а она бегала и кричала: "педерасты! педерасты!".

а она извивалась в судорогах и в недоумении пыталась засунуть капли крови с пододеяльника обратно в легкие.

 

 

а потом кто то включил этот ужасную медицинскую сирену помощи, а они стояли и тыкали пальцами в чьи то легкие. и кто то выстрелил. как оказалось, в Ленца. а непонятного возраста человек в очках так сильно вздрогнул, что наверное весь мир покачнулся.

и собака. собаки ведь не умеют понарошку. собаки умеют взаправду. собаки сильно верят. особенно такие собаки.

 

а они в луче единственного , пожалуй, в этом мире света смотрят так, что хочется либо глупо улыбаться либо провалиться сквозь землю, самоуничтожиться, или стать клубком шерсти.

 

и, думается, это нужно, после продолжительной анастезии, когда все выморозило до полного уничтожения.  очень нужно.  как после комы - заново учится ходить. как после клинической смерти - заново стучать сердцем. как после ожогов - заново чувствовать.

 

и тыкаешься, тыкаешься как слепой котенок. 4 угла, пол и вроде бы потолок. только надо б помягче, как в 22 городской. там где для особо любознательных. чтоб порванных тканей поменьше и целых капилляров побольше.