Ладно,я пойду) Всем приятных и мрачных снов) До завтра! Удачи во всех делах! На ночь решила выставить небольшой рассказик,только это не мой. Если кому будет интрересно,потом могу сказать,где взяла.
Автор: Артемида
Название: Недозволенное
Рейтинг: PG-14
Жанр: рассказ
Саммари: Что будет если взять сестру, забавляющуюся с гормонами своего брата, а потом показать ей принцип «клин клином вышибают»?
Статус: закончен
Предупреждение: почти инцест. Рассказ является мыслями героини. Т.е. повествование ведется от первого лица. Но пишу не о себе!
Посвящение: Леди в Черном. Кстати, извини, еще кое-кому. Фильму «Жестокие игры». Кто смотрел, тот поймет.


Недозволенное

Знаете, за что я уважаю любовь? Это единственное, перед чем все люди равны.

Да, я знаю, это нечестно. Но мне это нравится. Ну разве плохо, когда ты развлекаешь себя чем-то забавным? В конце концов, люди всегда стараются доставить себе удовольствие, порой, совершенно некрасивыми и мерзкими способами. Мои же – вполне безобидны. Вполне.
Не очень просторная, но и не тесная, зато захламленная всякой ерундой комнатушка, в которой как раз умещается самый обыкновенный среднестатистический парень, в какой уже раз предстала передо мной во всем своем «великолепии». Разбросанные журналы о компьютерах, машинах и прочей мужской бредятине покоятся на широкой кровати. Майки, рубашки, джинсы и носки, висящие там, где вообще может что-то висеть, напоминают о неряшливости хозяина. Огромная стопа дисков и коробок от DVD фильмов, вышедших в самое недавнее время, покрывается тонким слоем пыли от недостатка времени на их просмотр. Ну и довершает всю эту картину мой двоюродный брат, скрючившийся перед своим новомодным, отделанным по последнему слову техники компьютером.
Худощавый парень, не лишенный мускулатуры, напряжено вглядывается в темный экран, пытаясь разобрать мелкий шрифт очередного сайта. Затем его открытые смуглые руки плавно бродят по клавиатуре, набирая какой-то текст. Он откидывает прядь своих светлых, чуть длинноватых волос и облокачивается на кресло, замирая в молчаливом вопросе. В светло-карих глазах отражаются откуда не возьмись выплывшие окна, а ноги устало стучат по полу в нетерпении.
- Оформляешь еще один гениальный сайт? – почти безразлично спрашиваю я и усаживаюсь на кресло рядом. На мои слова он лишь нервно вздрагивает и оглядывается. Посмотрев на меня мельком, его красивые глазищи вновь возвращаются на обозрев тонкой фигуры стоящей перед ним девушки и ее властного выражения лица.
- Не то чтобы... ты же все равно в этом ничего не понимаешь... А твои родители разве не собирались улететь на отдых? – его чуть неровный, зато глубокий и мягкий голос пробирает меня до мурашек, но вида я не подаю и с такой же уверенностью в своей обворожительности продолжаю наш фривольный разговор.
- Собирались. И улетели. Меньше за компом надо сидеть, - укоряю его я и нудным гнусавым голосом добавляю, - и побольше слушать новости по телевизору!..
В ответ на это он лишь отрывисто хохочет, а потом, слегка задумавшись, отвечает:
- Ты имеешь в виду новости о беспризорной девочке, которая постоянно околачивается в нашей квартире?.. Честно говоря, я имел в виду то, что они собирались забрать тебя с собой... – его приподнятая бровь говорит о глубоко запрятанном актерском таланте – ведь я поверила, что он серьезен! Смеюсь в ответ, оголяя мою голливудскую улыбку – ряд ровных белоснежных зубов.
Каков нахал, однако! Пока задумался, выбирал, как бы поинтересней меня ужалить.
- Ну если беспризорные дети бывают такими очаровашками, то да, - говорю я. Банальная и простая до невозможности фраза не может быть опровергнута. Почему? А вы догадайтесь сами.
Я права: он молчит и отворачивается к компьютеру, делая вид, что его там что-то очень сильно заинтересовало. Ах так... Ну ладно. Я согласна. Поиграем в твою игру.
Откидываюсь на спинку кресла и распрямляю спину так, что грудь сама по себе показывается на фоне худой фигуры. Длинные стройные ноги занимают место на впередистоящей тумбочке. Я прикрываю глаза и томно вздыхаю, изображая крайнюю степень усталости. Сейчас я очень хорошо чувствую, как напрягается его тело и мышцы. Ему трудно совладать с собой. Ну в конце-то концов юбка открыла больше чем полагалось!
Я почти уверена, что ему плохо: он борется с желанием повернуться и посмотреть на меня, «облизать» меня взглядом, а потом медленно, наслаждаясь каждым мгновением овладеть мной. Ощущая его мысли и чувства, мне становится хорошо, я знаю – я желанна. И любая девушка скажет вам, что это самое прекрасное чувство на земле. Ну а я – маленькая извращенка – ничто не доставляет мне такого удовольствия, как сумасшедшие желания собственного двоюродного брата.
Да. Он – мой брат. И поэтому он знает, что я не могу принадлежать ему. И дело не столько в табу на родственников, и даже не в наших семьях, которые дружат, по-моему, всю свою жизнь, а в том, что мой милый братик уверен, что я не хочу его. Ну я и не хочу... Наверно. Инцест – это вообще сложно. Не для меня, я таким не занимаюсь. Ну что?! Я просто развлекаюсь! К тому же тут есть множество приятных моментов и один из них несравним ни с какими забавами мира.
Он хорош. До одури хорош. На него вешаются девки. Кучи девок. Конечно те, что попроще. Ну даже если ему нравится какая-то особая краля, он может ее завоевать. Он еще никогда не проигрывал. Он может взять любую, но ему-то нужна его сестра. Может, я и не такая уж хорошая как они, но хочет он меня!.. Да что это я... Мне что обидно? Какое дурацкое чувство. Да, какая разница? Я же развлекаюсь.
Пардон, я отвлеклась.
Чуть отрешенное и скривленное выражение лица принимает прежнюю мину божественной истомы. Я встаю, чуть оправляю задравшуюся юбку и подхожу к нему. Пару минут заворожено смотрю на экран, а затем «по-сестрински» облокачиваюсь на его плечи, словно нечаянно прижимаясь к спине грудью. Его спина вся напрягается в напряженном ожидании. Я нахожу на странице сайта, который, кстати, с удовольствием рассматриваю, что-то смешное и довольно смеюсь над этим, попутно упираясь в шею брата своим лбом и кладя руки чуть пониже его ключиц. Он аж вздрагивает и тяжело вздыхает.
- Чего так напрягся? - шепча, спрашиваю его я и совсем на ухо, обдавая кожу жарким дыханием, добавляю. - Небось порнушку какую-то прячешь?..
Тихо посмеиваюсь, а мои руки плывут по его плечам, разминая их приятными толчками – некоторым подобием массажа. Он издает какой-то умоляюще-стонущий звук, и я понимаю – точка кипения достигнута. Пора кончать с этим.
- Ой, да я забыла, твоя мама попросила меня кучу всего накупить! А то как мы с тобой тут будем неделю вдвоем жить, пока они на даче?.. Пойду я! – и нежно чмокнув его в щечку, убегаю в прихожую. А он лишь разочарованно смотрит мне в след...
* *
Очень довольной возвращаться из магазина нельзя. Это неприлично. Надо быть в меру удовлетворенной. Так и я. Следую правилам, хотя я больше чем довольна: я накупила много всяких вкусностей в надежде поразить брата собственными кулинарными талантами... Хотя в голову постоянно закрадывался вопрос: почему я это делаю? А еще я присмотрела себе отличные босоножки, мало того, я нашла отличный магазин и... И придумала еще один план как позабавиться с ним... Да знаю я – нечестно. Но так хочется.
Бесшумно протискиваюсь во входную дверь, осторожно пронося набитые сумки мимо всяких неприятных углов. Какой же привычной стала мне эта квартира, хотя я тут не так уж часто и бываю... Заметила отличные туфельки стоящие у входа. Надо обязательно расспросить его маму, где она такие приобрела. Но ведь она же не любит обуви на таких каблуках... Странно.
Оставляю пакеты на кухне и спешу порадовать брата предстоящим пиром. Открываю дверь его комнаты и создаю впечатление, что нечаянно заглянула...
Нечаянно...
Мир рушится. Мой мир рушится. Мой мир рушится! Рушится!!!
По крупинке, по кусочку, по камешку, все быстрее и быстрее. Я задыхаюсь. Я – творец, я – архитектор, это мое детище, оно не может вот так... Неправда.
Он целует другую. Нет, не просто целует. Эта стадия уже пройдена.
Заметили, что вошла. Его девица испуганно отрывается от брата и округленными глазенками смотрит на меня. Не смотри. Мне и так плохо.
Веки медленно опускаются и еще медленнее поднимаются. Глаза, кажется, налились свинцовыми слезами. Но нет. А на «нет» и суда нет. Все сухо. Ни одной слезы.
Что же делать? Что? Делать? Я бы сделала брезгливую физиономию и пренебрежительно скосила бы брови, проворковав «о, наш мальчик созрел!», вышла бы вон со словами «ну пойду тоже дозревать»... Но это раньше, а сейчас... Меня нет.
- Простите, - я еле-еле говорю, - продукты. На кухне. Разложи. Пойду...
Быстро закрываю дверь в надежде осознать, что это было просто видение, но это глупо. Я прекрасно знаю, что реальность никуда не исчезнет. Ринулась. Быстро, будто гепард. Меня там уже нет. Стало легче. Нет, вру. Мне еще хуже. Только вот слезы хлынули могущественным цунами. Пробегаю несколько пролетов, но на бег это плохо похоже, это скорее некое подобие движения слепого: я держусь за стену, чтобы не упасть. Сознание одурманено, а глаза больше не видят – мутная пелена жидкости затопила лицо.
Нет, я больше не могу. Рухнув на ступени, я закрываю лицо руками, и по пустой лестничной клетке прокатывается гул от сдавленных рыданий...
Что я тогда осознала? О, мне и самой очень интересно.
Я просто никогда не видела его с другими девушками. Нет, видела, но не так. Я поняла, что я – не единственная, что никогда не была ей и не буду. Я присвоила себе то, что мне не принадлежало. Я не трогала это и никак не использовала, но, в конце концов, хозяин все-таки заявился. Это давило, топило, душило, убивало... Но нет... Это не самое страшное... И не оно так поразило мое сознание. Просто когда я увидела их, в моем сердце фейерверком взорвалась любовь, жившая во мне все эти месяцы... или годы. Я врала себе самой, не веря, что люблю его. Но нет. Я думала это он в западне. Но все намного, намного хуже! Это я попалась в сети собственных чувств! Я люблю своего брата. Двоюродного. Но брата!
Он не любит меня. И не будет любить. Ну а что же мне прикажете делать со своей любовью? Ведь она... она ничтожна. Потому что в ней нет надежды.
Я судорожно опустилась на лавку. Все эти мысли успели посетить меня, пока я шла по холодному вечернему парку в поисках потерянного успокоения. Теперь я здесь. Где? Я не знаю. Во всех смыслах. Я больше не вижу путей. Я больше не вижу эту жизнь в радужном цвете.
Господи, да я уже была тут. Но парк. Он другой. Всего пару часов назад для меня это место представлялось почти идеальным. Я размышляла, как хорошо здесь ночью и как можно прогуливаться утром. Но сейчас. Все такое мрачное и темное. Нет, дело не в том, что сейчас уже больше десяти часов вечера. Просто у меня внутри зияющая дыра.
А где находится душа? Вы знаете? Нет? Я тоже раньше не знала, теперь поняла. Она тут, совсем рядышком с сердцем, обволакивает его мягким ореолом. Душа – точно линза, через нее мы можем видеть мир мрачным и печальным, или светлым и радостным. Все зависит от нашего состояния. Но это только для тех, кто чувствует. Разум же... Он сух, он воспринимает реальность такой, какая она есть. Но никто не утверждает, что он не может ошибиться...
Я спокойна. Наверно потому что я уверена в своей безысходности. Нет путей, но это не так уж плохо. Может, это знак, что не надо останавливаться и нужно двигаться дальше?! Просто по течению. По течению вашей Судьбы. Как только что-то изменится и будет возможность выбирать, вы сможете плыть дальше, как вам угодно.
Да. Все верно. А даже если неверно, для меня это так. Я упряма. Не изменю своего решения...
Почти полночь. Да, пора возвращаться домой, к тому же я уже нашла дорогу.
* * *
Все сменилось.
Дом кажется пустынным и холодным, лестница грязной и отталкивающей, дверь в квартиру ободранной и темной. В руках зажата связка ключей, худенькая и нагревшаяся от моей руки. Упираюсь лбом в мягкую, но премерзко воняющую обивку двери. Настраиваюсь. Хотя чего уж там. Он спит. С ней.
Накатившая волна рыданий беспощадно задавливается моим сознанием, ком в горле «проглатывается», доставляя нестерпимую боль, щиплющий нос пару раз двигается из стороны в сторону. Все, все в порядке.
Ключ с глухим шорохом плавно входит в защелку и, пару раз повернувшись, отпирает замок. Я нажимаю на дверь и по обыкновению бесшумно вваливаюсь в прихожую. С ног спадают босоножки, мягко стукнувшись об покрытый ковром пол. А босые ступни ног уже шуршат по ковролину, ладони скользят по стенам, обклеенным рельефными обоями, дабы не наткнуться на что-нибудь. Сумрак с устрашающей нежностью обволакивает каждый предмет, создавая из него нечто новое, необычное и неподдающееся описанию. Я равномерно прохожу средь всех комнат и, ни на секунду не ускорив свое движение, проплываю мимо его двери, направляясь в отведенную мне родительскую спальню. Она тут, совсем рядом – за углом. Еще немного и я плюхнусь на кровать, а потом так и усну...
Сдавленный крик. Это я вопила.
Передо мной совсем неожиданно появилась преграда: брат стоял с опущенной головой, прижавшись к одной стене коридора и выставив вперед свою ногу, которая полностью закрыла проход к спальне. Хмурое лицо скрыто под свисающими светлыми волосами, и поэтому я понятия не имею, что он затевает. По инерции переступаю его ногу и практически с нескрываемым ужасом рвусь в спальню. Кажется, у меня все получилось. Ой, нет. Его рука обхватывает мою талию, и он несильным толчком поворачивает меня, заставляя прижаться к двери, которая несильно стукнулась об косяк под моим весом. Дыхание стало частым и шумным – я настолько перепугалась, что закрыла глаза, сосредоточенно сощурив их. Я почему-то подумала, что ударит. Но нет, я ошиблась. Однако он здесь. Я боязливо открываю глаза и поднимаю их на брата. Он стоит прямо передо мной, скрестив руки на оголенной груди. Никогда я еще не видела на его лице такой суровости.
Я невольно вздрогнула. В этой темени, мне был виден лишь его силуэт, тонко очерченный и зачаровывающий с первого взгляда. Вдруг зазвучавший голос не нарушил гармонию этой ночи, бархатистые раскаты, словно для того и существовали, чтобы вещать горькую правду в ночи.
- Где ты была? – спросил он.
- Ты прекрасно знаешь, что я не обязана тебе отвечать, - фраза прозвучала сухо, но по-настоящему, вместо обычного театрального «ой, а ты по мне так соскучился что ли?!».
- Сейчас ты в моем доме. Поэтому обязана.
- Твой дом совсем не значит, что я твоя рабыня, - огрызнулась я.
- Отвечай, - тихо, но твердо и с таким упреком...
- У Артема, - соврала я.
- Все играешься, да?.. – его слова будто закипали, изо рта уже вырывались бурлящие нотки.
- Я тебя не понимаю... – отвечаю дребезжащим голосом и поворачиваюсь, чтобы открыть дверь. Он хватает меня за открытое плечо и еще плотнее прижимает его к двери.
- Пусти! – я, точно раненная змея, обреченно шиплю на него.
- Нет! – он рявкает так, что я нервно дергаюсь и прикрываюсь от него рукой.
- Чего ты от меня хочешь? – почти плача пытаюсь узнать причину такой агрессии, хотя смутно, но она мне понятна.
- Перестань издеваться! Перестань! Перестань! Ты мучаешь меня каждый день, я так больше не могу!!! – кричит, надрывается, и все из-за меня?.. – Ты же знаешь я не в силах терпеть...
- Что терпеть? – даже мне непонятно, зачем я спросила, он порой дурой быть намного легче.
Он приникает к моим холодным сжатым губам, которые в беззвучном возгласе чуть раскрываются, затем вливается в мой рот, и мы соединяемся в неистовом поцелуе. Я в шоке. Сознание вопит от счастья. Но, как говорится, в бочке меда всегда найдется ложка дегтя, так и я. Противное ощущение, что это лишь животная страсть, отталкивает меня, и я упрямо пячусь. А он расстроено говорит:
- Вот это... Да, боже, неужто так сложно понять, что я хочу тебя?! Ты каждый раз мучишь меня своим присутствием! Я так больше не могу!
- Тогда я уйду... – эхом откликаюсь я.
- Зачем? – он искренне недоумевает.
- А ты сам подумай. Что я для тебя? Ты не удовлетворил свои инстинкты с той девушкой? Поэтому рвешься обладать мной? Или же все еще проще? Я – твоя сестра – запретный плод, который так сладок, нечто недоступное сознанию и телу, поэтому тебе так нужен секс со мной? Хотя... о чем это я... Зачем я так? Ты бери... На, я вся твоя, - с этими словами я скидываю с себя верхнюю кофту, которая и без того почти спала. – Ты ведь этого хочешь? Так дерзай. Я отдамся. Ты успокоишься, и все закончится.
Пока я строила свою страдальческую речь, я не смотрела на него: тошно сейчас видеть его колючие глаза, наполненные беззвучным упреком. Но поднять взгляд теперь необходимо – тем самым доказать ему свою решимость. Но он... Тяжелые равномерные вздохи, фанатически блестящие глаза, судорожно сжатые кулаки... До меня доносится его истошный вопль и он подается вперед, я испуганно прикрываюсь ладонями и откидываюсь назад. Но нет – он вновь даже не собирается меня ударить.
- Да что ж такое... – он стонет. А эти слова почти полностью состоят из боли. Руки прижаты к лицу. Наверно брату еще никогда не было так плохо, что он корчится в немом порыве.
- Прости. Я знаю, я была неправа, что соблазняла тебя. Понимаешь, для меня это было всего лишь забавой... – жалкие оправдания, не спасающие меня даже от его гнева.
- Лишь? Забавой? Было?.. Да какое право ты имеешь играться с моими чувствами?! – я даже не подозревала, что могу разозлить его до такой степени... Брат рвет и мечет.
Безумная улыбка сумасшедшего, хотя... о чем это я? Никакая это не улыбка, это даже на ухмылку похоже. Это оскал. Еще мгновение и он разорвет меня на кусочки, я почти уверена. Глаза горят всепожирающим пламенем, щеки раскраснелись, волосы растрепались. Точно разорвет. Он искренне злится, а мне на ум приходит, что я, в принципе, могла также...
- Чувствами? С каких это пор чувства стали инстинктами??? Больший вопрос, кто из нас вообще чувствует что-то! Ты, я думаю, подчиняешься лишь своим гормонам! Тебе наплевать, кого иметь, лишь бы иметь! Или, может, та девица как раз и есть твоя любовь? Я лишь так... развлечение?.. Красивая кукла, которую можно потрахать и выкинуть как использованную? – моя ярость получилась не такой убедительной, голос под конец гневной тирады надорвался и умолк в шуршащем хрипе.
Его словно ведром холодной воды окатили: стоит, словно молнией пораженный, и смотрит на меня недоумевающим взглядом. А я судорожно пытаюсь отдышаться, взбешенно пожирая его нескромным взором.
- Ты что, ревнуешь?.. – наконец выдавливает он из себя.
- А-то нет! – сорванный голос взвинчивается на неприятный визг, режущий уши, а из глаз брызжут предательские слезы отчаяния и безысходности.
- Глупая... – такое спокойное и обидное утверждение могло привести меня в полнейшее недоумение. Раньше. Сейчас это простое прилагательное предоставило мне путь к счастью и радости, выложенный лепестками любви. – Да никто все равно тебя заменить не сможет... Никакая девушка, будь даже она единой красавицей и умницей во всей вселенной. И знаешь почему?..
Нет, не знаю. И не очень уверена, хочу ли я знать. Но он же все равно скажет.
- Просто я люблю тебя. И поделать ничего с этим не могу. Ты – единственная для меня не потому, что ты моя сестра, и по всем этим глупым правилам общества не можешь принадлежать мне, и поэтому я, по-твоему, должен хотеть заполучить тебя как приз. А потому, что я люблю тебя. Мне нужна именно ты. Прости меня за мою слепоту и глухость. Злость настолько затуманила мой разум, что я не сразу понял, что ты хочешь мне сказать. Да и сам я не мог выразить всей моей боли. Ведь я страдал все это время... Я думал, что обречен любить сестру, с которой никогда не смогу быть вместе. Ты соблазняла меня, а я видел эту призрачную надежду, но затем она вновь и вновь покидала меня, потом снова возвращалась. Это сводило сума...
- Но я сама до недавнего времени не подозревала, что так люблю тебя... Прости меня, милый, прости меня, - я извинялась перед ним, шепча в ухо все приятные слова, какие только ассоциировались у меня с братом. Я говорила много – почти все, что приходило на ум. А он лишь молчаливо обнимал меня и целовал двигающиеся в едва различимом шепоте губы.
Что будет дальше с нами, я не имею ни малейшего преставления. Но это не так уж важно. Все будет, как он решит: рассказать ли родителям, уехать ли из города или хранить ли тайну... Как угодно, лишь бы с ним. С братом.