Вместо письма

Приходится признаться, что все далеко не безупречно. По какой-то не вполне понятной причине я начал замечать изменения, которые нельзя списать на осень, неумолимо приближающуюся (что, наверное, в целом хорошо) или на отсутствие занятий. Это больше не та романтизированная пустота, которой можно поклоняться и петь песни, не то одиночество, что восхвалял Ницше, да и я сам под влиянием некоторых персон. Даже частично освободившись от давления социальных обстоятельств я не нашел никакого отдохновения. Теперь по ночам я занимаюсь всяческими бездельностями, а дни сплю беспробудным сном, который в силах нарушить только вечернее солнце.

Один, наверное, умный человек однажды сказал, что если начинаешь спать вместо того, чтобы жить, значит, пора что-то менять, бежать, стремиться. Но куда? Мой мир под властью ликующей прозы стал сырым и бесперспективным. Кажется, это болото, из которого так трудно и незачем вырываться, не ради кого. Все связи души, на которые я мог бы надеяться, остаются под грифом «бесперспективность», а ведь у настоящей песни духа и сердца такие фразы просто не могут, не в силах родиться. Мне катастрофически не хватает впечатлений, эмоций, жизни, достаточно сложной, чтобы вырваться из этого катафалка ужасной непрогрессивной реальности.

Я начал понимать, что надежды на светлое будущее невозможно осуществить без чьей-то помощи. Сериалы научили нас обращаться к кому-то, но… Внутри меня тот самый стержень гордости и чувства собственного достоинства, представления о силе духа, стоящем, само собой, в противовес силе кулака, не давал мне покоя и я пропустил свой поворот. Теперь совершенно непонятно, куда идти. Кажется, у меня была надежда на нормальную жизнь, но она разрушилась по совершенно непонятным причинам. Почему – вопрос в целом справедливый, но в этой своей справедливости совершенно подлый в данных обстоятельствах. Думаю, понятно, что иной раз происходят ситуации, когда сказать по правде и по желанию равносильно расписаться в собственной подлости и эгоизме. Как так получается? Наверное, просто не пришло наше время. Наверное, будет еще одна возможность все понять.

Я обратился к религиозной метафизике, подобно персонажу из одного фильма с Деппом и Брандо. Что достойно? Из чего состоит дух? Ради чего стоит жить и умереть? Тот ответ, что давался в том фильме – наверное, он уже не для меня. I am broken machine. С совершенно непонятным и может быть даже атомным управлением, а техподдержка, как всегда, молчит.

Совершенно очевидно, что выходом является увеличение воли за счет отказа от различных благ и чувства гармонии, вверение себя в пучину неясной подвешенности, отказа от идеалов. Вырваться из этой агонии в любое доступное место, но опять то самое чувство чести не дает просто так совершить этот шаг к гильотине. Это состояние, что можно было бы назвать «знание цены самому себе», а можно было бы «растратой гения», увы, стоит в горле как болезнь, как барьер, как уверенность в невозможности взять и взлететь. Я знаю, что в иных обстоятельствах можно было бы просто зарядиться подходящим по состоянию полотном, но теперь я могу лишь созерцать музыку. Я очень слаб, болен и, наверное, не в силах просто так отменить эту слабость и болезнь мановением руки, как год или два назад. Мне не 21, мне 61. Как же так получилось и как выйти? Старик знал бы ответ, но он молчит.

Я слишком часто думаю о северных островах, А.