Почему-то именно сегодня, в эту транзитную ночь, в совершенно пустом и тихом аэропорту Окленда мое сердце сжимается, словно апельсин в соковыжималке. И во рту такой непереносимый приступ горечи, будто я жую ватную апельсиновую корку. Отвратительное чувство пустоты, будто вырвали все мои внутренние органы, и в животе зияет огромная дыра.
Набегами, будто пенные волны, меня обдает холодная вода воспоминаний. И эта пена шипит, стрекочет гремучими змеями. В каком-то непроизвольном порядке, перемешенные во времени и местах, в памяти всплываю отдельные события или картинки. И вроде бы как-то тепло от этих воспоминаний, это те самые моменты, которые я сталась сохранить, запоминая каждый звук, запах, свет, цвет и оттенки. Это так было важно для меня, до кожного зуда, до скрипа в венах. А теперь вдруг это причиняет невыносимую боль, будто ожоги.
Я бы хотела об этом кому-нибудь рассказать, но ведь для них это не будет иметь такую же значимость, как для меня. Эти мгновения из прошлого, эти доли секунды, эти моменты между одним выдохом и вдохом, этот один глоток собственной слюны в пересохшем горле.

Я. Сижу на стуле, обтянутом синей тканью. Передо мной стол с включенным компьютером, свет от монитора падает мне на лицо. Слева от стола кресло, разложенный расправленный диван, стена с окном, через занавески светлеет северное небо белых ночей. Открыта балконная дверь. За моей спиной длинная «стенка», в ее шкафах посуда, книги, наглухо закрытые двери с бельем. Справа от стола еще кресло и стена с дверью. В двери прозрачное рифленое стекло, белый свет из кухонного окна преломляется в стекле и оно похоже на мутную озерную воду, взъерошенную ветром. На улице невыносимое северное лето. Невозможно спать из-за жары, белых ночей и комаров. Через несколько лет в это время умрет мой отец, но я этого еще не знаю. Я вроде бы счастлива. Жду человека, который пропадает у друга. Прислушиваюсь к шагам на лестнице, и мне все кажется, что вот-вот шелестя лепестками, заскрипит дверной замок и откроется входная дверь. Время близится к утру, а я все не могу уснуть. 2003 год.
Я. Северная Индия. Битком набитый автобус несется где-то в черной ночи. В окна заглядывают звезды и блестящие, от света фар, глаза коров, которые почему-то стоят у дороги. Люди в автобусе спят и поэтому тихо, и слышно как колеса царапаю асфальт. Вокруг сильно пахнет сладкой мятой, корицей и перезрелыми бананами. В окна влетает ночной ветер, он шевелит пряди на висках и затылке. И холодной струйкой стекает по шее за воротник. Его прикосновения так нежны, как шелковый шарф, как поцелуи. Иногда я открываю глаза, в поисках дорожных указателей, чтоб узнать сколько осталось километров до пункта назначения. Хоть бы как можно дольше! Мне так хорошо! 2012 год.
Я. Тюмень. Мы сидим на кухне. За окном март. Пахнет талым снегом. Тяжело дышать, воздух очень влажный и будто холодными капельками оседает на легких. Время около трех часов ночи. Кальян. Зеленый чай в чашке распустил бутоны своих огромных листьев. Через прозрачное стекло преломляется тусклый свет и светло-зелёные блики улыбками падают на бежевый стол. Город спит. Жемчужным ожерельем горят фонари объездной дороги. Так тихо внутри меня. Так сладко. 2011 год.
Москва. Садовое кольцо. Я стою у перехода возле здания МИДа. Август. Три часа ночи. Мы огромной компанией, человек в 10 гуляем по столице. Желтый свет московских огней, горячий воздух, пахнущий асфальтом. Это то самое ужасное лето, когда в адской жаре горели торфяники, и вся Москва задыхалась в сером густом дыму, и лишь ночью было хоть как-то возможно дышать. 2009 год.
Сумерки. На глаза давит надвигающаяся темнота, рассеянный свет. Мы сидим в лесу. Тонкие деревья, мягкая, теплая утоптанная трава на земле. Теплый ветер, обволакивает будто кисель, над головой шелестят деревья, переплетаясь тонкими, ломкими ветками. Нам предстоит проехать 300 км, это займет у нас ровно 4 часа. Сейчас привал. Косячок и в путь по ночной магистрали. Южная Индия, 2012 год.