Голос плыл одиноко и слышал себя
В отраженьи земли через скалы.
Мрак гасили созвездья, победу трубя,
Но внимали им редко и мало.
Шли верблюды и ехали джипы в песках,
Увозя на восток сновиденья.
Появлялась то радость, то просто тоска,
То навеки, а то на мгновенье.

Исходили как толпы, бредя навсегда
Одинокими в крае безбрежном.
Шли по собственным в цикле зажатым следам,
И чем больше кругов, тем поспешней,
Глядя под ноги, видя в пыли ковыли,
Или грязь от распутицы вешней.
Им же верилось в то, что их боги вели
Через трудности в счастье, конечно.

Но когда пожелает надежды иной,
Чем идти в никуда с ниоткуда,
Та душа, оглушённая всей тишиной,
Порождённой отсутствием чуда,
Значит, в небе опять загорится звезда,
Быть не может, наверно, иначе.
И откроется мир, чистый, словно с листа,
Чтобы тушью всё переназначить.

Чтоб светилась и тьма, чтобы шли по пути
Только млечному, полному смысла.
Чтобы было куда и откуда идти.
Вот и тучи краюха повисла,
Прикрывая рассвета стеснительный взгляд.
Значит, время рождается снова.
Звери, люди и камни сегодня молчат
В ожидании первого слова.