Ты будешь смеяться и спрашивать, кто я. Это будет через много-много лет, когда мы перестанем узнавать друг друга в пересечении собственных глюков, и когда эхо чужих шагов будет просто эхом, а не предначертанием твоего появления. Останется, быть может, смутное чувство беспокойства, которое ты тут же отбросишь в сторону, не придавая ему значения. И я не скажу больше, что зря. Потому что тогда игры перестанут существовать для нас. Будет тихая скорбь, ностальгия, и мемуары на двоих. Впрочем, мемуаров не будет, ты ведь меня не вспомнишь.
Ты качнешь головой, говоря, что курить вредно. Повторяя это мне в трехсотый раз, даже не задумаешься об этом, даже не прикинешь на картах о возможности наших встреч ранее. Идиотские блокноты, которые я буду сжигать постранично, а ты - складывать пепел в стеклянную баночку. После, тщательно закрыв, ты зашвырнешь ее в море. Сидя на мокром песке, я буду смотреть на тебя и улыбаться. Тихонько шептать про себя, что все как в старые добрые. Ты заметишь шевеление моих губ, но ни о чем не спросишь, ибо к тому времени привыкнешь к людским тараканам в голове, устав тратить время на разгребание их глюков.
Потом я назову тебя по имени. Я назову тебя Догадайся. Ты будешь смеяться, я буду молчать - и все будет, как тогда.
Этого, конечно, никогда не будет.
Разве что, через много-много лет, когда мне будет уже все равно.