Хитросплетение Путей
Опус о смысле, который мы все вынуждены искать и об Игре
Не знаю как, не помню почему, но однажды передо мной возникла безграничная пустота вопросов о смысле, цели и содержании моей, да и любой другой, жизни. Существование до этого было тем самым светом невинности и «целью-самой-в-себе», о которой писали некоторые психологи, культурологи и даже богословы. Но речь не об этом.

Рано или поздно, как ясно еще с книжки Рея Бредбери «Вино из одуванчиков», человек понимает, что он живет. И что он живой. Это наделяет его определенным пониманием, ощущением целостности и непрерывности бытия – на тот краткий момент. К этому чудному времени (а бывает это от 7 до 11 лет) наша голова уже засорена социальными ориентирами, которые по инерции и отвечают на злопроклятые вопросы – кто мы, откуда и куда идем. И поэтому мы не можем длительно наслаждаться той сладкой непрерывностью и присутствием, которые ощущаем тогда и потом в минуты повышенной ясности. Все остальное время отдано человека либо на инертные скитания по сценариям предыдущих поколений (или общественной пропаганды), либо на душераздирающие метания в пустоте и абсурде. Некоторые особенно умелые умудряются совмещать.


Тем ни менее, человек всегда стремился дать ответ на те самые вопросы, периодически называя его Богом, Истинной, коммунизмом и прочими оправдательными стратегиями, коих миллион, стоит лишь спросить у кого-нибудь относительно одаренного мозгами, зачем он живет. Другие же, коим ответом кажется отсутствие оного, впадают в особое состояние, называемое пофигизмом или дзеном, в зависимости от идеологической стороны. Эти господа консервируют себя в статичном и относительно устойчивом положении, в котором все, что не касается их лично – пролетает в трубу, как фанера над Берлином, Парижем, Москвой или whatever.

Надо ли говорить, что такое положение дел не очень приятно для человека, стремящегося к развитию и совершенствованию? Постижение гармонии – это прекрасно, но безмятежно, а потому, вероятно, навечно обречено на самокопирование. В этом нет великого смысла, стимула, двигателя – это лишь уход за собой и своим состоянием. Консервация или же, если угодно, стагнация. Такому человеку безразлично – клонируют ли овец, взрывают ли атомные бомбы или пытаются погнать толпу крестьян с вилами на стены неприступной крепости. В Древней Греции существовал даже такой термин – «идиот», то есть обособленный, индивидуалистический человек, не желающий принимать участие в жизни общества по тем или иным причинам. Освободимся от современной оценочности и отнесемся толерантно к подобному выбору. В конце концов, такой путь подходит многим. Но не всем. И эти самые «не все» не могут просто так забить и успокоиться, вероятно, они начинают все усложнять, но нужда в смысле и цели, оправдании своего существования, все же находит в их сознании удовлетворение.


Давайте подумаем, что можно ответить на вопрос «зачем ты живешь?», отбросив «просто так». Ради достижения определенных благ и состояний? То самое Фроммовское «быть» и «иметь». Допустим. Некоторые люди только для того и существуют, как они считают, чтобы накапливать богатства, вещи, статусы, бесконечные самонавешиваемые ярлыки и общественное признание. Но с точки зрения вечности эти вещи (да и вообще единичная личность) ничего не значат. Какой прок от твоих машин, которые устаревают за пару лет, через сто лет? Даже без маркетинговых уловок понятно, что любое имущество разрушается, разворовывается, переходит в другие руки и т.д. То же самое происходит с социальными статусами, правда, намного быстрее.

Я слышу, кто-то с задних рядов спрашивает – а как же власть? Неплохой, даже приятный стимул – получить право распоряжаться ресурсами, за которые все так отчаянно борются. Но вспомните, сколько проблем дает власть? Не меньше, а порой даже и больше, чем богатство – вкупе с завистью и злобой, власть предполагает огромную ответственность и груз принимаемых решений. Не самое спокойное занятие в мире, скажу я вам. Лучше медитировать в горах, чем управлять даже небольшим городком, фирмой или, вероятно, даже семьей. Власть сопряжена с необходимостью постоянного учитывать чужие интересы, даже если мы говорим о жесточайшей тирании (в конце концов, тирана могут и убить, да и сам он не бессмертен). Но самое главное – власть, как и богатство, сопряжены с необходимостью рано или поздно предстать перед судом совести и истории. Люди смертны, они стареют, и чем ближе к концу – тем сильнее разъедает их души горечь утраченных возможностей или тяжесть совершенных поступков. Есть, конечно, и счастливые люди с прекрасной жизнью – и то большая тайна, которую едва ли можно и следует разгадывать – каждая жизнь уникальна (особенно по части рецептов счастья), и даже узнав, что этот человек никогда не пил, не курил и не ел жареной картошки – повторить его результат вряд ли получится.

Итак, старики, короли и богачи унесли свои тайны и смыслы, вместе с собой, в могилу. Что же осталось? Их наследие, само собой. И это приводит нас к вопросу о смысле жизни и цели в виде наследия. При том, путь этот доступен всем и одобряется биологией – оставить после себя потомство – священный долг любого живого существа. Правда, человек под наследием может понимать не только детей, но и свои дома, собственность, богатство, а также совершенные поступки, совесть, мудрость, знание, искусство, в конце концов. И именно с таким наследием мы волей-неволей имеем дело каждую минуту своей жизни – живем в домах, которые кто-то построил, пользуемся знаниями, которые кто-то открыл, живем в социуме и культуре, которые были до нас – и с которыми мы должны считаться. Можно жить и без этого, но разве сможем ли мы тогда стать людьми?

Но что мы, обычные люди, знаем об этом наследии? Более того, что мы знаем о своем собственном наследнии – кем были наши предки, что они делали, где жили, как и зачем – это все мы не можем узнать. Даже общаясь с людьми старше и мудрее нас (да и вообще с любыми), мы понимаем, что знания и тем паче – понимания – не передаются в коммуникации. Мы можем научить, но осуществить передачу информации без потерь не в силах никто. Может быть, это издержки формы – все же, пока мы не умеем читать мысли других, живых и мертвых. В то же время многие великие, которых мы теперь знаем, которые внесли свои имена в историю рода людского и её память – сделали это своими заслугами, о которых нам известно. И многие, наблюдая сей удивительный феномен сохранения – пытаются сами создать нечто столь же великое, что могло бы остаться в памяти других вместе с именем создателя.

Такое оправдание существования достойно уважение – поскольку мотивирует на великие поступки (а другими нас сейчас и не удивишь), но сколько мелкосортного сброда ходит по границе, разделяющей культуру и массовую культуру, не в силах пересилить её. Кто из всех этих лицедеев и деятелей останется в памяти хотя бы следующего поколения? Много ли известных людей из 70, 80, 90ых мы знаем? Только тех, кто действительно имел на это право, скажите вы, и будете правы. Но через несколько тысяч лет забудутся и они. Да что тысячи – за одну сотню лет мир перевернулся кардинально и скорости сбавлять не намерен – неужели у нас еще есть необходимость хранить баласт в виде достопочтимых мертвецов? И все же, если человек силен волей и крепок духом – он может попытаться войти в историю, но, уверяю вас, путь этот далеко не легкий и подходит единицам. Остальные – ломаются по дороге. Но нас интересует вот какой момент – способна ли такая мотивация заполнить пустоту внутри душ этих людей, способна ли хоть какая-нибудь мотивация сделать это?

Итак, что мы имеем? Человек волен (или даже обязан) выбирать себе путь. Это может быть блаженный путь дурака (для которых закон, как известно, не писан, если писан, то не читан, и т.д.), путь короля (и его подвиды: путь купца, торговца, главы семьи), путь обычного человека (который живет и работает скорее по инерции, потому что «так надо»), путь небожителей (тех самых великих, чьи имена и поступки остаются в истинной истории) и прочие пути подражателей. Все, вы спросите?

И я отвечу – нет. Во-первых, я забыл упомянуть о пути ремесленника или мастера – человека, который занимается своим любимым делом и живет, чтобы достигать в нем высот (или же просто заслужить свободы заниматься только этим делом). Во-вторых, следует упомянуть о пути служителя (также известного как путь бунтаря, борца, защитника и т.д.). Первые нам мало интересны ввиду уже упомянутой сложности перенять их способ мышления и жизни – да еще и в добавок из-за великой сложности отыскать этот свой путь, из-за чего многие из его последователей могут всю жизнь промучиться поисками – но у них хотя бы будет смысл и цель это делать… Вторые же более интересны, поскольку этот путь предполагает безоглядное служение чему-либо или кому-либо. И если вы подумали о фанатиках или рабах – то и они тоже относятся сюда – ведь у них есть смысл либо преумножить, либо прекратить свое служение. Также к этому пути относятся все борцы за идею, защитники веры, истины, справедливости – для них жизнь – это борьба за торжество. И для самых отпетых – победа неважна и даже опасна – поскольку может нарушить их смысл жизни. Если всех победить, то с кем тогда бороться?

Нам сейчас абсолютно неважно содержание этих идей или ремесел – эти две группы нам проще рассматривать вместе, потому что они обладают важным отличием – они видят перед собой тот самый не всегда материальный, но очень сильно интригующий, захватывающий смысл – он постоянно перед ними, они сами – он. Ведь действительно, стремление обладать или стать кем-то предполагает получение неограниченного блага уже после каких-то действий, а мастера и борцы получают оправдание и удовольствие в ходе пути. Они следуют зову сердца – и это для них важно, а не иллюзорное завершение, которое, конечно, обычно тоже присутствует в виде высшей справедливости, всеобщего равенства или великолепного шедевра, но не все доживут до его воплощения.

Однако и это еще не все. Есть еще путь, находящийся на границе всех этих путей, где-то между строк – посреди намеков и знаков. И это путь, который я бы назвал путем мага. И я объясню, почему. Но сперва – я, не дай бог, не имею в виду мага по Кастанеде. Скорее мы говорим о маге из карт Таро. Но есть и еще одно, более точное определение: мы говорим с вами сейчас о Магистре Игры (ну, или просто игроке, если вам претит пафос Германа Гессе).

Феномен игры существовал всегда. С определенной точки зрения, даже религию и искусство можно назвать игрой, только роли в них диаметрально противоположны. Вспомните, как в детстве (еще до того откровения, с которого я начал) нам легче и проще было воспринимать мир с помощью игры. Мы знали, где добро и зло, волшебство и правда – лишь потому, что в этом была наша игра. Общество, повзрослев, как и мы, не смогло полностью отказаться от игры, которая, правда, приняла угрожающую серьезность. Об игре сказано многое и много написано (любопытных отсылаю к книжке Йохана Хёйзинга «Homo Ludens»), и вроде бы – что такого. Игра есть игра и ничего большего. Но не так-то все просто.

Долгие годы истории игра шла себе и шла рядом с основным течением – войнами, экономикой, культурой – тихо посмеиваясь, поскольку (как некоторые знают из т.н. «теории игр») все эти проявления деятельности человека и есть игры, с определенными правилами и ролями. В общем-то термин социальная роль – намекает на то, что и само общество тоже игра, в которую нам выгодно и интересно играть. Но главное отличие игры, о котором благополучно забыли короли, торговцы, художники, священники, да и все на свете, кроме, вероятно, детей и блаженных – что игра имеет смысл сама в себе. То есть, выйдя за пределы игры – уже все, неинтересно. Выиграть – значит остаться с той темнотой и пустотой, которая была до игры. Конец игры означает конец и роли, а если ролями являемся мы сами – то, выходит, это и наш конец тоже? К счастью, одна игра всегда сменяет другую, и мы редко в силах уловить момент перехода. Все, кроме определенного типа людей. Они и служители игры, и её мастера – для них игра и есть смысл их жизни, сама суть, само оправдание – и его отсутствие за ненадобностью. Смысл игры в ней самой, она существует экзистенциально, ради себя же, но, не копируя свою форму, как это делают даосы и дзен-буддисты, а пребывая в постоянном изменении и развитии.

Больший вклад в понимании игры внес Герман Гессы своей программной книгой «Игра в бисер» (любопытные могут ознакомиться, рекомендую. Также следует прочесть и «Степного Волка», который чуть менее глобален, но намного более психологичен). Эта книга повествует о сюрреалистическом мире, в котором общество решило отказаться от войн и насилия, сосредоточившись на интеллектуальном искании, медитации и развитии культуры. Вершиной этого развития стала Игра в Бисер – сложное мета-искусственное переплетение математики, музыки, культуры, психологии, эзотерики и т.д. У самого Гессе Игра подробно не описана, но мы можем представить её особенно ярко – именно мы, поскольку на наших глазах произошло появление культуры постмодернизма, где Игра является одним из фундаментальных столпов. Игра – это и пародия, и диспут, и симфония в одном лице, а владеющий ей постигает великие тайны и красоту своими изящными и вдумчивыми ходами. Игра – это квинтэссенция поиска смысла, вобравшая в себя и абсурд, и наследие, и психологию. В своей мульти-реальности Игра бесконечно развивается, поскольку каждый игрок способен дополнить её и улучшить собой и своим багажом знаний. Единственное, чего игра не выносит – вульгарного с ней обращения.

А теперь, если вам еще не понятно, почему по пути Игры могут идти только маги, скажу, что маг сам по себе и есть человек, которому доверена великая тайна, которой он владеет наряду с немногими посвященными. Совершенно неважно, существует ли эта тайна на самом деле, реальна ли она – маг оборачивает все таким образом, что Игра приобретает смысл, начинает стоить свеч. И не стоит забывать, что на самом деле, на Аркане Маг изображен Фокусник – фигляр, мошенник и лицедей, в руках которого символы, смыслы, дела, слова, состояния, люди, личины и все прочее начинает танцевать причудливый танец. Он надевает на себя бесчетное количество масок – словно бусины на нить – и каждая из них изменяет его самого. Он играет в шахматы по правилам го, но в любой момент может изменить правила и саму реальность игры. Свобода Фокусника в том, что все, что он делает – лишь игра, и ничего больше. Но в то же время – все сразу.

Конечно, быть магом и идти по пути Игры способны не все. Да и немногие могут вообще понять, в чем этот путь заключается, как играть в игру и зачем это надо. И я вынужден повторить – игра не терпит вульгарности, а вошедший на её доску уже принял и понял хотя бы основные хитросплетения и правила. Если же нет – то есть и другие пути, некоторые из них благородные, некоторые надежные – и их многообразие утолит практически любой вкус, кроме того, что жаждет получить это все, при этом не боясь потерять себя…