Пограничный пёс Герман всей правды не знал,
Так как был далеко от добра или зла,
Но зато мокрый нос мог учуять гашиш,
И он нюхал его каждый день от души.

Пёс на пенсию мог бы уйти год назад,
Но не в силах учуять наркотик солдат,
Автомат для солдата важней, а не нюх,
А устав заменяет и зренье, и слух.

Ночь. Темно. У огня Герман мирно лежит.
Мимо тонны проносятся нефти и ржи,
Что ему не важны, что ему не нужны,
Что за прок псу от них? Нет, ну, правда, скажи.

Герман видит во сне не породистых сук,
А колёс бесконечный размеренный стук
И афганских степей полевой аромат,
И тротиловый эквивалентный заряд.

Видит хвост свой, облезлый за годы труда.
Мавзолей, хоть и не был в Москве никогда.
Потроха, что кладёт ему в миску сержант.
Звук пронзительный предновогодних курант.

И патруль не тревожит заслуженных дрём.
Герман спит. С анашой разберутся потом.
Там на улице снег, вредный старым костям,
И вагоны угрюмо в пространстве летят.