— Возможность выбора дает нам иллюзию, что мы владем над ситуацией. Но на самом деле обстоятельства владеют над нами и выбор уже давно предрешен. По шагу, по бусинке, по капле скапливаются десятки закономерностей, чтобы в нужный момент превратиться в одну случайность.
— Это как? - с усмешкой спросил он, сминая окурок сигареты в пепельнице.
— Ты приехал ко мне. Ты всегда приезжаешь ко мне вечером и привозишь бутылку воды на ночь. Это закономерность. Сегодня у тебя отменилась встреча. Встречи имеют свойства отменяться это закономерность. Поэтому ты приехал на час раньше. Когда ты приехал, я рисовала в альбоме. Я рисую это закономерность. Поэтому горел свет, играла шумная музыка. Ты пришел, мы выпили чаю, ты выкурил три сигареты. В час ты выкуриваешь три сигареты и это, заметь, тоже закономерность. И сейчас ты уйдешь. Я закрою за тобой дверь, поверну ручку замка. Схожу в душ и после лягу смотреть фильм. Это тоже закономерность.
Она говорила четко, громко, словно по монете бросала на пол и те со звоно отскакивали от плитки.
— А теперь предстать, у тебя все-таки состоялась встреча и ты на ней задержался…
— Встречи иногда длятся дольше положенного и это задерживает людей - еще одна закономерность, - заметил он улыбаясь правым уголком рта.
— Именно! - торжественно воскликнула она, поняв, что он вовлечен в ее игру. - Ты выехал позже, попал в пробку. Пробки в восемь вечера подлая закономерность этого города. Пока ты был в пути я закрыла альбом, приняла душ и легла смотреть фильм.
На этих словах она встала со стула, подошла к стене и щелкнула выключателем. Но казалось, что она до него даже не дотронулась, а просто поднесла палец и повелительно махнула им вниз, и выключатель щелкнул сам по себе, покорно опустив голову, повинуясь приказу ее руки. С непривычки в комнате стало темно, только где-то за спиной еле-еле горел ночник, но свет его был таким тусклым, что был не ярче пламени догорающей свечки.
— Видишь? Как обстоятельства изменяют наши решения, - тихо сказала она.
Вдруг все изменилось. Светлая небольшая комната вдруг стала темной и огромной. Узкая полоска оконного стекла между двух гардин перестала быть черной и стала светло-синей. Откуда-то стали появляться звуки: шум вентилятора, уличные голоса. Она подошла к нему, встала напротив. Теперь кожа ее казалась практический черной с золотым отливом. Ее большие глаза смотрели прямо на него, влажные, блестящие. Будто только что сораварнные, и вымытые в холодной воде, крупные ягоды черной смородины на белом фарфоровом блюдце. И с невероятной силой его вдруг потянуло к ней! Он пытался уловить ее запах, услышать ее дыхание.
— Видишь, как все могло бы быть, если бы обстоятельства сложились иначе? - она гороврила почти шепотом, делая короткие паузы между словами.
Они и раньше оставались наедине. Он думал о ней, прикасался к ней, хотел ее. Но не так как это было сейчас. Его тянуло к ее губам с какой-то неверояной силой, магнитом, минусом на плюс!
— Сейчас ты хочешь остаться, а тогда бы ты хотел уйти, - говорила она тихо, - Выключатель - повелитель человеческих судеб, - послышалась насмешливая нотка в ее голосе, - темнота отлично скрывает румянец смущения.
Она появилась откуда-то из темноты, бесшумно, плавно. Темнота очерчивала конур ее лица, шеи, плеч. Он видел как она улыбается, как взволнованно и глубоко она дышит.
Доля секунды и ее горячие губы прильнули к его рту.
Сейчас он не уйдет, а тогда бы - ушел.