И ивы склонялись над сталью пруда,
Когда приплывали довольные утки
Есть хлеб наш, и капала с неба вода,
Чтоб вскоре исчезнуть на окнах попутки.

А после давила счастливая тьма
То хаосом, то бесконечным порядком
Законов, которые словно тюрьма,
Но только такая, в которой не гадко.

Мы сами в ней стены, а мир – пленник наш,
И свой. Так к чему беспокойства о прошлом,
Когда ничего никому не отдашь,
Чтоб не было алчно, противно и пошло.

Когда не изменишь, особенно то,
Что хочется всё изменить и развеять,
Когда окружённый стоишь пустотой,
И в гости – лишь тени из вечных музеев.

Вот Ленин пришёл и возлёг в мавзолей.
Он ждал, что пойдут все за ним. Бедный Вова.
А вот и сосед говорит мне: «Налей»,
Хоть ночь и уже половина второго.

Но прав был Ильич, что хотел нас вести –
Я это прочёл по листве пожелтевшей.
И время кончается после шести,
Чтоб снова начаться таким же, как прежде.