Ему не хотелось пони.
Ему хотелось ракету.
Он прятал в своих ладонях
От стуж двадцать пятое лето,
Хоть не было в этом смысла:
Пытаться спасти калеку
И в целях лишь эгоизма
Войти дважды в ту же реку.

Бесцельно, впотьмах, напрасно
Брёл мира осколок мимо.
К нему не спешила в красном
Ни страсть, та, что непобедима,
Ни даже желанье страсти.
Умом её не согреешь.
И плесенью зрело счастье,
Но не для него скорее.

И ветер свистел часто,
И мысли сжались до точки.
И дети в саду напрасно
Ходили гурьбой по цепочке –
Он их перерезал шторой,
Закрыв беспричинность эту.
Ему не хотелось пони.
Ему хотелось ракету.