Щепотку горького табака в левую ноздрю и горло охватывает адское пламя. Я становлюсь похожа на безвольную амебу, лишенную мозговых импульсов. Я уже ничего не боюсь. Устала страшиться неопределенности. Мой милый мальчик, я разучилась плакать от горя и обиды. Я плачу только от грустных фильмах и в конце Фауста. И то потому, что мне искренне жаль Мефистофеля.