Кажется, в Англии есть такой модный молодежный вид спорта - "something". Идея заключается в том, что человек идет куда-то и делает что-то.  Желательно что-то неожиданное и непривычное.

Уже четвертый день пытаюсь заняться этим "самсингом", но необычностей не получается. Куда бы я ни шла - оказываюсь на поэтическом вечере.

* * *

Сегодня заглянула в "Билингву". Там  Дмитрий Кузьмин и Кo проводили поэтическое "Бородино": выступали наши поэты и французские.  С нашей стороны были Тимур Кибиров и Михаил Айзенберг.    Из Франции приехали Кароль Дарикарер и Жан-Батист Пара.

По словам Кузьмина, эти четверо никак не связаны между собой. Просто надо было нашими признанными  авторами заманить публику на мало кому известных французов.

Если бы эта встреча лириков  была соревнованием за сердца зрителей, то победил бы Тимур Юрьевич Кибиров, о котором ведущий начал было говорить "русский поэт...", но кто-то из зала с усмешкой перебил: "русскоязычный!".

- Все верно, русскоязычный - Кибиров сделал уютное лицо а-ля Бильжо и прочитал очень веселое и легкое издевательство над Корнеем Ивановичем Чуковским, после которого все долго хлопали:

                                                                        
                                                                      Кара-Барас!

Идеал
Убежал…

(Нет, лучше эквиритмически) —

Идеалы
Убежали,
Смысл исчезнул бытия,
И подружка,
Как лягушка,
Ускакала от меня.

Я за свечку,
(в смысле приобщения к ортодоксальной церковности)
Свечка — в печку!
Я за книжку,
(в смысле возлагания надежд на светскую гуманитарную культуру)
Та — бежать
И вприпрыжку
Под кровать!
(то есть — современная культура оказалась подчинена не высокой

духовности, коей взыскует лирический герой, а низменным страстям,

символизируемым кроватью как ложем страсти (Эрос), смертным одром (Танатос) и местом апатического или наркотического забвения (Гипнос)

Мертвых воскресенья чаю,
К Честертону подбегаю,
Но пузатый от меня
Убежал, как от огня.

Боже, боже,
Что случилось?
Отчего же
Всё кругом
Завертелось,
Закружилось
И помчалось колесом?

(в смысле ницшеанского вечного возвращения или буддийского кармического ужаса, дурной бесконечности —
вообще всякой безысходности)

Гностицизм
За солипсизмом,
Солипсизм
За атеизмом,
Атеизм
За гностицизмом,
Деррида
за
М. Фуко.

(Деррида здесь помещен более для шутки,
М. Фуко — более для рифмы)

Всё вертится,
И кружится,
И несется кувырком!..

Вдруг из сей всемирной склоки,
Позабытый, чуть живой,
Возникает древний Логос
И качает головой:

“Ах ты, гадкий, ах ты, грязный,
Безобразный греховодник!
Ты чернее фарисея,
(вариант —
ты наглее саддукея)
Полюбуйся на себя:
У тебя на сердце злоба,
На уме одна стыдоба,
Пред тобой такие виды,
Что сбежали аониды,
Аониды, пиэриды
Убежали от тебя.

Рано утром на рассвете
Умиляются мышата,
И котята, и утята,
И жучки, и паучки.

Ты один не умилялся,
А кичился и кривлялся,
И сбежали от кривляки
И утехи, и стихи.

Я — Великий древний Логос,
Коим созидался мир,
Форм предвечных Устроитель,
Слов и смыслов Командир!

Если я тебя покину,
Отзову моих солдат,
В эту комнату иные

Посетители влетят
И залают, и завоют,
И зубами застучат,
И тебя, дружок любезный,
Не пройдет пяти минут, —
Прямо в бездну,
Прямо в бездну
С головою окунут!”

Он ударил в медный таз
(коим, по мысли лирического героя, все накрылось)
И вскричал: “Кара-барас!”
(В каком смысле? Непонятно.)
И сейчас же угрызенья,
Сожаленья и прозренья
Принялись меня терзать,
Приговаривать:

“Судим, судим дезертира
За побег от Командира,
За отказ ему служить —
Жить, жить, жить, жить!
Дорожить и не тужить!”

Тут либидо подскочило
И вцепилось промеж ног,
И юлило, и скулило,
И кусало, как бульдог.

Словно от бейсбольной биты,
Я помчался от либидо,
А оно за мной, за мной
По юдоли по земной.

Я к Эдемскому детсаду,
Перепрыгнул чрез ограду,
А оно за мною мчится,
Застит вещие зеницы.

Вдруг навстречу мой хороший
Шестикрылый Серафим.
И презрительные рожи
Корчит Пушкин рядом с ним.

“Ну-ка живо — виждь и внемли!” —
Возглашает Серафим.

А потом как зарычит
На меня,
Как крылами застучит
На меня:

“Ну-ка, братец, не дури,
Говорит,
И спасибо говори,
Говорит,
А не то как улечу,
Говорит,
И назад не ворочусь!” —
Говорит.

Как пустился я по улице
Бежать,
Прибежал к Порогу Отчему
Опять.

Смысла, смысла,
Смысла, смысла
Домогался и молил,
Копоть смыл
И суть отчистил,
Воск застывший отскоблил.

И сейчас же краски, звуки,
Зазвучали в тишине:
“Восприми нас, глупый злюка,
Осторожней и нежней!”

А за ними и стишок:
“Сочини меня, дружок!”

А за ними и Эрот.
(Оставляем рифму “в рот”!)

Вот и книжка воротилась,
Воротилася тетрадь,
И поэтика пустилась
С метафизикой плясать.

Тут уж Логос изначальный,
Коим созидался мир,
Хора древнего Начальник,
Слов и смыслов Командир,
Подбежал ко мне танцуя
И, целуя, говорил:

“Вот теперь тебя люблю я,
Вот теперь тебя хвалю я!
Наконец-то ты, сынуля,
Логопеду угодил!”

Надо, надо Бога славить
По утрам и вечерам,

А нечистым
Нигилистам

(вариант —
а засранцам-
вольтерьянцам) —

Стыд и срам!
Стыд и срам!

Да здравствует Истина чистая
И Красотища лучистая,
Истое наше Добро,
Вечное наше перо!

Давайте же, братцы, стараться,
Не злобиться, не поддаваться
В тоске, в бардаке и во мраке,
В чумном бесконечном бараке —

И паки, и паки,
И ныне и присно —
Вечная слава —
Вечная память —
Вечная слава
Жизни!

Подымайте
Медный таз!!

С нами Бог! Кара-барас!!