Балконное одиночество повелело окунуть свое внимание в далекие огни полуразрушенных заводов, из труб которых валит дым, заполоняющий небо. В некоторые дни кажется, что все небо этого небо-льшого раб-очего городка состоит из дыма. Я смотрю на него с высоты восьмого этажа и думаю о свободе, которая стала дефицитным товаром.

Может быть, дело в том, что на нее установлен слишком высокий курс, а может быть просто спрос не соответствует предложению. Так или иначе, рыночные ценности вряд ли пригодятся в постсоциалистическом мире вывернутой наизнанку натуры.

В любом случае, я никогда не ощущал никакого единства со временем. Все, что было со мной из метафизической тоски по вечности и месте в истории — это запахи.

 У каждых лета, зимы, весны или осени каждого года есть свой уникальный запах. Стоит обратиться в памяти назад, и он придет, чуть-чуть уловимый, на самой грани чувств, едва различимый в мириадах воспоминаний и образов. Часто сама картинка в голове рвется, почти всегда пропадает звук, но этот запах, который ни одни слова не смогут передать и переделать, всегда неизменен.

Помню чуть холодные, с ароматом парафиновых свечей и легкого танца огоньков вечера весны 2007. Помню хрупкую капель с привкусом холодных ручейков весной 2009, дожди и листья лета того же года и совершенно немыслимое полотно сиреневой грозы времен учебы в школе. Помню, в десятом классе осень была пыльной, а в одинадцатом она пахла эфиром и глиной, а еще ночным хрустом свежего снега.

Удивительно, как сильны наши системы и чувства, подспудно воспитанные без слов с самого детства. Готов поспорить, что у круга вкус совершенно иной, чем у равностороннего треугольника (у него вкус некой дешевой краски почему-то), но в чертежах и схемах треугольники и круги, кроме карандашного грифеля почему-то еще пахнут колбасой...

Я мог бы рассказать о тайнах прикосновений и как выражаются мысли с помощью движения рук, но у этих знаний другой, печальный почему-то оттенок. Тонкое касание рукой щеки — это ведь гостиница Исеть в середине сентября глубокой ночью, это ведь металическая соль трамвайных рельсов на улице Луначарского майским утром.

Иногда я чувствую, как в голове звучит электричество. Но ничего не могу поделать, пока оно не дойдет до кончиков пальцев или хотя бы носа...