Ай проснулась резко, как от толчка, и не смогла понять, что разбудило её – затопившее всё существо ощущение движения Связи, или голос Жертвы. Он пришёл в себя. Он её звал.

- Ай! – срывающийся, сиплый шёпот.

В комнате было темно, ночь за окном стояла совершенно глухая – небо так и не очистилось, его всё так же заволакивали плотные облака, скрывая свет звёзд.

- Ай!

Сердце колотилось как сумасшедшее. Ай никак не могла поверить в то, что слышит его голос наяву, что эмоции, льющиеся потоком по Нити Связи – не мучительное наваждение. Она улыбалась и плакала бы от счастья, если бы не окраска этих эмоций. Серая, мутная пелена страха.

- Я ничего не вижу! Ай, где ты?.. – в тихом голосе начинали проскакивать истерические нотки.

- Я здесь, - она поднялась с дивана, почувствовав, как скользнул на пол шерстяной плед. Ай не помнила, как брала его – должно быть, её укрыл Мацу-чан.

Услышав её голос, Дайске умолк. В тишине шелестело его частое прерывистое дыхание.

Ай прошла к двери, щелкнула выключателем и обернулась к Жертве. Всё внутри у неё судорожно сжалось, Боец закусила губу, стараясь сохранять спокойствие. Сейчас Дайске меньше всего нужна её истерика, которая передастся через Нить в его не совсем ещё чёткое сознание.

Он полусидел на кровати, опираясь на неё правой рукой, левой шаря по простыням. Глаза были широко открыты, бессмысленный взгляд метался по комнате, не задерживаясь в одной точке дольше, чем на пару секунд.

- Ай… - выдавил Дайске, поднимая левую руку и ощупывая пустоту перед собой, - Я ничего не вижу. Включи свет.

Она замерла, пальцы судорожно сжали подол юбки.

- Я не могу, - тихо произнесла Ай наконец.

- Почему? – новая волна страха плеснула к ней через Связь.

Ай молча подошла к кровати и легко коснулась поднятой ладони Жертвы. Тот мгновенно сжал пальцы на её запястье, судорожно вздохнул, попытался двинуться, опираясь на её руку. Ноги его не слушались.

- Ай, что это? – тихо спросил он, глядя на неё, - Что произошло?

Он не видел её лица, но понимал, где оно должно находиться. Ощущение от этого пустого взгляда было жутковатое. Дайске поднял другую ладонь и пошарил в пустоте. Ай глубоко вздохнула, касаясь её свободной рукой.

Жертва нежно сжал её пальцы, невесомо провёл по предплечьям, обхватил плечи, потом осторожно коснулся лица, другую руку запуская в рыжие волосы. Ай поймала ладонь, гладящую её щёку, и прижала к губам. Сражение со слезами она проиграла и не хотела, чтобы он ощутил эту предательскую влагу.

- Что ты помнишь? – тихо спросила Ай.

Дайске замер, его взгляд обратился внутрь, обретая осмысленность.

- Я помню осень. Парк, кленовые листья под ногами. Твоё красное пальто…

Боец закрыла глаза, погружаясь в образы, льющиеся потоком через Связь. Картины воспоминаний Дайске всегда отличались от реальности. Его сознание будто прогоняло кадры через некий фильтр, превращая их в подобие профессиональных фотографий – чётких или размытых, ярких или чёрно-белых, но неизменно красивых.

В туманной дымке акварельного пейзажа осенней аллеи пламенело яркое пятно её собственного пальто. Лёгкие порывы ветра развевали рыжие волосы, взметали с асфальта сухие листья. Кроме себя она не увидела ни души.

- Ты помнишь ещё кого-нибудь в парке? – тихо спросила она, нежно погладила его ладонь и подняла ресницы.

Глаза Жертвы были так же широко распахнуты. Все эти дни Ай мечтала о том, чтобы снова их увидеть – кажется, она хотела этого больше, чем услышать его голос или даже почувствовать движение Связи. Вот только… цвет глаз Дайске был таким же невероятно густым и холодным, но растерянность бессмысленного взгляда и страх, плещущийся на самом дне, причинял ей острое, почти физическое страдание.

Ай вновь опустила веки.

- Какие-то ребята… - произнёс Жертва.

На пустой аллее возникали изменчивые, неверные очертания фигур. Стремительные движения рук, полы плащей, шевелящиеся на ветру.

- Ученики… - продолжал Дайске. – Дайчи-кун.

Медные волны волос, внимательный золотистый взгляд… Акварельная невесомость мазков очень подходит этому мальчику, он и в реальности больше похож на рисунок, чем на живого человека…

Боец вздохнула.

-  Ай, - Дайске судорожно сжал её ладонь. – Что произошло?

Она открыла глаза и посмотрела на Жертву, чувствуя, как тоскливо заныло сердце. Только бы не выпустить эту боль в Связь.

- Включи свет, пожалуйста.

Опять эта просьба.

- Сейчас нельзя, потерпи, - она изо всех сил сдерживала дрожь в голосе, говорила медленно, подбирая каждое слово, - Был… бой. Тебе сильно досталось.

- Кто? – брови Дайске напряжённо приподнялись, - Meekness?

- Да, - выдохнула Ай.

- Но… У него ведь нет Бойца.

- Он воспользовался Чистым.

Это было похоже на то, как она когда-то представляла себе умирание звезды. Взрыв, направленный вовнутрь. Весь мир будто в мгновение сжался до размеров крошечной точки огромной плотности. И точка эта находилась в голове её Жертвы.

Он резко зажмурился и согнулся почти пополам, судорожно хватаясь рукой за горло, безуспешно пытаясь вдохнуть. Через Нить Связи пульсирующими волнами накатывал отчаянно глубокий, чёрный ужас воспоминания. Воспоминание было совершенно невыносимо, и в то же время его было невозможно уничтожить теперь, когда оно было воскрешено.

Дайске отпрянул от жены, попытался высвободить ладонь из её пальцев, но сейчас нельзя было его отпускать. Наоборот, она схватила его за вторую руку, быстро сбросила туфли и забралась с ногами на кровать. Жертва отворачивался от неё, всё ещё пытаясь вырваться.

Ай глубоко вздохнула, сосредотачивая энергию пучком в груди – там, где брала начало невидимая серебристая Нить Связи Hardness. Дайске пришёл в себя, о большем она и мечтать не могла всего лишь несколько часов назад. Это было по-настоящему прекрасно, но сейчас ему совершенно необходим сон. Тёмное отчаяние, эхо которого она отчётливо ощущала через Связь, может свести его с ума. Лучше не рисковать.

Ай прижала голову Жертвы к своей груди, и начала нежно перебирать завитки исчерна-сливовых волос. Он вздрогнул в её объятиях, и на мгновение Ай показалось, что сегодня она впервые в жизни увидит его слёзы. Но только на мгновение.

Она медленно опустилась на кровать, утягивая Жертву за собой. Сейчас ей было необходимо самое сильное и самое нежное заклинание. Слова, в которые она смогла бы вложить всю свою безграничную преданность и любовь.

Ай никогда прежде не называла Жертву по имени. А значит, в его звуке за долгие годы скопился неизмеримый энергетический потенциал. И время пришло.

- Всё в порядке, Дайске, - прошептала она, чувствуя, каким мощным неудержимым потоком хлынула по Нити энергия, - Теперь всё будет хорошо.

В течение минуты его дыхание выровнялось, и сердцебиение пришло в норму. Пальцы, судорожно сжимавшие ткань её вязаного жакета, разжались. Ай облегчённо выдохнула, поцеловала Жертву в макушку и отстранилась.

Ресницы его были сомкнуты, черты разгладились, завитки волос на висках влажно блестели от испарины. И это уже было не то чужое, безжизненное лицо, что она постоянно видела в последние дни. Сознание, вернувшееся к Дайске, даже во сне оставалось живым в каждой его чёрточке. Может быть, кроме Ай этого не заметил бы никто, но для неё разница была разительно ясной.

Ай так и не решилась подняться с кровати, чтобы выключить свет. Оставить Дайске, пусть лишь на минуту, пусть на расстоянии нескольких шагов, она просто не могла. Через пару часов, не открывая глаз, она услышала, как приоткрылась дверь палаты, и медсестра, делавшая обход, щёлкнула выключателем.

Полноценно заснуть в эту ночь Ай не удалось – иногда она проваливалась в какое-то странное забытье на границе сна и реальности, но совсем не надолго. До самого утра она слушала дыхание Жертвы и легко перебирала в пальцах его волосы, безостановочно проводя через Нить потоки нежности. Ай всегда подозревала, что запасы нежности в её сердце неиссякаемы, и теперь лишь убедилась.

Впрочем, возможно, именно присутствие Дайске давало этому источнику жизнь.