Инна - картинна несколько, но подлинна.
Как глина податлива, но и хрупка,
как фарфоровая балерина; поди вникни-то,
разминируй - руки Мерлина,
сердце Арлекина.

Иван Марковский



Маша - шепчет что-то на ушко
нежно так, простодушно.

Лена - лето вселенной, к небу
в плен; лепет, в журнале фото -
нет, тлен, нелепо.

Таня - хоть тайна, хоть запутана и туманна
улыбается неприступно и непрестанно,
а в танце тает и понятна становится -
вот странно!

Лида - как вымытое окно -
линии, как у Дали -
сколько пролито, сколько
люди ходила - нет ли, да ли -
всё листья в нем,
блики.

Оля - колокольчик словно, но
надломленный, что ли, голос -
о, это много, оглянись, неужели, ой ли?
Прощались снова - фривольно так, стоя,
без боли.

Аня - до Тани ровно одной буквы "Т"
не хватило, - но вот на цыпочки стала,
напыжилась - того и гляди, дотянет.

Ксения - что может быть черно-краснее,
кисло-слаще, осенне-весеннее?
Примите не соболезнования если,
то опасения.

Наташа - тащит куда-то за руку, сумасшедшая,
по-настоящему наша, и прощаешь ее,
хорошая потому что.

Инна - картинна несколько, но подлинна.
Как глина податлива, но и хрупка,
как фарфоровая балерина; поди вникни-то,
разминируй - руки Мерлина,
сердце Арлекина.

Света - пташкой с ветки
на
ветку
по двору шепоток пошел:
"Светка,
Светка!"

Вера - оранжевая, теплая, на ремне с веером,
вечером ревет, бедная, а время переведи -
смех, в передничке - "Мишка на севере".

Лариса - пристальна, как лиса в сари -
рискует, лавирует, а всё -
срам, рисовка.

Женя - влажно движение, не жесть, не
жестко, нет. Нежится в Женеве,
в Нежине княжит; нежданно вторжение:
"Жизнь прожжена,
жена ..."

Ира - как ягодка барбариса; или
приговор:
игра проиграна.