Сегодня ровно 7 лет, как в моей семье появились Аня и Антон. С тех пор многое изменилось. Когда Валентин знакомил нас, Аня осторожно спросила обязательно ли называть меня мамой. Тогда она дрожала от страха, что я отвечу "да" и пряталась за брата, который смотрел на меня взглядом свежемороженой рыбы. Ему было все равно. После аварии он не разговаривал и вообще слабо реагировал на окружающих. Впрочем, я мало чем отличалась от него в тот момент. Стыдно сказать, но мне тоже было все равно. Это было связано с другими, своими причинами. В тот день мы так и не познакомились, хотя и начали жить под одной крышей. Наше знакомство началось двумя неделя позже, когда я неизвестно зачем вышла ночью в гостиную. Там, в темноте, за плотно закрытыми портьерами, Аня тихонько натренькивала что-то на гитаре, а Антон танцевал... Его фигуру было практически невозможно увидеть глазами, но я неожиданно увидела нечто большее, чем движения. Как я уже говорила раньше, Антон совершенно не разговаривал. Проблем с голосовыми связками не было, но шок был так силен, что он при всем желании не мог выдавить даже мычания. А тогда, в том танце 11-летнего мальчика я увидела крик, слезы, страх и одиночество. И это было так сильно, что я разрыдалась и бросилась их целовать. Так они вылечили меня. А вот на излечение их душ ушло гораздо больше времени.

Первой на контакт пошла Аня. Она довольно быстро справилась с шоком, приняла меня (она вот уже 4 года, как называет меня мамой), но всегда была очень самостоятельной. Хоть по возрасту она и младше, ей всегда нравилось опекать брата, быть его доверенным лицом, самым близким и надежным другом.
Антону же было вполне привычно в своем "коконе". Он убедил себя, что кроме сестры ему не нужен никто из людей, а говорить можно и при помощи танца. Тем более, что сестра его всегда понимала. Нам всем понадобился целый год, чтобы вернуть его к людям. А вот потом они стали взрослеть и очень сильно меняться.
Ане прежде конечно нужна была наша поддержка и желательно одобрение, но ее устраивало и молчаливое согласие, а вот сейчас надо как можно громче и энергичней высказывать свое мнение, громко хвалить или ругать. Конечно, здесь не обошлось без влияния университетской среды - там поощряется активный как диалог, так и монолог. Но я склонна считать, что только сейчас начал проявляться ее настоящий характер. Любое событие она воспринимает очень близко и бурно. Но все это бурление - лишь пена, под которой скрыта маленькая девочка, которая отчаянно боится повзрослеть и стать само-стоятельной. Она боится оказаться самой (одной). Обычно это проходит в подростковом/переходном периоде, но у нее он видимо еще длится.
Антон же с каждым годом становится все более независимым. У него, некогда ужасно замкнутого, сейчас огромное количество друзей, он научился выступать перед публикой и он все реже прибегает к нашей помощи, все стремится решить сам.

Но при все при этом, я бесконечно благодарна Богу, что они есть в моей жизни. Они мне столь же родные, как и дети, которых я родила и они также сильно и безоглядно любят меня и доверяют. Я в этом уверена! ...хочу быть увереной...