Страница 2 (Освальд Франк)
Он смотрел на Хейнкель-111, пожалуй, это был его последний друг на этой войне. Освальд был очень замкнутым, очень тихим человеком, он был военным летчиком. Он опять погрузился в свои воспоминания, его глаза выдавали его, этот отрешенные взгляд серых глаз, эта необъяснимая тоска по прошлому, все это выделяло его на фоне своих однополчан, и давало им повод постоянно подтрунивать над Франком, но ему было плевать, он опять вспоминал тот злополучный день, день, когда все так сильно изменилось, 30 июня 1934 года. Было около пяти часов утра, когда Освальд ушел из Отеля «Гензльбауэр», ушел в очередной раз ни с чем, ему опять не дали поговорить с Ремом, с человеком который произвел столь сильное впечатление на тогда еще молодого восемнадцатилетнего Освальда, его поразила, как у столь на первый взгляд неприметного, обычного человека, сконцентрировалось столько власти, да в тот вечер Освальд искал встречи с Ремом, главой СА. По пути домой, когда он уже довольно таки далеко отошел от отеля, ему встретился кортеж автомобилей, Освальд не придал этому никакого значения, только вот в глубине душу появилось какое то непонятное чувство страха, чувство безысходности, намного позже встречаясь с главарями СС, он поймет, что именно они вызывали у него столь пугающе чувства. В то время он жил в квартале Лихтерфельде, и когда 1 июля о проснулся под грохот выстрелов он все понял, он понял что за колонна ему повстречалась, он понял СА больше нет, и нет Рема, мысль о смерти своего кумира терзала Освальда, не давала ему покоя до самой его смерти, с того дня он тихо возненавидел Гиммлера с Герингом. Не за то что они убили Рема, нет, за это он не испытывал к ним ничего кроме, небольшой неприязни, он ненавидел их за то что они убили его мечту! Но нам не важны его душевней терзания, нам важно только то, что он на своем любимом Хейнкеле-111, летит сегодня 21 июня 1941 года в сторону Киева, вылет будет через четыре часа, на рассвете. Весь сегодняшний день его преследовали, какие то странные сомнения, он испытывал страх, необъяснимый страх, и боялся он своего самолета, что-то случилось с его другом, он боялся, что то предаст его в восточноевропейском небе. Нам важно, что его впервые в жизни пугало небо, небо которое он всегда считал своим домом, небо которое было чисто от воспоминаний, его любимое небо, но теперь даже оно начало его подводить, он ждал время вылета, словно это время его расстрела. В небе над городом он все поймет, а пока он был окутан страхами и воспоминаниями, ему было безразлично, куда лететь, кого бомбить, Берлин или Лондон, Москву или Париж, он уже не был человеком в обычном понимание этого слова, он был воспоминаниями, он был той кровавой стеной в 34 году, он был гильзами…он был палачами и жертвами, он был обычным для большинства людей днем, он был 30 июнем.