остановил меня у двери.
--Объясни, что случилось?
--Это ты объясни. – к моему удивлению мой голос оказался холодным.
Молчание.
--Я приехал сюда в час. –тихо произнёс я.
--И?
--И у меня знаешь ли есть ключи!
--Ну и?! Застал ты меня с Урухай и что дальше?
--Ничего.
Снова пауза.
--Так вот в чём дело…Рей, ты не различаешь чувства…думаешь, что любишь? Нет же, это чистая привязанность, ты просто ощущаешь грядущую утрату и вот…признай, ты вообще любить не умеешь. К Руки ты был просто привязан, а когда он предал тебя, ты его оставил. Ты не умеешь любить.
Я сделал шаг к двери. Он пропустил.
--Я люблю, Аой, я люблю тебя. Ты прав, в случае Руки, это была скорее привязанность. Но в отличие от тебя, он хотя бы раскаивался, что предал меня. Ему тоже было больно. Ты же, как человек неспособный ощущать чужие чувства, не знаешь ничего о боли. О боли, причинять боль другим. Там сердце, знаешь? – я указал рукой на левую сторону груди. –Знаешь, как оно работает? Прошедшая по большому кругу кровообращения кровь, утратившая кислород и насыщенная углекислым газом, попадает в правое предсердие через полую вену. Сокращаясь, предсердие выталкивает кровь через трёхстворчатый клапан в правый желудочек. Он же, сокращаясь в свою очередь, нагнетает кровь через лёгочную артерию в лёгкие. Здесь капилляры поглощают из крови двуокись углерода и заменяют её кислородом. Поле этого свежая, обогащённая кислородом кровь попадает из лёгких в левое предсердие через лёгочные вены. Из левого предсердия насыщенная кислородом кровь через митральный клапан перекачивается в левый желудочек. Здесь происходят сильные сокращения сердечной мышцы. Из левого желудочка через аорту кровь нагнетается в большой круг кровообращения. После путешествия по телу она вернётся сердце, и цикл возобновится. Так вот, Аой, я знаю, как работает то, что закрыто тобой от меня, а ты не знаешь ,как работает моя душа. Так что, не тебе судить о моих чувствах.
Я вышел из квартиры.
***
Должен был быть последний день…я поехал к морю…
Я вновь сидел на песчаном берегу…казалось, всё вокруг напоминает Ао. Может, он уже там, лежит мёртвый под тихое шуршание волн.
Может он уже давно чувствует его...море…
--Я знал, что ты придёшь попрощаться…
Аой опустился рядом со мной.
Он смотрел в небо…лучи заходящего солнца падали на его лицо, отражались в его глазах.
--Аой…
--Что?
--Мы можем остаться до рассвета?
--Нет.
Нет, я не отпущу тебя. Пусть ты не веришь в мою любовь.
А мы смотрели на восход…и из моих глаз текли слёзы счастья…ты обнял меня и шептал что-то…