Всё произошло задолго до нашей встречи. 30 августа 2006 года я завела свой первый дневник тут, на сайте liveinternet.ru. Я толком ещё ничего не понимала во всяких ПЧ и тд, но первый дневник, на который я наткнулась и первый дневник, который я добавила в "друзья" - был пользователь с ником xyemo_kid. И далее продолжилось моё знакомство с лиру и его обитателями. Я просматривала твой дневник, тогда он был популярен: мальчик с видом имо, пользовался спросом и интересом у девочек, но он был странным и с какими-то своими, вряд ли кому-то понятными мыслями и жизнью. Тогда у тебя была Даша и вы вроде бы были вместе. А я просто читала твой дневник и изредка комментила на какие-то заумные темы. Потом я постучала тебе в асю - ты был мне интересен как человек и мне захотелось с тобой пообщаться. В наших icq-разговорах было много твоего оптимизма и смайлов, что меня очень раздражало и на что я вечно огрызалась. На тот период я вообще была озлобленным на всё и на всех ребёнком, но тут вдруг появился человек, который так сильно любил жизнь и её краски, что пытался растрясти и меня. Мы общались редко - наверно когда у тебя было время, ведь твоя жизнь была безумна насыщена тусовками, клубами, и всем-всем-всем, чем только можно. В перерывах между всем этим мы вылавливали друг друга и болтали о кино, музыке, искусстве, мире, жизни. Периодически ты говорил, что сложно передать настоящие чувства и мысли в асе, после чего я осторожно намекала тебе на прогулку. Но в целом - мыслей о встречи как таковых не было. Потом мы резко перестали общаться. Наверно месяц ты просто не выходил в интернет. И вот, 19 января 2007 года, в пятницу, почти в полночь, когда я сидела как всегда перед компом, слушая тяжёлую, грустную музыку и ненавидела всё на свете, ты написал мне из инвиза. Ты спросил мой номер телефона. Я, конечно, охренела тогда, но дала свой домашний и ты мне позвонил. Твой голос я представляла совсем другим - более тяжёлым и спокойным, но на самом деле, он оказался очень живым, и ты так быстро-быстро говорил и так много, что иногда я просто терялась от потока информации. Но я действительно всё с интересом слушала. Кажется, в ту ночь ты мне рассказал половину своей жизни и так искренне. Странный диалог, скорее - твой монолог, закончился через несколько часов. И я, так и не поняв, что произошло, легла спать. На следующий день ты уже появился в статусе-онлайн и говорил мне о том, какой у меня красивый голос и извинялся за то, что вскрыл мне мозг. Мы решили созвониться снова. На этот раз мы говорили оба, размеренно и обо всём. Мы говорили о Ренуаре, арахисовом масле, снеге, зиме, сноубординге, панке, классике, о твоей жизни, о моей жизни - и теперь подобные телефонные разговоры стали системой. Мы как-то по-странному начали сближаться, и каждый день хотелось, чтобы поскорей наступил вечер, чтобы снова взять трубку, лечь на кровать, задрав ноги на стену и говорить, говорить, говорить.. Мы общались так 5 дней, помню, в один из этих дней, ты проводил со мной спиритический сеанс: ты сказал взять мне лист бумаги и ручку и написать под твою диктовку буквы. Когда я сделала всё, как ты сказал - я прочла фразу: я скучаю. И вот, мы наконец-таки решили увидеться и договорились встретиться 24 января, в среду, в 18-00 на станции м. Кропоткинская. А я как раз закрыла сессию и последним экзаменом 23 января была Зарубежка. Почему-то я не очень нервничала при подготовке к встрече. Я одела свои тёмные джинсы, серо-розовый джемпер в ромбы (одела я его наверно, потому что в наших телефонных разговорах мы спорили с тобой, что круче-звёздочки или ромбы - ты любил ромбы), чёрно-розовые Circa, арафатку и розовую куртку. Ну, влияние моды имо, что тут скажешь.. И вот, я вышла на Кропоткинской и увидела тебя в центре зала. Когда я шла к тебе, я начала дико нервничать и мне хотелось прыгнуть в сторону в открытые двери поезда, который ещё не ушел. Ты был одет в свои чёрные рваные джинсы, белый ремень, розовую футболку, тоже арафатку, тапки и куртку, на голове было забавное мелирование - чёрные пряди чередовались твоими русыми. Ты оказался очень высоким и совсем не таким, каким я тебя представляла. Твоих фото я видела немного и везде ты был очень взрослым, но вживую ты оказался очень милым, добрым молодым человеком, который вполне соответствует своему возрасту. Мы направились в "Галерею искусств стран Европы и Америки", которая находится рядом с Пушкинским музеем. Мы ходили по этажам, смотрели картины, делились впечатлениями, знаниями, после чего начали отжигать. Ты начал рассказывать про свою любовь к Лондону и кульминацией стал момент, когда ты протянул мне руку с фразой: "Здравствуйте, я из Лондона", но обращение получилось не ко мне, а к какой-то престарелой женщине, которая, как ты говоришь, посмотрела на тебя как на идиота и тебе стало очень стыдно. А потом была картина "Ягуар и кузнечик" или что-то в этом роде, которая довела меня до истерики. Я долго смеялась, сидя перед ней на кожаной банкетке, слушая твои забавные комментарии. Окультурившись, мы вышли из музея на улицу. Было очень холодно и мы решали, что делать дальше. Ты предложил 2 варианта: либо пойти греться и пить чай в Охотку, либо пойти посмотреть на одну очень крутую стену. Ты очень замёрз - у тебя начался насморк и несвязная речь, но я всё равно захотела пойти к той стене и тут, ты взял меня за руку. Внутренне я немного растерялась, но ты держал мою руку уверенно и мы шли навстречу холоду. Мы шли, шли, и вот, надо было повернуть направо, но ты сказал, чтобы я закрыла глаза. Я закрыла глаза, а ты всё держал меня за руку и куда-то вёл. И вот, ты сказал, что я могу открыть глаза. Открыв их я увидела удивительную стену, на которой были изображения всевозможных рок-групп всех времён - это была стена клуба "R'n'B cafe". Она была потрясающая и я так восторгалась, а ты мне рассказывал про клуб, который был рядом, но его закрыли и ты по нему скучал - это был клуб "Алоэ". Потом мы пошли в Охотку. Мы долго бродили туда-сюда в поисках столика, ты встречал каких-то знакомых и шутил про людей, которые занимали столики. Тогда там сидел мужчина, похожий на Толстого, а я всё угарала. И, наконец-то один из столиков освободился. Ты принёс нам зелёный чай и сел напротив меня. Мы мало говорили. Мы только смотрели друг другу в глаза и улыбались. Получилось такое загадочное чаепитие. Потом мы отправились в метро. Подходя к дверям с надписью "вход", ты остановил меня и попросил подождать тебя, а сам ты куда-то отошёл. Через пару мгновений ты появился передо мной с белой розой, с той самой белой розой, о которой я говорила тебе в наших телефонных разговорах. О той, которую я люблю и той, которую мне никто никогда не дарил. Ты удивился, что мне никогда не дарили цветов и решил исправить это. Я расплылась в улыбке, но я понимала, что этот жест может совершенно ничего не значить, потому что Рома такой человек и он просто хочет сделать людей вокруг счастливыми. И вот я еду домой, с первой розой в своей жизни, такая румяная от мороза и счастливая от проведённого вечера. После, мы снова созвонились и стали обсуждать нашу встречу. Договорились встретится завтра. Точней, ты пригласил меня к себе домой смотреть кино. На удивление, меня это нисколько не смутило и почему-то я была уверена, что в Ромином контексте "смотреть кино" - действительно означает смотреть кино. На следующий день мы встретились на станции м. Тверская и поехали к тебе, на м.Домодедовская. Мы приехали к тебе, я познакомилась с твоей мамой, Женей, увидела Иру. Ты принёс чай, пирожные и мы начали смотреть фильм "Oldboy", ты обнял меня в конце, когда я расплакалась, и мне впервые стало так тепло внутри. После фильма ты поехал меня провожать, опять до Тверской. Подходя к эскалаторам мы остановились, чтобы попрощаться и ты меня впервые поцеловал.. Так аккуратно, нежно.. Этот поцелуй я запомню на всю жизнь. Он не был похож на поцелуи других парней, он был совсем другой. Тогда я впервые поняла, что такое бабочки в животе - это волшебно, это когда что-то странное, но безумно светлое и тёплое щекотит внизу живота и хочется бесконечно улыбаться. Тогда я впервые почувствовала какое-то иное, новое для себя счастье, которые не чувствовала никогда дальше. Я записала тебе полнометражных «Гриффинов» и подарила диск из 20 песен, которые люблю. После - я часто приезжала к тебе и мы смотрели кино.. Ну, фильм "Головой о стену" мы уже не смотрели с тем же интересом, что и "Oldboy", ( и не потому что фильм был неинтересным, фильм - просто .. нет слов, чтобы описать, его просто нужно посмотреть), т.к. были заняты другим.. Однажды, когда у меня было плохое настроение, ты как всегда встретил меня на нашей Тверской, мы поехали к тебе и зашли в магазин, где ты купил гуашь, ватман, кисти и виноград, после чего мы пошли к тебе, расстелили на полу газету, положили на неё ватманы, открыли гуашь, достали кисти, помыли виноград и я сидела на полу и вопросительно смотрела на тебя. Ты говорил мне, чтобы я начала рисовать, на что я отвечала, что рисовать не умею, что у меня плохое настроение и тд. Ты дал мне в руки кисти, ватман и сказал: вот тебе ватман, вот тебе гуашь и кисти.. Разукрашивай своё настроение! - После этих слов у меня не проходила улыбка с лица и я начала рисовать какие-то глупости. Никто раньше не делал для меня подобного и я это очень высоко оценила. Мы стали часто водиться, и близился День Святого Валентина. Ты мне уже давно сказал, что не воспринимаешь этот день как праздник, но всё равно, 13 февраля я с температурой в мороз отправилась в Вавилон выбирать тебе подарок. Я купила коробку шоколада Nestle, книгу Паланика "Дневник", но я так долго не могла выбрать открытку. Ведь открыткам я придаю очень большое значение и всегда с особой тщательностью их выбираю. Но тогда все открытки были крикливые и с надписями "я тебя люблю", что я на тот момент подарить не могла. И вот, я выбрала ту самую, особенную, с надписью "спасибо судьбе за нашу встречу" (если я не ошибаюсь). Помню, что когда шла домой, падал снег хлопьями и было так уютно, такая самая настоящая снежная зима. Я ждала твоего звонка, но ты не позвонил. Я прождала твоего звонка весь день 14 февраля. Я плакала, рисовала, слушала музыку, сожрала (именно так) всю коробку конфет, предназначенную тебе и вот, ближе к ночи, наконец-то раздался долгожданный звонок. Ты не поздравил меня с праздником, но я поздравила тебя. Ты был какой-то злой и простуженный. Мы договорились в ближайшие дни встретиться. Но после этого мы не виделись 3 недели. Ты просто пропал. Не отвечал на смс, заходил в асю и тут же выходил из неё, а звонить домой я тебе почему-то даже не пыталась.. Не знаю, но у меня почему-то в то время было мнение, что молодой человек должен звонить девушке, а не наоборот. Эти 3 недели были тяжёлыми. Но именно в этот период каким-то странным чудом в моей жизни появился Айдар. Просто ворвался ко мне в асю, мы о чём-то спорили, начали общаться и у меня и вправду появился новый друг, который из виртуального превратился в настоящего. Да и вообще, у этого человека странное свойство – появляться именно тогда, когда мне плохо, хотя он и вовсе из Питера. В тот период я очень переживала из-за всего, что происходит, и переживала от того, что не понимала, что происходит. Оказывается, мы одновременно, независимо друг от друга слушали песню Pixies – Where is my mind. В то время я творила всякие глупости: курила траву на лестнице в институте, не думая ни о каких последствиях, впервые по-настоящему напилась. Это случилось у Оли - тогда мы выпили по 2 полных бокала Виски залпом и у меня был отходняк 2 дня + какой-то там мини-инфаркт. Я всё чего-то ждала, только не знаю, чего.. Я начала влюбляться.. И, как раз на следующий день после отходняка ты написал мне смс. Не передать словами, насколько я была счастлива и рада этой смс-ке. Там не было ничего особенного, просто Рома ушёл с головой и мыслями в марафон, обдумывая всё, что было, всё, что есть и всё, что может быть.. Со временем, я привыкла к такому, потому что это Рома. И я его пыталась понять. Потом мы пошли гулять. Мы как всегда встретились на Тверской, был март. Я подарила тебе открытку с 14 февраля и книгу, подарок ты воспринял сухо. Мы зашли в Макдоналдс на Арбате, я начала снимать тебя на камеру, но ты так грозно посмотрел на меня, что мне стало не по себе и я прекратила съёмку. Потом, по окончанию нашей встречи, ты долго не отпускал меня в метро, а поезда всё проходили и проходили.. Мы стали видиться чаще. Я прогуливала институт и ехала на встречу с тобой. В те дни ты подстригся - отрезал свои чёрные перья и был с весьма забавной стрижкой. В тот день ты катался у памятника около своего института на Автозаводской, а я сидела рядом, снимала всё на камеру. Потом мы решили устроить трип по городу. Ты учил катать меня на скейте на Фрунзенской, мы много целовались и я много пела. Потом мы дошли до Лужников, до Воробьёвых. Мы сидели на травке, слушали Bloc Party - This modern love, ты порезался - и я протирала твои руки влажной салфеткой, а ранку брызгала духами, чтобы не попала грязь. Потом мы снова целовались, целовались и нас прогнал охранник. Я сдавала сессию, готовила с Олей курсовую. Светлое и милое время было: мы гуляли с ней каждый день по городу и снимали, снимали, пели и брали интервью. Я часто оставалась ночевать у неё. А ты пытался решить свои вечные проблемы с сессией. И вот однажды, по-моему, 8 июня 2007 я, в своих красных балетках, чёрной футболке с двумя значками, в синих джинсах и звёздами в ушах приехала к тебе часов в 12 дня и позвонила тебе на мобильный. Ты был сонным и видимо не понимал, что происходит. Я спросила – дома ли ты. Ты ответил, что да. Я спросила – что ты делаешь. Ты сказал, что спишь. Я сказала, что я сижу у твоего подъезда. В ответ я услышала – Ну, ээм, заходи.. Я поднялась на лифте на 5 этаж, позвонила в твою квартиру (кстати, я почему-то никогда не могла запомнить её номер и не помню его до сих пор), за дверью послышалось какое-то движение и бурчание и вот, ты открыл мне дверь. Ты стоял в своей белой рубашке с коротким рукавом и чёрных джинсах, такой весь сонный, лохматый и милый. Я просто не могла сдерживать улыбку. Но ты как-то странно на меня смотрел и так таинственно улыбался. Своим молчанием ты держал меня на лестнице наверно несколько минут и потом только мы зашли к тебе. Ты собрал разобранный диван, мы сели на него, и ты так крепко обнимал меня, постоянно молчал и просто смотрел мне в глаза, улыбаясь.. Мы куда-то собирались и я всё тебе говорила: «Рома, иди в душ». А ты просто не хотел меня отпускать. В итоге, мы пробыли весь день дома, что-то делали, смотрели кино, ели, болтали и валялись. Наверно в то время, пока мы тусили дома прошёл дождь, потому что когда мы вышли на улицу – пахло свежестью и асфальт был мокрым. Я тогда сфотографировала тебя у метро, как ты смотришь в небо, но тебе не нравилось это фото. На следующий день, в субботу меня разбудил твой звонок в 10 утра. В сонном состоянии я слышала с другого конца трубки странные, быстрые фразы: «Даша, прости, что разбудил, но ты не представляешь, что произошло! Со мной случилось это второй раз в жизни и с тем же именем!» - ты был очень эмоционален. Наверно это было признание в любви. У меня были радостные чувства, но пока я ещё не понимала до конца, что же чувствую я. С тех пор, мы почти каждый летний день проводили вместе. Стандартно всегда встречались в центре зала на станции м. Тверская. Однажды, я шла к тебе на встречу в своём зеленом платье, которое ты так любишь, а ты был в костюме, в розовой рубашке, в ботинках и олдскульных очках. Тогда мы выглядели очень колоритно и притягивали много взглядов в свою сторону. Я помню все наши прогулки. Мы гуляли по Кропоткинской, и на мосту с замками ты сказал, что хочешь, чтобы мы тоже повесили замок. Мы гуляли по Тверской, слушали Metric и Yeah Yeah Yeahs, было очень жарко. Я была в своей зелёной майке в полоску и красных балетках, которые вечно натирали мне ноги и мы часто шли из-за них медленно или делали передышки. Потом мы пошли с тобой в тот самый двор недалеко от Манеги, который тогда ещё был весь исписан граффити. Там мы с тобой развратничали на глазах у проходящих мимо людей, но нам было абсолютно всё равно. Когда мы с тобой первый раз укурились вместе и пошли гулять. Я говорила про «хреновенький Геленджик», много смеялась, садилась от смеха на корточки, ела «самую вкусную шоколадку» , случайно плюнула тебе в лицо, а в метро называла людей теми или иными птицами. Мы были так счастливы. Мы долго шли к фразе «Я тебя люблю», потому что оба придавали ей слишком большое значение, и наконец-то, спустя почти 6 месяцев, мы ежедневно признавались друг другу в любви. Я помню наше знакомство со Стасом. Мы ждали его у подъезда и ты сказал: «Если выйдёт зелёный человек – знай, это Стас». И действительно, вышел светлый милый парень, одетый во всё зелёное. Это был Стас. Тихий, скромный, загадочный даже. Понравился мне и показался очень хорошим. Ты познакомил меня с Геной и мы ездили к нему на Кантемировскую. Как-то гуляли на Коломенской. Ты показывал мне своё бывшее местро работы, и именно тогда я впервые попробовала Ягодное лукошко, которое стало только «нашим» лакомством. Ещё мне тогда было жалко бездомных собак и я чуть не расплакалась.. Но «нашим» местом стала Фрунзенская. Мы гуляли там постоянно. Обычно мы ездили туда в скейт-шоп «Провокатор», там всегда никого не было и мы всегда тебе что-то там покупали и ты прислушивался к моим советам. «Провокатор» наверно даже был только предлогом, чтобы приехать в это прекрасное место. Но и его в скором времени закрыли и перенесли. Но эта дверь по сей день носит своё прошлое название, хоть она и закрыта. А ещё 13 июня мы с Иркой ходили на My chemical romance: было очень жарко, мы сидели на улице. Я сидела на асфальте и говорила с тобой по телефону, говорила о своих мыслях, настроениях, ты всегда был рядом.. Помню, как мы искали открытую крышу у тебя, на Домодедовской. Сколько мы тогда обошли домов, но так и не нашли её. Но я помню тот дом и 24 этаж и всё было как в «Реквиеме».. Я любила дорогу до скейт-парка и цветущую вишнёвую (или яблочную) аллею.А ещё, ты постоянно дарил мне цветы. Много цветов. Розы: белая –нежность, красная - страсть. Герберы. Как-то мы были с тобой в Коломенском. При входе мы купили чай с лесными ягодами, мыльные пузыри и я бегала по Коломенскому и радовалась мыльным пузырям. А ещё мы валялись на травке под Lady & Bird – Blue sky. Мы были так счастливы. Помню, как мы с Олей пытались устроиться на работу и ты ездил с нами в какие-то сомнительные места и тихо угорал над нашим энтузиазмом, а потом мы гуляли на Пушкинской и Оля нас фотографировала. 23 июля мы были с тобой на репетиции группы Optimus Prime и к тебе ещё кадрилась девочка, играющая на скрипке. Я так злилась. Потом мне дали в руки палочки и я впервые что-то отбарабанила. Я так была счастлива! Я была на таком драйве, а ты смотрел на меня улыбался и удивлялся. Но в скором времени мне надо было уезжать на море. А накануне моего отъезда мы пошли в Третьяковку. Мы долго сидели на расписанных художниками скамейках возле галереи, а люди постоянно подходили и просили нас отодвинуться, чтобы сфотографировать изображения. Потом мы пошли в галерею и побродили там всего лишь полчаса, после чего резко ушли, т.к. ты сказал, что не можешь думать о чём-то ещё, кроме нашего скорого расставания. И именно в тот день я оставила там свои крутые очки в белой оправе, но когда я вспомнила о них и мы вернулись обратно – уже было поздно. Но это были всего лишь очки, и мне было плевать. Мы были так счастливы. И вот, 24 июля 2007 у нас было с тобой полгода. Срок нашим отношениям мы решили подсчитывать со дня первой встречи. По моему желанию мы пошли с тобой в зоопарк. Мне не терпелось попасть в террариум. Мне всегда нравились змеи, хоть я их и очень боюсь. Конечно, вялые животные не вызывали былого детского восторга, но я всё равно была счастлива, ведь мою руку держал ты. Помню, как группа каких-то первоклашек стояли возле орангутанга, а он очень смешно себя вёл, и я смеялась вместе с детьми, думая, что ты стоишь рядом. Но когда оглянулась, я увидела, что ты стоишь сзади и с улыбкой смотришь на меня, как на ребёнка. Мне тогда стало так стыдно почему-то. Потом мы пошли в клуб «Pod'Московье» на Арбате. Мне понравилось это заведение – стильное, интересное. Тогда я ела жульен и впервые попробовала Пино-Коладу. Этот коктейль был таким вкусным и я постоянно отпивала его у тебя из бокала. В зал, где мы сидели пришло много народа. Тогда показывали фильм «Париж, я люблю тебя», который потом стал моим любимым. Мы не досмотрели последние минуты фильма. Мы направлялись к метро – целовались и танцевали по ночной Москве. Потом мы поехали на квартиру на Парк Победы. Недалеко от дома мы зашли в магазин и купили какой-то еды. Квартира была небольшой. Но мы там были вдвоём, в своей любви и счастье. Я впервые осталась с тобой с ночёвкой. Помню, мы встречали рассвет на кухне: я сидела, укутанная в плед, пила вишнёвый сок, а ты делал яичницу и играла песня The Killers – Indie rock’n’roll. Да и вообще, у нас с тобой было много песен:
5'nizza – Vesna, YYY – Down boy и Maps, которую я постоянно пела тебе (they don’t love you like I love you), Interpol – Green eyes, 30 seconds to mars – Was it a dream, Alicia Keys – If I ain’t got you, весь Billy Talent, 5’nizza и YYY у меня ассоциируются только с тобой, Bloc party – This modern love, Brainstorm – Maybe, DeadKeDы – Улыбка до ушей, которую ты постоянно пел мне, Evermore – Falling away, Lenny Kravitz – Fly away, Matisyahu – King without a crown,Lady & Bird – Blue sky, Marcy playground – Sex & candy (о которой я долго спорила и утверждала, что её поёт Курт), Mason – Greeneyes, Joss Stone – L.O.V.E., Medusa’Scream – Боязнь высоты, Metric – Combat baby и Calculation theme, Minnie Riperton – Loving you, Moneen – This year I’ve had enough, Bjork – All it’s full of love, YYY – Diamond sea, Alesana – Apology, Joe Cocker – You are so beautiful, Magnet – Nobody does it better, Subways – Rock’n’roll queen (и сидела она с бутылкой ликёра, запрокинув ноги на стол), Sia – Breath me, Beatles – Michelle, Single frame – The slip, Killers – Mr. Brightside (в акустике), Bird & the bee – Again и Preperedness, CocoRosie – Good Friday, Get up kids – Don’t hate me (первая песня, которую ты мне скинул), The Kooks – Seaside (которая у тебя ассоциировалась со мной), Rocket summer – That's so you, и конечно она, песня Дельфина – Любовь, которая полностью отражает чувства влюблённого человека. Ты принимал душ в темноте, потому что я случайно выключила свет, а ты не хотел меня беспокоить, а я тем временем мыла плиту, потому что она была ужасно грязная, а ты хотел сварить себе кофе. Я была счастлива. Мы были так счастливы. А когда мы уезжали оттуда был дождь и мы были с тобой кудрявые-кудрявые, особенно я. Когда мы прощались в метро, я еле сдерживала слёзы, ведь через 2 дня я должна была уехать на 18 дней на «отдых». Я рассталась с тобой почти на 3 недели, пропустила Пикник Афиши, чтобы отдохнуть как уже на месте выяснилось – в Абхазии. Но даже там, я при первой возможности звонила тебе из разных Абхазских городов, с каких-то почт и телефонных узлов, подносила мобильный к небу, в надежде добиться сигнала. Ты всё равно был рядом. Я так скучала, так мучилась без тебя. Сложным периодом стало время, когда один абхазец пытался меня изнасиловать и тогда со мной что-то произошло. Может какое-то потрясение, может ещё что-то, но в Москву я приехала очень разбитой. На тот момент ты тоже отправился на море в г. Калининград и тоже часто звонил мне оттуда. Когда я была в Москве, ты ещё был там, но должен был вернуться 28 августа. Я помню тот день. Как всегда – м. Тверская, я шла к тебе в розовом платье, красных балетках, со своим красным браслетом – я была подобием девушки, а ты стоял и ждал меня. С белой сумкой Афиши, в Volcom'ской зелёной футболке, голубых джинсах и тапочках, которые мы купили вместе на Фрунзе, у тебя была новая стрижка. Ты пытался обнять меня, поцеловать, но я просто не могла воспринимать какие-либо прикосновения. Мы сидели с тобой в Шоколаднице, а потом в саду – Эрмитаж мы были в ресторане «Парижская жизнь», где было приятное освещение, всё было в бордовых тонах, на пианино играли французский шансон, а на проекторе шёл фильм с Чарли Чаплином. Я была просто в восторге. Началась осень. 4_го сентября, на День Города, я встретилась с тобой и познакомилась с Флипом на м. Курская, после чего мы отправились на Винзавод, а потом много и долго гуляли в центре. С Флипом мы постоянно стебали друг друга и жестили, но под конец дня всё-таки нашли общий язык, сойдясь во вкусах в музыке. В ту ночь я впервые осталась у тебя дома. Продолжалась осень. Я прекрасно общалась с твоей мамой, пыталась найти общий язык с Женей, тихо мечтала о том, чтобы Ира выучила, как меня зовут. Мы поехали гулять с тобой в Царицыно. Мы о чём-то всё говорили-говорили, ты пытался «покончить жизнь самоубийством», перелезая за ограду на мосту, а я собирала тебе кленовые букеты. Мы были так счастливы. С тех пор я стала часто ночевать у тебя. Как-то мы собрались у тебя – ты, я, Гена и Стас, и курили кальян. Это было незабываемое. Я положила голову тебе на колени и выпускала ароматный дым. Также я помню, как к тебе пришла Нина с какой-то девочкой, которой заплетала дреды. Потом у меня уехала отдыхать мама, и мы несколько дней провели у меня. Я встретила тебя у метро, подарила открытку, мы гуляли в сквере за Вавилоном и пошли ко мне. Язык, он такой шершавый. Мы купили взбитые сливки и фисташковое мороженое, и часа в 3 ночи убирали это мороженое, пролитое по всей комнате и простыням. Ты ещё поражался , смеялся и говорил, что с тобой такого ещё никогда не было. Однажды ты позвонил мне и сказал: «Даша, посмотри в окно!» Я выглянула в окно, и там стоял ты. С того дня к нам пришла идиллия. Мы любили смотреть 2х2 и готовить друг другу завтрак. Ты научил меня извращаться с едой: ты всегда тонким слоем намазывал плавленый сыр на хлеб, а сверху клал кусочек колбасы. Сначала мне казалось, что это так мерзко, но позже – я сама начала так делать, и делаю по сей день. Мы любили с тобой принимать ванну. Мы лежали в тёплой воде, пили твою любимую ледяную колу в стеклянной бутылке, и я вылила её тебе на голову, после чего поцеловала, сказав, что ты очень сладкий. У тебя были шокированные глаза, и ты ответил мне: «Сладкий и охуевший». Как-то мы пошли в кинотеатр на Арбате (не помню название, но он достаточно старый, не модернизированный и пахнет старым духом ) и смотрели «Рататуя». После этого мультфильма я ещё больше начала грезить Парижем. Ещё была Урбания. Туда я приехала с Олей и Марком, позже подъехал и ты. Поняв, что там делать нечего, мы зашли в «Сквот» на Добрынинской, а потом засели в «Му-му». Марк уехал на тренировку по плаванию и мы сидели втроём. Мы над чем-то угорали, я написала тебе в конце блока строчку из песни Rocket summer – That's so you и вложила фантик, свёрнутый бантиком от сахара. И, чёрт возьми, ты всё это время его хранил. Тогда мы не ссорились совсем, всё было прекрасно. Мне нравилось, что ты во многом доминировал, мне нравилось чувствовать, что у меня есть мой любимый мужчина. Ко мне очень хорошо относилась твоя мама - ты говорил, и я это чувствовала. Мы с ней часто болтали обо всём. И ещё она про нас с тобой говорила «дети мои» - это было мило. Женя – иногда мне казалось, что она меня недолюбливает, а иногда – наоборот. Помню, как мы с ней катались ночью на её тачке. Мы посадили тебя сзади, и ты всё что-то рассказывал-рассказывал. А ещё я любила играть у тебя на пианино. Я постоянно пыталась вспомнить хоть что-то из программы, но кроме Баха и какой-то сонатины ничего не могла сыграть. Ещё я часто заставляла тебя убираться в комнате или сама убиралась. Я любила складывать твои футболки «как в магазине» и показывала тебе, как это делается. А ещё часы. Да, песочные часы, стоящие у тебя на системном блоке, и с латинской надписью – я всегда их переворачивала. И постоянно делала из всякого мусора бантики. Однажды, чтобы куда-то деть твой милый, нужный мелкий хлам, я взяла ватман и сделала коллаж из вырезок, значков, m & m's, и написала «Rock’n’roll в розовом цвете». Я вообще часто дарила тебе всякую самодеятельность: сделала коллаж, посвящённый нам, который подарила тебе, когда мы гуляли по Павелецкой (и ещё убегали от страшного старого дома с чипсами), рисунок с героями Футурамы, и открытки. Каждый раз, когда я чувствовала себя в чём-то виноватой или у меня просто был прилив эмоций и чувств – я выбирала тебе открытку. Пришло время зимы. У тебя часто были плохие настроения и я практически силой вытягивала тебя гулять. Однажды вытянула на Тверскую вечером, мы гуляли, я тебя веселила, мы зашли в «Республику», потом сидели в каком-то кафе. И мне спонтанно пришла мысль в голову без приглашения и без церемоний просто взять и поехать потом к тебе. Я только хотела сказать: «А ты в курсе…», но ты меня перебил и сказал – «Да». После чего я замолчала и когда мы собирались по домам, я поехала к тебе и объяснила про «в курсе» и ты долго улыбался. Да и вообще, я наверно по-неправильному часто навязывалась тебе: приезжала без приглашения, оставалась.. Ты спрашивал, выйду ли я за тебя замуж лет через 5, я не задумываясь отвечала «да». Мы хотели с тобой двоих детей: мальчика и девочку. Мальчика ты хотел назвать Максимом, а я Ромой. А девочку – или Дашей или Алисой. Ещё мы спорили о том, какие домашние животные у нас будут, когда мы будем жить вместе. Ты любишь кошек, а я собак. На самом деле, отношение к этим животным по-моему очень даже определяет характер человека: собаки – преданные и верные, кошки – независимые и свободные. Как-то у меня было плохое настроение и часов в 11 вечера раздался звонок в дверь, открыв её, я увидела разбросанные по лестничной клетке воздушные шары в форме сердце, которые вели к лифтам. Там стоял ты, с розой и Ягодным лукошком. Я так была счастлива. Мне казалось, что ты сумасшедший и я так любила это твоё сумасшествие. Позже, твоя племяшка Ира постепенно начала запоминать моё имя, и мне было весьма лестно. И вообще, можно сказать, что я была свидетелем её взросления. Даже того периода, как от первых слов она пришла к связным предложениям. Началась зима. Я постоянно укутывалась в красный шарф и после учёбы ехала к тебе. Мы с тобой всегда покупали Ягодное лукошко, Sprite, сыр треугольниками, пиццу, суши и всякие вредные вкусности. В «Фее» у нас даже появился знакомый охранник, с которым мы всегда здоровались, а иногда и беседовал. И каждый раз, если я была одна, он спрашивал – где ты, а я говорила, что я тебе сюрприз хочу сделать – приехать неожиданно. Ещё мы всегда вместе принимали душ, а перед едой каждый раз ты брал мою руку, целовал её, и мы желали друг другу приятного аппетита, после чего, начинали есть под 2х2. Я любила спать с тобой – осознавать, что со мной рядом мой самый любимый человек на свете, и он обнимает меня. Я любила спать, повернувшись к тебе спиной, и во сне ты всегда говорил, что любишь меня. Новый год мы провели вместе в квартире папы, почти вдвоём - с нами была ещё такса Анфиса. Мы договорились встретится на Павелецкой и я ехала часов в 9 вечера с сумками, набитыми салатами и ещё какой-то новогодней едой, как всегда, укутанная в красный шарф. Мне было не по себе, т.к. во время пути, ко мне приставали какие-то ары, но выйдя из вагона, я увидела тебя и мне сразу стало так спокойно внутри. Ты стоял также нагруженный пакетами, мы поцеловались и двинули с этим продовольствием к выходу. Папа к нашему приезду создал очень милую новогодне-романтичную атмосферу: был притушен свет, и играла приятная музыка. Я начала заморачиваться с салатами, ты открывал алкоголь. Мы были вдвоём. Мы были так счастливы. После наступления Нового Года, мы вручили друг другу подарки (за день до этого, я сидела дома в своей комнате на полу и под песню Joss Stone – L.O.V.E. упаковывала всем подарки. Это песня была проиграна столько раз, что до сих пор на last. fm она является одной из самых часто-прослушиваемых композиций за год). Перед тем, как вручить мне подарок, ты сказал, что нашёл то, что сочетает в себе 2 моих любимых вещи, и подарил мне красные часы с Дональдом. Я была так рада подарку, что только и повторяла одно восторженное матерное слово «Ебааааать». Мой поадрок тебе тоже вроде понравился (по крайней мере, я помню, как ездила покупать его со своей музой Викой в Охотку – это было забавно). Это был мой самый лучший Новый Год во всей жизни! Теперь я не знаю, проведу ли я его когда-нибудь лучше. Правда нам очень часто мешала такса, и утром нас разбудил неожиданный звонок в дверь, после чего нам пришлось забирать остатки алкоголя и уехать. Мы снова поехали к тебе и по-моему именно тогда провели самое длительное время вместе – 4 дня и 3 ночи вместе. Мы были так счасливы.14 января был твой День Варенья. Я приехала к тебе после учёбы, ты был грустный. У меня тоже не было настроения, но я всячески пыталась это скрыть. Я подарила тебе оранжевый fish-eye и с тех пор, ломография стала твоим хобби. В тот день мы заказали суши и пили клубничное шампанское при свечах. А потом ты спрашивал меня, не брошу ли я тебя. Чёрт.. После этих слов, финал, который в итоге получился кажется ещё более болезненным и мерзким, потому что ты мне всегда говорил, что если мы и расстанемся, то это будет только моя инициатива. 24 января 2008 у нас был год. Мы договорились встретиться. Я рано встала, начала приводить себя в порядок, как услышала звонок в дверь. На пороге стоял ты с букетом из 25 роз. А я решила подарить тебе цветок. Цветок в горшке, у которого было много бутонов. Он был что-то вроде олицетворением нашей с тобой любви. Ты поставил его у себя на окне, ухаживал за ним, и рассказывал мне, как он поживает. Шло время. Ты пошёл работать в кинотеатр в «Облаках». Мы оставались на последние сеансы и смотрели кино. «Пока не сыграл в ящик», «10.000 лет до н.э.», «Спайдервик». Ходили на крышу этого ТЦ и мутили там всякие смоуковые темы. А ещё мы ходили со Стасом в бильярд. Я пила Дайкири и мы по очереди играли друг с другом. Это был замечательный день. Наступила весна. Мы начали часто ссориться. Я начинала ссориться. Я слишком большое значение придавала сказанным словам, никогда не понимала темы насчёт девушек vkontakte, которых ты звал гулять, моя ревность к этим девушкам, и конечно же главными моими переживаниями и поводом для ссор – были наркотики. А ещё враньё. По началу, это действительно было детское враньё, т.к. ложью это нельзя было назвать. Каждый скандал или ссора заканчивались тем, что я высказывала свои недовольства, ты их слушал, говорил, что понимаешь меня, и всё вроде бы становилось хорошо. Но всё было только словесно и каждый раз повторялось одно и то же: ты лицемерил, молчал, я случайно или не случайно обо всём узнавала. А вообще, я о многом молчала. Молчала о том, что знаю. Просто наблюдала за всем происходящим до определённого момента, а потом всё выплёскивалось. Тебе хотелось треша, клубов, друзей, знакомых старых и новых, а мне – хотелось только тебя. Меня задевало, что ты практически не ревновал, а мне так хотелось, чтобы за меня поборолись. Да и вообще, мне было предоставлено слишком много свободы, которая мне была не нужна. Ты сказал одну очень правильную вещь: человек даёт другому человеку то, что сам хочет получить. Вот ты и давал мне свободу, а я пыталась быть только с тобой и просто душила своей сумасшедшей любовью. 5 апреля у меня был День Варенья. Но я никогда не отмечаю этот день, он мне кажется очень грустным. Меня немного растрясла Ирка, которая пришла ко мне с подарками и Ягодными лукошками. Мы смотрели «Знакомство со спартанцами», а потом пошли гулять в сквер. Потом туда приехал и ты. Вы познакомились с Иркой. Ты подарил мне глицериновую лампу, барашка (ты постоянно называл меня «барашек» и «мой юный псих») и билет на Billy Talent. Потом ты купил цветов моей мамы и пошёл поздравлять её с моим рождением, после чего мы поехали к тебе и я была счастлива. Мы встречались на Фрунзенской, я кричала на тебя, била, плакала, но каждый раз всё заканчивалось нашими объятиями. Да, я часто кричала, плакала, в тебя летели всякие предметы, но я так любила тебя. Весной мы почему-то часто пили. Но это было забавно и угарно. Вспоминается, как Стас с Геной играли в Иркины игрушки, катались на машинке, как лопнул огромный красный шар - у Стаса был шок и он спрятался за диван. Потом мы уложили Стаса спать, я опять поругалась с тобой и собиралась ехать домой, как откроется метро, но мы снова уснули в одной постели. Утром приехали твои родители с дачи, и мы сбежали из дома и пошли на Борисовские пруды, где я пила водку из горла, как Ореховское «даувай». Я фотографировала вас со Стасом. Потом мы смотрели, как мальчишки бросают камни в квакающих лягушек и я ещё поражалась этому детскому садизму. А потом мы потратили последние 200 рублей на батон хлеба, колбасные нарезки, кетчуп Heintz, банку солёных огурцов и воду, потому что дико хотели есть. Закупившись всем этим, мы сели на какой-то детской площадке и всё это с сумасшедшим аппетитом ели. Это были странные выходные. Ещё ты ездил со мной на Тимирязевскую. Мы гуляли по району, в котором я когда-то жила, ходила в детский сад и училась в своей первой музыкальной школе. До этого мы нашли чёрно-белую пленку для твоего фотоаппарата и ты много фотографировал. Ещё мы гуляли от Китай-Города то Таганки, шли по бесконечной дороге вдоль шоссе, и я изображала рыбу. Здорово было, когда мы с тобой совершили трип от Ленинского проспекта до м. Университет. Мы шли по этой огромной горе, любовались МГУ, а потом сидели у фонтанов цирка и пили шампанское. Тогда ты предложил мне выйти за тебя замуж 14 мая 2009 года. Я подумала, что ты пьян или шутишь. Но ты говорил это абсолютно серьёзно и сказал, что к этому времени можно будет многое обдумать. Потом мы поехали к тебе, встретили Эдди, грузили его, грузили, а он всё говорил, что мы крутые. Как-то мы поехали на Винзавод, потом гуляли по Третьяковской и когда мы были на мосту, я напомнила тебе про замок, о котором ты сам когда-то говорил, но ты сказал, что нам не стоит его вешать, как-то глупо обосновав это. А потом мы сидели у фонтана и я плакала. Я вообще часто плакала при тебе. С причиной или без. Ты это воспринимал это, как истерики а это всего лишь были мои чувства. Потом мы сидели под мостом на пристани и я тебя фотографировала. Хоть ты и не любил фотографироваться – я любила тебя фотографировать. Я не придавала значения всем этим ссорам и всяким мелочам, я всё равно была счастлива. Весна как-то тянулась. Мы виделись раз-два в неделю, мило проводили время: гуляли, ездили к тебе в институт, «готовились» и сдавали твои зачёты, я перезнакомилась почти со всеми твоими знакомыми, мы играли в x-box у Гены, и я постоянно пыталась надрать задницу Касуми своей сисястой американкой. Однажды ночью, когда мы пошли в «Фею» купить что-нибудь к завтраку, мы завернули в пристроенное в этом же здании кафе и я впервые попробовала абсент, после чего решила, что пункт «попробовать абсент »в списке «что надо сделать в этой жизни» был выполнен. Как-то мы играли в баскетбол, и мне так это нравилось. Я просто не замечала, или не хотела замечать, что что-то не так. Мне было мало тебя, я хотела видеть тебя, чувствовать, быть с тобой как можно больше времени и страдала от того, что этого не было. Потом, 17 июня был Billy Talent. Концерт прошёл отлично, ты был счастлив. Мы поехали к тебе. Ты был очень грустный. Я думала, что это было в связи с тем, что Стас уходит в армию. Ты старался проводить с ним как можно больше времени, и я старалась понять это и не мешать вашей мужской компании. В ночь после концерта у меня была бессонница, и я снова плакала, не давая тебе спать. Я даже не знала причину своих слёз, они просто сами всё текли и текли по щекам. Утром, уезжая от тебя на работу, я тоже плакала, а ты смотрел мне в след в открытое окно и кричал, что любишь меня. Через несколько часов на работе я зашла vkontakte, там перемешались наши с тобой сообщения, наверно был какой-то сбой, и я опять узнала, что ты мне врёшь. Хотя нет, это уже была ложь. Больная ложь. Я позвонила тебе. Потом ты просто пропал. А я гуляла одна по Фрунзенской, фотографируя «наши» места. Не звонил, не писал, и спустя 5 дней я сама позвонила тебе. Ты уже не был прежним Ромой. Когда я спросила тебя, любишь ли ты меня, ты ответил, что уже не знаешь. Тогда что-то внутри меня оборвалось. Это был понедельник, 23 июня 2008. Ты хотел встретиться поговорить, мы договорились созвониться ближе к вечеру и увидеться. Но я не могла ждать вечера, отпросилась с работы и поехала к тебе. Когда я нажала кнопку лифта, он открылся - навстречу вышел ты и Стас. Ты не ожидал того, что я приеду, а вы собирались ехать в поликлинику тебе за справкой. Мы пошли к метро. Царило неприятное напряжение, и ты даже не взял меня за руку. У метро Стас нас покинул, и мы с тобой поехали на Каховскую. В метро я отдала тебе распечатанные на обычном чёрно-белом принтере снимки Фрунзенской, которые я сделала, когда гуляла там одна. Ты забрал их себе. Ты меня постоянно крепко-крепко обнимал и тяжело вздыхал, а я всё плакала, плакала, боясь самого страшного.
Самое страшное произошло, когда мы сидели около метро и разговаривали. Ты просил оставить тебя. Я не верила, не верила в это, не могла и не хотела верить, слышать всё это. Я закрывала глаза и повторяла про себя, что всё, что происходит - это сон. Но это не было сном. Ты снова крепко обнимал меня и говорил, что любишь. Я плакала, плакала, я умоляла не оставлять меня, говорила, что всё плохое пройдёт и мы будем счастливы. Я была настолько жалкая. Я умоляла. Умоляла первый раз в жизни. Но ты сказал, что не чувствуешь больше счастье, что тебе нужна свобода и одиночество. Мы начали спускаться по лестнице в метро, и мне стало плохо. Я села на ступеньки и не могла встать. Я продолжала плакать. Плач перешёл в тряску, у меня началась истерика, я не могла успокоиться. Мне хотелось умереть. Ты говорил, что проводишь меня домой, а я говорила, что хочу домой к тебе. Умоляла поцеловать меня, но ты говорил, что хочешь, но не можешь. Мне стало хуже. Дальше всё провалами: люди, Скорая, ты.. Ты отвёз меня к себе. Я продолжала плакать. Когда я зашла в твою комнату, я увидела, что нет нашей с тобой фотографии, и мне опять стало плохо. Ты зачем-то позвал Гену и Стаса и мы пошли на улицу. Я плохо помню тот день – всё провалами. Я помню только, что на следующий день утром спрашивала тебя: «Правда то, что было вчера мне приснилось? Это был страшный сон?» - Ты говорил, что это сон.. Забавно то, что в последние дни перед нашим расставанием, наш цветок почти засох, листья его пожелтели, и прорастал всего лишь один маленький цветочек. И ещё, однажды каким-то утром и у тебя и у меня разбились зеркала. Вы не верите в приметы?!...
Потом, я позвала тебя к себе в среду. Ты поехал на следующем поезде, после того, который попал в аварию между Владыкино и Отрадное, и потом долго добирался до меня разными способами. Я приготовила ужин. Я ждала тебя. Да, я всегда ждала тебя. Ты приехал. Ты сухо меня поцеловал, мы поужинали, а потом тебе всё не терпелось показать мне фильм «Контроль», основанный на реальных событиях про группу Joy Division. И ты сказал, что после просмотра фильма, я смогу понять тебя. И я наверно поняла, но решила ничего не говорить. Мы провели последнюю ночь вместе. Ты практически не обнимал меня, как обычно. Утром ты уехал. Потом ты снова начал пропадать. Я писала тебе – ты не отвечал. Когда звонила – ты говорил со мной сухо и жёстко, а я снова унижалась, создавая самой себе видимость того, что всё хорошо. Я просто решила ждать. Ждать, когда ты побудешь с собой, всё взвесишь, и снова всё будет хорошо, мы снова будем счастливы. Я ждала – ничего не происходило. Опять сбой vkontakte и я узнаю о некой «Катеньке», которой ты пишешь всё то же самое, что и в своё время мне. Подлость, предательство, лицемерие, боль.. Замена мне? – наверно да. Слишком сложно всё, или наоборот – очень легко. На эмоциях я позвонила тебе. Ты был спокоен. Я спросила, ставим ли мы точку. Странный разговор растянулся на час и я всё ходила по телецентру из коридора в коридор. Ты говорил, что любишь меня, но твоё внутреннее Я больше не может. Ты хотел свободы, отрыва, одиночества. Ты говорил, что я буду прекрасной женой и матерью, что я буду счастлива. Ты сказал, что хотел бы общаться со мной и дальше. Но чёрт возьми, «общаться дальше» - это мило, почти по-дружески вести светские беседы, делая вид, что ничего не было? – прости, для меня будет лучше, если ты исчезнешь из моей жизни, оставаясь только в светлой памяти. Я не плакала, хотя внутри меня всё умерло. Просто умерло. У меня был только один вопрос: зачем ?..  Я отдала тебе всё, я отдала себя без остатка.. Сейчас мне кажется, что я начинаю тебя ненавидеть. Ведь чёрт возьми,.. ты действительно разбил мне сердце..

Мой милый Ром, будь счастлив! И помни, что никто и никогда не полюбит тебя так же, как я. Я благодарна тебе за всё. За каждый день, проведённый вместе. За то, что ты мне показал, что такое любовь. За каждую ночь наших с тобой телефонных разговоров и за каждую ночь, когда ты говорил, что любишь меня и целовал мою спину. За то, что я впервые в жизни почувствовала себя по-настоящему счастливой. За то, что ты тоже был счастлив. За то, что мы были счастливы.

Прощай.

[532x399]

..и всё равно, лучше уж так сдохнуть, чем никого никогда не любя.. (с)