[326x333]
ей было двенадцать,тринадцать-ему,
им бы дружить всегда.
но люди понять не моги, почему
такая у них вражда?!

он звал ее "бомбою" и весной
обстреливал снегом талым.
она в ответ его "сатаной",
"скелетом" и "зубоскалом".

когда он стекло мячом рабивал,
она его уличала.
а он ей на косы жуков сажал,
когда она верещала.

ей было пятнадцать,шестнадцать-ему,
но он не менялся никак.
и все уже знали давно, почему
он ей не сосед, а враг.

он "бомбой" ее по-прежнему звал,
вгонял насмешками в дрожь.
и только снегом уже не швырял
и диких не корчил рож.

выйдет порой из подъезда она,
привычно глянет на крышу,
где свист,где турманов кружит волна,
и даже сморщится: -У,сатана!
как я тебя ненавижу!

а если праздник приходит в дом,
она нет-нет шепнет за столом:
-ах, как это славно,право,что он
к нам в гости не приглашен!

и мама,ставя на стол пироги,
скажет дочке своей:
-конечно!ведь мы приглашаем друзей,
зачем нам твои враги!

ей девятнадцать,двадцать-ему,
они студенты уже.
но тот же холод на их этаже.
недругам мир ни к чему.

теперь он "бомбой" ее не звал,
не корчил, как в детстве, рожи.
а "тетей Химией" ее величал
и "тетей Колбою" тоже.

она же,гневом своим полна,
привычкам не изменяла
и так же сердилась: -У,сатана!-
и так же его презирала.

был вечер, и пахло в садах весной.
дрожала звезда,мигая...
шел паренек с девченкой одной,
домой ее провожая.

он не был с ней даже знаком почти,
просто шумел карнавал,
просто было им по пути,
девчонка боялась домой идти,
и он ее проважал.

потом, когда в полночь взошла луна,
свистя возвращался назад.
и вдруг возле дома: - Стой!Сатана!
стой,тебе говорят!

все ясно,все ясно!так вот ты какой?!
значит встречаешься с ней?!
с какой-то фитюлькой, пустой дрянной!
не смей!ты слышишь?не смей!

даже не спрашивай почему!-
сердито шагнула ближе
и вдруг,заплакав,прижадась к нему:
-Мой!не отдам никому!
как я тебя ненавижу!