Недавно я наткнулся на интересную мысль. Читая одну англоязычную книгу, связанную с проектом Edge (может быть, вы слышали о нем), я увидел, что американские ученые крайне озабочены проблемой существования/отсутствия Бога, а точнее – спором эволюционизма и креационизма. Насколько я слышал, у нас в стране тоже были некие попытки поставить в школах курсы религиозного воспитания, в чем не было бы ничего плохого, если бы это делалось умно и осторожно. Но мы сегодня поразмышляем не о российском образовании. Мы попробуем вклиниться в спор эволюционистов и креационистов и посмотрим, есть ли у данного спора основания или они давно уже утратились.

Первое, что нам следует сделать, это познакомиться с участниками. В красном углу у нас креационизм, представленный на современной дискурс-арене представителями монотеистических религий адамического толка (иудаизм, христианство, ислам). Эта точка зрения стара, ей порядка двух с половиной тысяч лет, если не больше (например, если брать в расчет зорастрийские корни, некоторые взгляды античности и прочее), тем ни менее сама структура религиозного мировоззрения не позволяет сильной гибкости. Мы не знаем, как представляли себе мир люди две с половиной тысячи лет назад, но источники их взглядов остались прежними, создав по пути огромное количество комментариев, толкований и пару-тройку религиозных войн.

В синем углу у нас детище эпохи Просвещения – эволюционная теория. Однако эта «новота» иллюзорна – в действительности идеи эволюции восходят к античности, к именам Фалеса и Анаксимандра, а далее встречаются в Средневековье, но уже в Новое Время начинают активно развиваться в работах Метью Хейла, Карла Линнея и, конечно, Чарльза Дарвина. Хотя современный вид эта позиция примет еще не скоро.

Появление эволюционной теории на арене широких (научных) взглядов неслучайно, а является лишь следствием угасания религиозного влияния на фоне торжества рациональности. Можно сказать, что критики религиозных догм (а какая концепция не обрастет ими за полторы тысячи лет?) в действительности привели к развитию эволюционных взглядов. Но в те времена эволюция не была противоречием творению, а скорее его развитием в ключе новой рациональности. Так Хейл, Линней, Ламарк не был атеистами, напротив, их идеи пытались понять логику Творения. Тем же самым занимался и, например, Исаак Ньютон. Но мы здесь не для того, чтобы примирить эволюционистов с креационистами. Понятно, что их спор и конфликт является лишь войной идеологии научного (прагматического) атеизма против религиозного догматизма.

Видится очевидным, что наука в 19 веке пожелала заменить религию в том смысле, что встала на её роль – уникального принципа объяснения окружающего мира. Естествознание в лице своих наук смогло проникнуть туда, куда человеческий ум не мог войти на практике и был вынужден довольствоваться схоластическим умозрением. Но не стоит забывать, что в Средние Века ученость носили в себе люди в рясах. Монастыри и Церкви были средоточием знания, которое тогда еще только начинало подразделяться на виды. В действительности, избегая излишнего догматизма, свойственного теологам и особо трансцендентальным богословам, можно спокойно сказать, что религиозные доктрина и воспитание были средствами человека познать мир в той же степени, сколько сейчас этими средствами являются светская наука и образование.

Разумеется, между этими социальными общностями пролегает огромное различие – в первую очередь в области задач, поскольку ученые и священники имеют разный смысл своих «профессий» (или практик). Постижение мира с инструментарием естествоиспытателя или математика не входит в формуляр священника – его же задачи, в свою очередь, не изменились с течением времени, но лишь обособились – роль религии всегда была не столько узнавать, сколько объяснять, наставлять и направлять «на путь истинный». Священник – это пастор, а не ученый. И с появлением специальных светских институтов науки священство смогло освободиться от груза постижения мира, который до этого приняло у античных философов. Но вместе с тем утратилась всеобъемлимость влияния религиозной доктрины на ума людей.

Пропустим несколько сотен лет истории, тем более что о ней наши представления весьма ограничены. Возьмем современное состояние мысли. Как наследники СССР, российская система образования хранит в себе атеистический дух. Нас обучали эволюции, а о Боге и Творении говорили вскользь. Конечно, новая волна религиозности (по идеологическим, возможно, причинам) захлестнула население, но я никогда не слышал от людей адекватных, что естественный отбор – иллюзия, а мир был создан за семь дней. Может быть, я просто недостаточно глубоко и хорошо разбирался в этом вопросе с людьми, но данная метафизическая во многом тема не имеет у нас такой остроты, как на Западе. Каким-то интересным образом эволюция и творение уживаются в головах русских людей, по крайней мере, бесконфликтно. И я сомневаюсь, что дело тут в природной склонности подвергать все критике, а Творение мира понимать исключительно как метафору.

Не будем пытаться залезать в причины такого положения вещей, благо объяснить и оправдать можно все, что угодно. Попробуем понять кое-что другое. Чем же на самом деле является наука или религия для бытового человека, не специалиста в этих вопросах? По сути дела они являются в современном сознании одним и тем же – или хотя бы лежат на соседних полках. И религия, и наука занимаются объяснением мира, его логики (или её отсутствия). Но кто из людей, не занимающихся специально астрофизикой, знает подробности Теории Большого Взрыва? Кто наблюдал доказательства эволюции, строение слоев земли, движение воздушных масс? Кто способен понять логику математических моделей реальности и соотнести их с действительным положением дел? Да и есть ли вообще эта связь или наука сейчас занимается тем же умозрением, что и религиозная схоластика?

Для обывателя суперструны ничем не отличаются от ангелов. Кроме, разве что, отсутствия этической приправы. Хотя, если подумать, то мораль, ранее отданную на откуп священству, давно приватизировала правовая система и юридическая наука. Любовь к ближнему – не философский принцип гармонии, а скорее подспудная обязанность.

Мы сейчас не говорим о пользе религии или науки. Понятно, что обе эти системы полезны в своих областях. Но из-за своей полезности и мощи они формируют то, что совсем не в их компетенции – мировоззрение, причем, не просвещенное, а самое что ни на есть дикое, пустое, некритически мыслящее.

Подвергать статистику, теорию, гипотезу сомнению так же полезно, как подвергать сомнению то, что говорят по телевизору или пишут в газетах. Единственная разница в том, что в науке и религии мы не видим и не понимаем, КТО стоит за сценой и чьи интересы представлены в мировоззрениях. Разумеется, искать везде заговоры параноидально, а сомневаться в почве под ногами – шизойдно, но критически важно понимать, что система знания без должной подготовки равносильна незнанию. Поэтому не так важно, чему учить детей – творению или эволюции, если потом заставлять их верить без сомнений и доказательств в то, что человек произошел от обезьяны, или в иную научную блаж, приправленную складной историей.

Повторю еще раз: наука без доказательств или с непонятными доказательствами неотличима от религии. Она дает видимость понятной картины мира, создает чудеса (кто знает, как устроен компьютер или интернет – не из профессионалов?), дает наставления, как жить, но только не учит думать обо всем этом. Легко, конечно, впасть в солипсизм или стереотипность и обвинять школьников современности в тугодумии, но подумайте сами, дорогие непрофессионалы, – разве вы когда-нибудь читали, видели, слышали реальные (а не вербальные) доказательства торжества или хотя бы ощутимого различия науки над религией или наоборот? Своими собственными глазами?