Джек, которого построил дом
Что общего у всех людей на планете, кроме рук, ног и головы? Тот факт, что все мы рождались, и все мы когда-нибудь умрем, а в этот краткий промежуток попытаемся впихнуть разных событий, да побольше. На данном сходстве, которое, кстати, общее и для бурундучков или воронов, сходства не заканчиваются, но дальше в дело ступает такая сложная вещь как общество и его культура.

Как я люблю повторять, человек не выбирает, где ему рождаться, когда и у кого. И хотя задаваться вопросами о фатальности такого процесса он может и не начнет вовсе – этот любопытный факт всегда стоит иметь в виду, когда, избитыми тропами наших жизней, мы подбираемся к очередным трудностям, которые вроде как и не мы устраивали – просто предыдущие жильцы данных событий не вполне озаботились о будущих поколениях. Да, экономика всегда в разрухе, политика в кризисе, а голодающие в Африке не становятся сытыми – это данности, с которыми человеку приходится считаться. И если на глобальные проблемы он может закрыть глаза, то на обеспеченные его семьей и окружением вещи так просто захлопнуть очи не выйдет.

И вроде бы тогда понятно, откуда возникает конфликт поколений – это форменное бегство от ответственности, которую на человека пытаются повесить люди из прошлого, начавшие жить еще задолго до самого человека, и в свое время столкнувшиеся с той же проблемой – наследием ценностей, правил и обязательств. И человек не хочет (да и не должен, наверное) смиряться со своим положением узника собственного имени и всего, что оно обеспечивает. И даже тот факт, что от устойчивости социальных связей зависит само благосостояние человека и его банальное обеспечение едой и жильем – не так важно для слепого юноши, вопящего на всю округу: «Не хочу!»

Наш мальчик Джек в плену собственных родителей, окружения, школы. Банальный случай, с которым сталкиваются все. Рано или поздно, как мы понимаем, время пройдет, мальчик покинет отчий дом, чтобы начать жить свободно и самостоятельно. Или не покинет, как повезет. Но главное не это. Если спросить его: «Чего ты хочешь, Джек?» - он скажет: «Я хочу свободы!».

И словно приняв на себя флер Че Гевары, боец за свободу гордо поднимает взгляд в заоблачные выси. Понятно, что вопрос: «А на что ты тогда будешь жить?» поставит юного мальчика в тупик. Он еще не придумал – важнее процесс, борьба, игра, принцип. Ни перед кем не отчитываться, ходить куда угодно и делать что угодно. Романтика чистой воды.

Пропустим пару-тройку лет жизни нашего юнца. Вот он уже и получил свою свободу – совершеннолетие и прочая ритуальная ерунда остались позади. Он сам выбирает свое окружение, занятия, время, место, состояние, занимается чем угодно. И что же дальше? Получив свою свободу, Джек утратил цель. Теперь он может создать себе какой-нибудь симулякр из тех, что обильно раскиданы по миру: карьера, бизнес, путешествия, собственный дом – прочие идеалы из двух корзин, на которых кто-то нацарапал «иметь» и «быть».

Джек работает, не покладая рук, чтобы обеспечить свой маленький мирок – особенно, если он позволил другим людям войти в него – свою собственную семью, свой собственный дом, который он построил на свои кровные, своего сына, свое дерево – полный набор, полная колода карт. Конечно, он может пойти и по другому пути: предаваться развлечениям, кутить и вести богемно-гламурный образ жизни – это уже зависит от степени несвободы, в которой он ощущал себя раньше. Можно ведь всю жизнь нести на себе груз собственной борьбы и быть вынужденным ей соответствовать.

Но разве вы не чувствуете подвох, который этот мир в любом случае подсовывает нашему герою, не слышите его гнилостный шепот? Джек повторяет свое прошлое, свою борьбу, находясь в этот раз на другой стороне баррикад. Его обманули, подсунув вместо свободы и независимости – общество, чью крышу он должен держать на собственных плечах. Не Джек строил дом своей мечты, а старый дом строил нового Джека на смену старому.

Порочный круг, лабиринт, замкнутый на самого себя. Свобода Джека обернулась его встраиванием в систему социума. Да, это взросление, социализация и воспитание – трансляция ролей и ценностей, без которых мир бы перестал существовать, обреченный каждый раз выдумывать велосипед заново. Это технология воспроизводства скопирована с цикличности природы, с её вечного возвращения.

Любая свобода должна быть ограничена. В той или иной степени. Если этого не произойдет, то будущие поколения лишатся богатств старых. До жизни в лесу может и не дойдет, хотя кто знает. Учиться жить, учиться учиться – значит становится несвободным. И чем больше у человека стремление к независимости – тем лучше для мира, тем лучше для Дома, который раскинул обширную сеть ловушек для любого хитреца. Да, Джек может уйти в лес и построить там себе жилье – так он получит свободу, но ради чего? Одиночество человека приносит ему неудобства лишь потому, что он не может разделить свою жизнь с кем-то, рассказать о важном шелесте трав, показать восход солнца и тем самым наполнить пустоту внутри своей души.

Нельзя жить в обществе и быть свободным от него – гласит хрестоматийная строка из учебника по обществознанию за 10 класс. И прочитав это в 15 лет, Джек не верит, а в 55 уже не знает, как может быть иначе. Смена поколений – это смена ролей. И трагизм свободы в том, что она – технология и должна сопровождаться умелой работой опытных специалистов. И вот романтика уже лишается своего очарования и превращается в хищный оскал пропаганды.

Но подождите. Разве вы не заметили еще один подвох, уже в моих рассуждениях? Ведь как много может скрываться под одной и той же вывеской: «Свобода». Джек попадает в ловушку только потому, что он Джек – и его судьба строить дом. Но стоит только ему перестать осознавать себя Джеком, а Дом – домом, как все меняется. Логическая маргинализация – это способ интеллектуально преодолеть разрыв технологии и идеологии, которая вращает колеса свободы. Да, во сне мы все свободны максимально, да, в своем уме я могу вращать колеса десяти миров, как мне будет угодно – и да, в творчестве я могу открыть собственную реальность с собственными правилами свободы. Но этот закрытый мирок квартир и чердаков, о котором все знают – должен так же подвергнуться эшелонированному улучшению – и вот уже свобода самоопределения, космополитики, права, веры, духа – превращается в истинную свободу чести, разговора, модернизма, действия, даже бунта – ту самую свободу, в которую верили – и которую обрели – Кандинский и Малевич, которую хотел узнать Маяковский и Циолковский. Смекаете? Свобода начинается со свободы ОТ, а заканчивается свободой ДЛЯ – и в этой экзистенциальной истине нет ничего сверхъестественного. Просто каждый из нас должен создать хотя бы одну по-настоящему новую и значимую вещь, смысл, идею – и воплотить её в реальность. Найти единомышленников – словно бы каналы сбыта – и людей внемлющих – словно бы потребителей. А потом научить этому других.

Но следует помнить, что пока конвейер вращается – Джеки будут производится.