Все гонятся за деньгами, все хотят чего-то добиться,
ищут своё, перегрызают друг другу глотки из любопытства;

В общем, происходит обычная суета.

Прочитала:
1. Ги де Мопассан "Жизнь" и "Милый друг". Сначала не прониклась,но второе произведение понравилось определенно... Классика...
2. Джэймс Хэвок "Мясная лавка в раю". Каждое предложение заставляет думать, причем не только в плане понимать, а предствлять себе то, что описано, фантазия развивается за абзац) Хотя читать это смогут далеко не все слабонервные, честно. Но к концу появляется аппетит.

Совершенно мгновенно влюбилась в стихотворения Линора Горалика...
Камень удерживает бумагу, ножницы вырезают из нее подпись
и печать.
Осталось совсем чуть-чуть.

Камень думает: "Ну какой из меня медбрат?
Надо было поступать на мехмат.
Вот опять меня начинает тошнить и качать.
С этим делом пора кончать."

Ножницы думают: "Господи, как я курить хочу!
Зашивать оставлю другому врачу.
Вот же бабы – ложатся под любую печать,
как будто не им потом отвечать."

Бумага думает, что осталось совсем чуть-чуть,
и старается
не кричать.

А не давай отнять твои игрушки. 
А не ругайся на других детей. 
А руки надо умывать перед едою.
А когда плачут дщери, им подай платок.

А чаще слушай старших, им виднее. 
А не молчи, когда с тобою говорят.

А ты распни, распни его, не мешкай. 
А ты не умирай, не умирай.

*** И наконец, моё любимое. Но кому интересно, еще кину)

Как в норе лежали они с волчком, -
зайчик на боку, а волчок ничком, -
          а над небом звездочка восходила.
Зайчик гладил волчка, говорил: "Пора",
а волчок бурчал, - мол, пойдем с утра, -
словно это была игра,
словно ничего не происходило, -
          словно вовсе звездочка не всходила.

Им пора бы вставать, собирать дары -
и брести чащобами декабря,
и ронять короны в его снега,
слепнуть от пурги и жевать цингу,
и нести свои души к иным берегам,
по ночам вмерзая друг в друга
(так бы здесь Иордан вмерзал в берега),
укрываться снегом и пить снега, -
потому лишь, что это происходило:
          потому что над небом звездочка восходила.

Но они всё лежали, к бочку бочок:
зайчик бодрствовал, крепко спал волчок,
          и над сном его звездочка восходила, -
и во сне его мучила, изводила, -
и во сне к себе уводила:
шел волчок пешком, зайчик спал верхом
и во сне обо всем говорил с волчком:
     "Се," - говорил он, - "и адских нор глубина
     рядом с тобой не пугает меня.
     И на что мне Его дары,
     когда здесь, в норе,
     я лежу меж твоих ушей?
     И на что мне заботиться о душе?
     Меж твоих зубов нет бессмертней моей души.»
И волчок просыпался, зубами касался его души
и лежал, никуда не шел.

Так они лежали, и их короны лежали,
и они прядали ушами, надеялись и не дышали,
никуда не шли, ничего не несли, никого не провозглашали
и мечтали, чтоб время не проходило,
чтобы ничего не происходило, -
          но над небом звездочка восходила.

Но проклятая звездочка восходила.