Проступок
Автор – Ёсими Охито-Хиро
Бета – Ворд
Фэндом – ГП
Рейтинг – от PG-13 до NC-17
Жанр – романс, слэш, вероятно, ангст
Пейринги – Гарри Поттер/Скорпиус Малфой, Гарри Поттер/Драко Малфой, Джеймс Поттер/Скорпиус Малфой
Размер – макси
Дисклаймер – Джоан Роулинг
Статус – в процессе
Предупреждения – неканон, события после седьмой книги. Потому, разумеется, характер Скорпиуса Малфоя, а так же характеры детей неразлучной троицы, которые только упоминаются в конце седьмой книги, целиком и полностью продуманы автором.
Размещение – только с моего разрешения

-Черт знает, что происходит со мной… и с вами. Я ничего не понимаю, но, вероятно, влюбился в вас, профессор Поттер, - просто, без каких-либо ужимок сказал Скорпиус, не разжимая рук.
Гарри оторопел. Мальчик-третьекурсник признается ему в любви в его кабинете, а сам он стоит и спокойно слушает, не собираясь, кажется, ничего предпринимать.
Мысли метались в голове Гарри. Он лихорадочно соображал, что же ответить Скорпиусу. Само по себе чувство, так скоро вспыхнувшее между ними, было абсурдным, опасным и… завораживающим.
-Замолчи, Малфой, и покинь мой кабинет, - не выражающим никаких эмоций голосом ответил Гарри, стараясь не думать о том, какую же боль, вероятно, он сейчас причиняет своему ученику. – И не смей больше появляться здесь в свободное время. Выбрось всю эту дурь из головы и уходи.
Скорпиус резко отшатнулся, как будто бы Гарри ударил его, а не просто сказал что-то в ответ. Заметив, что профессор продолжает на него смотреть, Малфой-младший наклонился, завязывая шнурок на ботинке, и возился, как и тогда под партой, подозрительно долго.
Скорпиус просто не хотел, чтобы Гарри видел, что его глаза увлажнились. Что одна прозрачная капля уже сползла по щеке вниз, задержавшись на подбородке. Скорпиус не хотел, чтобы его учитель понял: он боялся услышать подобные слова с самого начала. И вообще это признание в любви вылетело само – Малфой даже и не хотел говорить этого.
-Я жду, Малфой, - эти слова для Скорпиуса были подобны еще одному удару.
Профессор ждал, пока ученик покинет его кабинет. Эти самые простые, казалось бы, слова, стали невыносимыми, ненавистными, слишком сложными для восприятия.
«Про-фес-сор». «У-че-ник». «Ка-би-нет». Каждый слог срывался и падал на каменный пол очередной слезой – горькой, чересчур горькой.
«Плакать – это слишком унизительно для Малфоя, сын, - сказал когда-то Драко. – Нам легче заставить лить слезы кого-то другого, чем позволить это себе».
«Я опровергнул твои слова, пап. Я проиграл».
Унизительно. Невыносимо. Жестоко, черт возьми, жестоко. Чертов профессор Поттер.
И все мысли смешались в голове Скорпиуса Малфоя невообразимым хаосом: пусть идет к черту, пусть провалится, да пусть даже умрет этот чертов профессор, ну пожалуйста, пожалуйста, он же сам виноват, сам все испортил, он же мог сказать по-другому, он же мог не прогонять, сволочь, сволочь, сволочь…
-Ненавижу, - вряд ли Малфой-младший понял, что сказал это вслух. Затем он всхлипнул, жалко, стыдно, неприемлемо для того, кто носит эту фамилию, эту слишком чистую и знаменитую фамилию Малфой, и добавил еще раз, будто бы поставив точку в незавершенном ранее письме: - Ненавижу.
-Убирайся сейчас же!
Слова материальны. И Скорпиус в полной мере ощутил, как больно они бьют. Он даже не смог ответить Гарри. Выжатый, как губка, ощущающий себя ничтожеством. Недостойный носить свою аристократическую фамилию, сбежавший с поля боя и сдавший завоеванную территорию, Скорпиус Малфой.
Гарри отвернулся, чтобы не видеть, как он уходит. А хлопок двери прозвучал неожиданно громко – как выстрел. Выстрел в спину преподавателю защиты от Темных искусств, спасителю волшебного мира. Смертельный выстрел.
Приоткрыв дверь и убедившись, что Скорпиус уже исчез из коридора, Гарри вышел из кабинета, и, повернув два раза ключ в замке, направился в спальню. Впервые в жизни он благодарил профессора МакГонагалл за то, что в этот день с утра у него один третий курс, а следующий урок – у пятикурсников с Когтеврана – только после обеда.
Что-то незримое грызло его изнутри, мечтая, видимо, вырвать его сердце и выбросить его. Выбросить к ногам сына его бывшего заклятого врага.
В спальне Гарри ждал приятный сюрприз, немного поднявший ему настроение: на подоконнике сидел Грей с еще двумя конвертами, зажатыми в клюве.
-Спасибо, друг, - впервые за день улыбнулся Гарри. – А теперь лети-ка в совятню.
Грей согласно ухнул и вылетел в окно. Гарри занялся письмами. Первый конверт был от Рона, второй – от Драко.
И сегодня Гарри был больше рад второму письму, нежели первому. Он надеялся, что Драко сможет чем-то помочь ему. Хотя существовали опасения, что Скорпиус просто рассказал отцу о том, что творится в школе, а тогда Драко наверняка приедет разбираться.
Но сначала Гарри решил прочитать письмо от Рона – все же в их с Гермионой личной жизни происходило что-то неладное, и Рон, может быть, ждет от лучшего друга совета.
«Привет, Гарри, - было написано в письме. – Очень много всего произошло с тех пор, как ты уехал в Хогвартс. Не удивляйся, что на конверте адрес моих родителей – живу сейчас у них, пока дети в школе. Так получилось, что Гермиона ушла от меня. Не знаю, что ей не понравилось, и не уверен, что уже хочу знать. Но если ты знаешь, где она сейчас, то скажи мне, пожалуйста. Надеюсь на твою помощь в скором времени, твой друг Рон Уизли».
Дочитав письмо, Гарри почувствовал, что испытывает к своему другу отвращение. Кто знает, сколько дней назад Гермиона ушла из дома, прежде чем написала ему? А Рон преспокойно уехал к родителям, даже не подумав, что свою жену стоило бы поискать, уехал, пользуясь тем, что Роза и Хьюго сейчас в Хогвартсе. И, по словам Гермионы, он ушел сам, а она, вероятно, вспылила во время ссоры.
Гарри налил себе кофе, отпил и, почувствовав, как горячий напиток приятно обжигает изнутри, немного успокоился. Разумеется, сейчас ему прежде всего нужно поговорить с Гермионой, которая жила в одной из свободных спален. Профессор МакГонагалл была не только отличным директором, но и чуткой женщиной, а потому отнеслась к проблеме бывшей ученицы с пониманием.
Отложив первый конверт, Гарри потянулся к письму от Драко. Он ненадолго задержал взгляд на обратном адресе, подивившись тому, какой же у Малфоя-старшего аккуратный почерк – почти как у Гермионы. Драко всегда использовал изумрудно-зеленые чернила вместо обычных и украшал заглавную букву своего имени замысловатыми узорами, похожими на змей, создавая произведение искусства из каждого письма.
«Здравствуй, Поттер, - Гарри улыбнулся, отметив, что Драко за эти годы так и не стал называть его по имени. – Ты как? МакГонагалл рассказывала мне, что ты неплохо справляешься с новой работой, хотя я не верю ни единому ее слову. Ты наверняка такой же бездарь, каким и был раньше.
Сегодняшней ночью умер отец, и я хотел бы побыть с кем-нибудь – пусть даже это будешь ты. Потому я приеду в школу через несколько дней, как только разберусь с делами дома. Черт знает, почему, но хотелось бы тебя увидеть.
Всего хорошего. Драко.»
Гарри бросил конверт на стол, отметив, что он оказался прав – Малфой действительно так же, как и раньше, украшал витиеватыми узорами свое имя. Однако на этот раз чернила были самые обычные.
«Сегодняшней ночью умер отец».
Встречи Гарри с Люциусом Малфоем можно было пересчитать по пальцам, но жалость все равно всколыхнулась в нем. В последних своих письмах Драко часто рассказывал своему бывшему врагу, что Люциус, сильно постаревший за эти годы, постоянно болел. Гарри знал, что Малфой любит своего отца, несмотря даже на то, что он – Пожиратель Смерти, и знал, как тяжело сейчас ему.
«Черт знает, почему, но хотелось бы тебя увидеть».
Профессор невольно улыбнулся, перечитывая эту строчку. Драко все еще помнит о том, что их когда-то связывало – это не могло не радовать в столь напряженный период. Впрочем, и он сам ничего не забыл: тайные вылазки в Хогсмид, встречи на поле и после игры – в раздевалке, пустые кабинеты…
Кинувшись к тумбочке, Гарри достал из верхнего ящика пергамент и чернильницу.
«Мне очень жаль, - быстро написал он, не обращая внимания на неаккуратный почерк, - что я не узнал об этом раньше. Приезжай, как только сможешь. Гарри».
Профессор хотел было броситься со всех ног в совятню, чтобы немедленно отослать ответ с Греем, но усталость, навалившаяся на него тяжелым грузом, заставила Гарри лечь на кровать и моментально провалиться в сон.
«Через три часа – урок у Когтеврана», - напомнил себе Гарри, но подушка, казалось, превратилась в магнит. Морфей приветливо распахнул свои объятия.